Марго не могла смотреть, как выносят на берег тело Берта. Она медленно пошла по рельсам. Сошедший с путей паровоз заслонял от нее картину крушения. Если смотреть на север, то видно только бушующую реку. Можно сделать вид, что всего этого ужаса не существует. Только сердце не обманешь.

Неожиданно в неровном свете факелов она заметила на обочине какое-то растение. Розовый куст, побеги совсем крошечные, а более длинные уже поломаны. Она опустилась на колени и осторожно потянула куст на себя. Он легко вылез из размокшей от дождя земли. Это был символ жизни, побеждающей смерть. Талисман любви, которая не умерла вместе с Бертом.

Безмолвные слезы катились по ее щекам. Сердце Марго разрывалось от тоски и боли. Она же ведь любила его! Почему, почему она не использовала шанс, предоставленный ей судьбой? Почему она колебалась, боясь соединить свою жизнь с ним? Почему она так и не перешла мост?

Марго повернула назад. Впереди ее ждет долгая и тоскливая жизнь. Розовый кустик она бережно завернула в платок и прижала к груди.

— У нас еще будет шанс! — прошептала она во тьму. — Когда-нибудь, Берт, мы будем вместе, и я никуда от тебя не уйду.

Из-за угла налетел порыв ветра. Холодные песчинки хлестнули по глазам Мэг Петерсон, пропалывающей клумбу перед зданием вокзала.

— Черт, — пробормотала она и, стащив рукавицу, протерла глаза. В прогнозе погоды упоминались ранние ливни и сильный ветер. Но ухудшение погоды ожидалось лишь к ночи, а никак не сейчас.

Снова, еще сильнее, чем прежде, задул ветер, надрывно завывая под старой крышей станционного здания.

— Похоже, старуха Марго опять оплакивает свою любовь, — заметила Джейн, сестра Мэгги, показавшаяся на пороге вокзала. — Я так и слышу: Вильям, Вильям…

Мэг поплотнее запахнула ворот рубахи и пожала плечами:

— Знаешь, Джерри считает, что это просто ветер завывает в трубе. Он у нас материалист.

— Не помешало бы твоему сыну встретить парочку-другую привидений, — сердито откликнулась Джейн. — Сразу же запел бы по-другому.

— Это не моя вина. Мне-то эта история нравится. Женщина, которая вечно скорбит о потерянном возлюбленном, а в непогоду рыдает и зовет его.

И Мэг продолжала копаться в земле. Теперь она выпалывала из промерзшей почвы прошлогодние отцветшие побеги. Она любила каждую весну приходить сюда, в крохотный палисадничек у старого станционного здания. Они с Джерри жили в городской квартире, и у Мэг не было другой возможности почувствовать весеннее возрождение природы, кроме как здесь, в этом садике.

— Похоже, ты и сама этим занимаешься — все ждешь свое потерянное счастье, — заметила Джейн.

Мэг вернулась к работе. Ветер разметал ей волосы, светлые пряди упали на лицо. Сквозь вуаль кудрей она хмуро взглянула на сестру.

— Опять эти разговоры. Я-то думала, ты на моей стороне.

Джейн единственная в семье не приставала к ней по поводу устройства семейной жизни, поисков нового мужа и отца для Джерри.

— Я ни на чьей стороне, — возразила Джейн. — Просто говорю, что думаю.

— Мне, похоже, не уйти от этих разговоров. Ведь мы сегодня обедаем у родителей. Как мне надоели эти бесконечные дни рождения! Я хочу объявить, что с сегодняшнего дня, с тридцать первой годовщины, мои дни рождения больше не отмечаются.

— О, с маминой стороны не будет никаких возражений, — хихикнула Джейн.

Джейн взглянула через плечо в сторону закусочной, которая располагалась здесь же, в старом вокзальном здании.

— Кажется, наши клиенты уже закругляются! — воскликнула она и исчезла в дверях закусочной.

Мэг осталась наедине с садиком и привидением, бушующим где-то под крышей. Хотя мама и предсказывала ей одинокую старость в доме, полном кошек и фиалок, ее не пугала такая перспектива. Мэг взглянула вверх. Там, под стропилами, говорят, обитает дух старой Марго. Разве Мэг виновата в том, что слишком долго верила в сказочные обещания и теперь не может смириться с разочарованием?

Мэг от любви не получила ничего хорошего. Если не считать Джерри. Конечно, она вовсе не собирается всю жизнь дожидаться гуляку Уилла. Но она совершенно не приветствует сводничества, которым в последнее время занялась мама.

— Все дело в том, что у меня не бойцовский характер, правда? — обратилась она к Марго, запихивая засохшие стебли в целлофановый пакет. — Если нет уверенности, что выиграю, я просто не стану играть.

— Мама!

Мэг вздрогнула и обернулась. Из дверей вокзала вышел Джерри. Как обычно, с ужасно хмурой физиономией.

— А ты знаешь, что улыбаться легче, чем хмуриться? Требуется меньше физических усилий! — пошутила Мэг.

Джерри проигнорировал материнский совет.

— С кем это ты тут беседуешь? — поинтересовался он.

Мэг увидела, как брови его осуждающие сдвинулись и образовали прямую, как железнодорожный путь, линию. Джейн, разумеется, права: слишком уж он серьезный для своего возраста. Она подняла садовые ножницы и с улыбкой поддразнила:

— Я разговаривала с Марго.

В глазах одиннадцатилетнего мальчика застыло выражение участливой тревоги.

— Господи! Мама, но тебя могли услышать! Что люди подумают!

— Что ж, если бы среди тех, кто меня слышал, действительно оказалась Марго, она могла бы помочь мне советом.

— Мама! Никто уже не верит этим старым сказкам! Привидений не существует! — Он смотрел на нее столь серьезно, что ей стало смешно. Потом вдруг солнечный луч скользнул по его лицу. Как же он похож на Уилла! Мечтатель Уилл, архитектор заоблачных замков, уверенный, что весь мир у его ног, только руку протяни. Уилл, который высокомерно считал, что вкалывать и корпеть над домашними заданиями должны зануды и слабаки, вроде его старшего брата Эла. А у него и так все получится.

У Джерри блестящие способности отца и даже отчасти спортивный талант, но во сто раз больше предприимчивости и упорства. Плевать, если он не увековечит родной город своими спортивными или любыми другими достижениями. Но он никогда не сбежит, столкнувшись с трудностями.

Она отмахнулась от непрошеных мыслей и принялась срезать засохшие побеги лилий.

— С чего это у тебя такое плохое настроение? Опять тебя Аманда изводила?

После школы Джерри и трое детей Джейн вместе шли до станции. По праву старшего Джерри взял на себя обязанность сопровождать их до дому, хотя никто его об этом не просил и особой необходимости в этом не было: Каменный Утес не назовешь оживленным городом, да и школа всего в двух кварталах от станции. Но для Джерри порядок прежде всего. И обязательства. И ответственность за все и вся.

— Мы договорились, что ты принесешь бланки деклараций, — пропуская замечание матери мимо ушей, сказал Джерри.

— Да я их уже заполнила и отправила, — ответила Мэг, срезая очередную сухую веточку.

— Но ведь у меня есть специальная программа, разработанная на ЭВМ, и я хотел убедиться, что все подсчитано и заполнено как надо.

— У нас ведь не такие уж запутанные налоги. И не такие уж большие. Нет никакой необходимости высчитывать их по какой-то программе.

Джерри тяжело, как взрослый, вздохнул и покачал головой.

— Мама, но теперь все так делают!

— Неужели?

— Нельзя же отмахиваться от достижений современной науки!

— Что ты говоришь!

— Конечно, — подтвердил Джерри. — Знаешь, все заложено в программу, а это очень здорово экономит время.

— Понятно, — пробормотала Мэг.

Ее специальностью в колледже был английский язык. В последнее время Джерри, видимо, решил, что у его матери проблемы с точными науками.

— С помощью новых программ мы можем вести всю документацию!

— Да зачем нам это? — удивилась Мэг.

— Так быстрее и надежнее, — ответил Джерри.

Мэг хотела было возразить, что, если бы ее волновала срочность, она бы заполняла декларации своевременно, а не в последнюю минуту. А если говорить о надежности, то за шестнадцать лет, что она отчитывается о доходах, налоговые службы не предъявляли ей никаких претензий. Но ведь Джерри только и ждет, чтобы она позволила втянуть себя в дискуссию. И у него на все есть ответы.