- Ну, все вылезайте! Хватит! Охотнички! Цистерну осушить! Завтра все проделаем снова. А ты, Каночка, не забудь! Ты ко мне! — Это я говорю смягчаясь.

- Кано! Что с тобой? Ты сегодня какая-то не внимательная и делаешь мне больно.

Говорю ей, спустя полчаса у себя в каюте. Мы с ней вместе и я жду от нее ласк.

Обычно она все делает очень грубо, но мне это нравилось раньше. А сегодня нет. Все не так. И пальцы ее, как будто толще и не так все. Вообще все не так! Вот же, Кано! Ну, что мне с ней делать? Расстаться? Мне не хочется. Просто мне ее жалко! Она ведь ни в чем не виновата! Это я все сама! Ну, почему я решила, что она все сочиняла? Почему? А ведь, я уже извинилась! Что ей еще сказать, сделать для нее? Спрашиваю. Она молчит. Чувствую, что все стало не так, как тогда, с самого первого раза.

Тогда я просто потеряла дар речи. Еще бы? Сначала пальцами, а потом и глазами все ее пальчик ощупывала. А он у нее и в самом-то деле, необыкновенный! Смотрела и все не могла успокоиться. Это надо же? Ну, просто мужчина, ей Богу! И торчит так заманчиво и такой он налитый, крепкий. Просто маленький, такой фаллос, мужской. Если бы не губки, что от него, сразу за головкой вниз тянутся, то ну, просто истинный фаллос мужчины! Кано мне позволяла все. Я его и целовала и ласкала и взбадривала каждые полчаса, когда она все кончала и кончала. Ну, а потом я сама. Прониклась с ней в трибадийском соитии и своими движениями бедер все терлась и прижималась, а потом все кончала и кончала сама и никак не могла успокоиться. А как же иначе? Ведь, считай, несколько лет подряд ко мне так никто, кроме забытых мужских органов, не прижимался вот так. А у нее, этот наш орган такой развитой и так похож на него. О Господи! И сейчас не удержалась. Положила руку и пальцами нашла его. Лежу и играюсь. А Кано лежит и никак не реагирует. У нее не стоит, видно на меня крепко обиделась.

- Каночка! Ну, что ты детка? Обиделась? Что ты молчишь? Прости меня! Ну, я для тебя сделаю все, что ты меня попросишь. Скажи мне? Чего же ты хочешь?

Кано лежит на спине, смотрит в потолок и молчит. Я уже и так и эдак. Мне стыдно перед ней. Понимая, что всему я виной. Но прошлого не вернуть. Так, что ли?

- Ну, полазай мне пальчиками. Полазай сама. Я люблю их, они такие настойчивые!

Она опять и снова больно. Терплю. Не хочу ее оттолкнуть. Чувствую, что с моей

стороны хоть один неверный шаг и все. Расстанемся. Я стараюсь ей подыграть. И хоть мне и больно, но я вида не подаю и начинаю легонько стонать. Наседаю сама на ее грубые пальчики и постанываю.

- Ах! Еще, еще! Вот так, вот так!

Лежим с ней и отдыхаем. Устали обе. Все опять получилось, слава Богу. И даже то, что не поднималось на меня, не реагировало, так и то тоже сработало. Все просто, как раньше получилось. Здорово! Наконец-то Кано произносит.

- А я ведь подумала, что все! Конец отношениям. Нет, правда! Ты мне веришь?

- Да! Верю. Прости, что тогда не поверила. Думала, что ты все придумываешь из ревности.

- Нет. Я не ревнивая. Меня девчонки мои водолазы приучили. Чуть что, так я им давай. И все этим самым пальчиком балуются. Все хвалили. Но никто мне еще не сказал, так, как ты, что я сама хочу! От того я тебе благодарна, Оно! Иди ко мне, я еще разик хочу с тобой, милая!

Кано ушла. Я лежу в полудреме. Жду вторую подругу, Ишико. Она сегодня со мной после Кано. Не заметила, как заснула. Каночка уж сильно расстаралась!

- Оно! Оно, проснись! Беда! Кано пропала!

- Как? Как это случилось? Сколько у нее запаса воздуха? Что? Уж не помочь?

- Как же так? Кано, Каночка!

Оказывается, они сами решили изловить существо, и как всегда, это с нами в последнее время случалось, упустили его. Ушло оно, как всегда. Воспользовалось теми же люками. Но в этот раз Кано метнулась следом. Бросилась следом и исчезла. Вместо того что бы тревогу поднять они все ушли, а про нее даже забыли сперва. Спохватились через полчаса. Не увидели ее костюма водолазного на привычном месте. Стали соображать и только тогда спохватились, что она так и не вышла из цистерны. А ее уже осушили и на мокром полу ничего, только какая-то штука, из трубки. По моему сигналу все приходит в движение. Мы ищем Кано. Ищем, как сейчас можем. Если бы все было тогда, я бы ее искала, меняя глубины и направления сферосоида, но сейчас я бессильна что-либо изменить. Мы как были, так и остались неподвижны. Я бессильна ей помочь! В сердцах так разозлилась, что этот предмет, что мне передали из осушенной цистерны, как метнула со всей силы в стену. Так он бах! Разлетелся, хотя с виду был довольно прочный и герметичный. Уже собралась уходить, но меня останавливает Моно.

- Постой, Оно! Смотри!

В руках Моно что-то. То, что вылетело и осталось лежать возле разбитого мною предмета.

- Что, это?

- Носитель.

- Что, что? Какой еще носитель и чего?

- Носитель информации, Оно! Это какой-то очень старый образец, не такой как сейчас. Кажется, его называли, так, дай-ка вспомнить?

- Да! Флэшка, точно! Это флэшка. Носитель цифровой информации.

- Ничего не понимаю. Что за числовая информация, объясни? Числа о чем?

- Да, не числовая, а цифра. Оцифрованная информация. Поняла?

- Да, куда уж нам? Главное, отчего ты так радуешься? Скажи мне, Моно?

- Да, это же послание! Как ты не понимаешь? Это послание нам!

- Ну, милая! Знаешь, сколько я таких посланий в океане могу выловить? После гибели цивилизаций и сферосоидов? Знаешь сколько всяких предметов в море? И оцифрованных и численных, каких ты хочешь? Извини меня, Моно. Но я пойду к себе. Если будет что-то о Кано, немедленно ко мне.

Прилегла, а перед глазами Кано! Милая, родная! Жаль! Как же мне ее жаль!

Связь срабатывает, когда я все-таки задремала.

- Оно! Есть! Есть, Оно! Мы не одни! — Вопит непривычно громко Моно.

Пока я спала, она вместе с компьютерщиками нашего центра все-таки списала информацию с этого носителя. И теперь кричит, нет, просто орет мне в самое ухо.

- Оно! Оно! Ты только посмотри и послушай! Это невероятно! Это мечта, сказка! Смотри!

Экран вспыхнул, и я уставилась на него как завороженная. На экране они! Наши мужчины! Боже, как же давно я не видела их лица! И где? Кто они?

- Здравствуйте наши хомосапиенсы или кто вы?

Все! Вся напряглась и вся превратилась в такое внимание, что сердце замерло, пока слушала и смотрела первые фразы послания.

И впервые почувствовала его, моего малыша, а вернее малышку, что от моего волнения тоже заволновалась и двинула чем-то внутри меня. Я даже зашлась от неожиданности и присела. Страшно заволновалось. И еще раз! Тук, стук! Боже, мое родненькое создание!

- Я сейчас, сейчас! Мне волноваться так нельзя! Сейчас, я моя родненькая успокоюсь, сейчас! Я смогу, потерпи! Я сейчас, сейчас, миленькая моя крошка!

И путая все, что я слышу и вижу, с ее шевелениями во мне, я все воспринимаю, как в какой-то не реальности, как в бреду. И слышу, вроде их, тех, что с экрана, которые говорят, смеются и улыбаются, но сама все равно в себе, слушаю только ее, мое дитя!

- О, Господи! Как я рада! Как я рада!!!

- Ты жива, ты уже зашевелилась!!! Бева! Бевачка, девочка моя!

- Родненькое дитятко!

Бева, это от того, что Ева. Но Ева, вторая.

Первая Ева, это та, а моя, Ева вторая и потому Ева с приставкой буквы Б. Так я решила и поэтому она у меня — Бева.

Ах, да! А послание, спросите вы? Но, разве, же это так важно?

А впрочем, специально для Вас. Вот, что там сообщалось.

Сообщалось о том, что еще в конце двух тысячи двенадцатого года в море тайно ушла и погрузилась под воду секретная лаборатория. Первый сфероидос.

Его создали для того, что бы можно было потом, в случае чего, спасти человечество.

Знали, что если так дальше пойдет, то все живое на Земле неизбежно погибнет. И потом, этот календарь Мао и пророчества? Решили не рисковать!