Начать свое дело… Разве не об этом она думала по пути домой? Фэй еле сдержалась, чтобы не разразиться хохотом вперемешку со слезами.

— А как же наш брак? — спросила она вместо этого.

— Я подам на развод.

— Понятно, — Фэй оперлась на раковину, чтобы не упасть. Она едва держалась на ногах. — Но ведь она не первая твоя пассия?

Джордж только пожал плечами.

— Но ведь я тебя так любила, — превозмогая боль, проронила Фэй.

— Я знаю, но, как видно, наш брак не удался. Не пытайся меня удерживать, Фэй. Я не создан для той жизни, какую мы вели с тобой до сих пор.

Вошла Джейн, облаченная уже в собственную одежду.

— Нам пора, Джордж.

— Иду, — он протянул руку и потрепал Фэй по щеке. — Не помни зла…

Фэй закрыла глаза. Не помни зла… Нет, она уже справилась с собой. За последние несколько лет она столько выстрадала и передумала, что смогла в конце концов примириться с жестокой правдой. Джорджа было все равно не удержать. Наверное, она оказалась плохой женой.

Еще перед свадьбой Фэй терзали смутные предчувствия, что Джордж рано или поздно ее бросит. Но ведь тогда ей было всего восемнадцать, а Джордж казался таким неотразимым! Она верила ему, как может верить мужчине только восемнадцатилетняя девушка. Уже потом Фэй делала вид, что не догадывается о его любовных похождениях, изображала страсть, когда та уже умерла, и даже самой себе не признавалась в том, что разлюбила мужа. Она всеми силами старалась сохранить семью.

В тот вечер, когда Джордж ушел от нее под ручку с Джейн, Фэй твердо решила больше никогда не отдавать мужчине свое сердце и растить детей без мужа. Пока это ей удавалось. Что же касается интимной стороны брака, потребности в супружеских ласках Фэй до сих пор не испытывала.

До сих пор!

Фэй вздохнула. Она обходилась без мужской ласки и поцелуев столько лет… Зачем они ей теперь?

Запах табачного дыма вывел ее из задумчивости. Фэй поняла, что она не одна, и, подняв голову, увидела Герти Дункан.

— Чудесный вечер, — сказала Герти, выпуская облачко дыма. Огонек ее самокрутки светился в темноте.

— Да.

— Я тебе не помешала? Скажи, и я исчезну.

— Вовсе нет!

Фэй даже обрадовалась компании. Разговор отвлечет ее от грустных мыслей и прогонит призраки прошлого.

Герти прислонилась спиной к столбу, поддерживавшему навес, и посмотрела на небо, усыпанное звездами. Глубоко затянувшись сигаретой, она выпустила еще одно облачко дыма, повисшее в неподвижном воздухе.

— Ты когда-нибудь задумывалась над тем, как выглядит звездное небо в другом полушарии?

— Наверное, так же, как и здесь, — ответила Фэй.

— Ты была за границей, Фэй?

— Нет, не довелось.

Герти бросила сигарету на землю и раздавила ее каблуком.

— Я тоже. А вот док был! Я как-то слышала его рассказ о поездке в Англию. А еще он был в Париже и Риме, — Герти сокрушенно вздохнула. — А я не была нигде дальше Канзаса и совсем не знаю, как живут люди в других странах. С детства я знаю только горы, прерии и лошадей.

Фэй кивнула, но промолчала.

— Я совсем не образована, не умею толком говорить и поэтому мне так нравится слушать, когда говоришь ты.

— Ну, спасибо, Герти.

— Я не умею ни читать, ни писать, — она сняла шляпу. — Как ты думаешь, могу я этому научиться?

— Конечно.

— А ты мне в этом поможешь?

— Я? — Фэй покачала головой. — Из меня никуда не годный учитель.

— Но ведь ты учишь читать Алекса.

— Да, но…

— Я очень смышленая.

Фэй рассмеялась.

— Пожалуй, я попробую.

— Спасибо, Фэй, — Герти отряхнула шляпу, водрузила ее на место и уселась на нижнюю ступеньку.

У Фэй возникло смутное подозрение, что Герти не договаривает самого главного, и та не заставила ее долго мучиться любопытством.

— Как ты думаешь, могу я понравиться какому-нибудь парню? — спросила Герти, смущенно заерзав на месте.

Ах, вот оно что! Везде и всюду все упирается в одно и то же!

Герти посмотрела на Фэй снизу вверх и поспешно добавила:

— Я хочу спросить, не могла бы ты помочь мне… Словом, я хочу больше походить на женщину. Конечно, я понимаю, сделать из меня красавицу — дело безнадежное, но я… Понимаешь, я пригласила дока на пикник четвертого июля.

То, с каким неподдельным отчаянием Герти произнесла эту тираду, растрогало и рассмешило Фэй, но она продолжала хранить серьезный вид.

— Я сделаю из тебя красавицу всем на зависть, Герти Дункан.

— Имей в виду, чудес от тебя я не жду.

— И не будет никакого чуда. Почему бы тебе не зайти ко мне завтра после завтрака?

— Конечно, я приду, — Герти откашлялась. — И еще одно. Наверное, я уже заморочила тебе голову своими просьбами, но я не умею готовить, а дока надо чем-то кормить. Не хватало еще, чтобы после нашего пикника он, чего доброго, маялся желудком.

Фэй рассмеялась и положила руку Герти на плечо.

— Если ты мне доверяешь, еду для пикника приготовлю я, и уж постараюсь, чтобы доктор Телфорд не отравился. Тем более, что четвертого июля я буду собирать корзинку для себя и детей.

— Ну, если так… — Герти широко улыбнулась, — Я иду спать.

— Спокойной ночи, Герти.

— Спокойной ночи, Фэй. И еще раз большущее спасибо! — Герти повернулась и по-мужски размашистым шагом пошла прочь.

Доктор Телфорд и Герти! Кто бы мог подумать? Совершенно немыслимая пара! Но ведь не более немыслимая, чем она сама и Дрейк Ратледж.

Фэй застонала. Упоминание этого имени даже в мыслях вызывало к жизни все те же сладострастные образы. Фэй ущипнула себя за руку. Пора идти, так недолго завтра и проспать.

В эту ночь Дрейк снова устроил скачку. Сначала он, как обычно, пустил лошадь бешеным галопом, но по непонятной самому причине на полпути натянул поводья и остановился у реки.

Дрейк смотрел на плавно текущие воды, отражавшие свет далеких звезд, и вдруг с удивлением осознал, что в нем не осталось ни былой горечи, ни чувства одиночества, ни испепеляющей злости. Умиротворение снизошло на Дрейка там, в конюшне, когда он смотрел на Фэй Батлер, и это чувство не спешило его покинуть. Намеренно он вызывал в памяти образы родителей и Лариссы, но прежняя обида исчезла. Он ощущал всего лишь печаль по давно минувшим временам и светлую грусть по временам нынешним, когда думал о Фэй Батлер. Вся его жизнь изменилась с тех пор, как в доме появилась эта женщина, и мрак уступил место свету. Весь мир вокруг заиграл живыми красками. Даже его ковбои уже не те, что были прежде. Забавно, они стали чаще умываться, бриться и следить за своей одеждой.

Впереди забрезжил свет. Неужели конец туннеля, неужели новая жизнь? Фэй Батлер, сама того не зная, излечила Дрейка от него самого, от той тоски, в которую Дрейк вверг себя много лет назад.

Он вспомнил вчерашнее выражение лица Фэй. Смесь удивления, страха и что-то еще. Неужели это было желание? Нет, не может быть! Разве может он пробудить в ком-то желание? Фэй — замужняя женщина, мать двоих детей. Она — актриса, застрявшая в этой дыре только потому, что её дочь заболела. Она красива, талантлива, и ничто не сможет удержать ее в Джеггд Р. после того, как ее дочь встанет на ноги. А это вопрос нескольких недель.

И все же Дрейку хотелось, чтобы Фэй Батлер задержалась на ранчо Джеггд Р. подольше, тогда у него появится возможность узнать ее, понять, чем она живет и к чему стремится.

Но нет. В лучшем случае Фэй пробудет здесь до начала осени, самое большее — до бабьего лета, или, что совсем маловероятно, до первого снега. Дрейк вспомнил слова Алекса: «Папа к нам никогда не вернется…»

Но с другой стороны, ведь он неполноценный человек. Полуслепой, с обезображенным шрамами лицом. Какая женщина позарится на такого? И все же…

Дрейк пришпорил своего пегого мерина и пустил его галопом вдоль берега реки. Однако теперь он не бежал от своего прошлого, а несся навстречу будущему.