— Доброго утречка, барышня. Что ж вы так спозаранку-то собрались? Погодили бы до обеда.

— Я уже шестнадцать лет гожу. Хватит.

— Нет, ну вот зря вы так, я вам скажу, зря, — Тео вытряс из волос ещё несколько соломин и нахлобучил поверх оставшихся картуз, — такая видная барышня как вы хорошего жениха и тут завсегда отыщет. И ведь из своих. А городские они ж… тьфу, срамота, а не женихи. Вы бы только посмотрели, что оне на себе носят. И все как один голодранцы. Ни кола, ни двора, ни скотины какой. Нищета, одним словом. Не то, что у нас. Вон у мельника младшой неженат. Ты-то не смотри, что у него рожа кривовата, зато папаша ему полмельницы обещал оставить. И пасеку.

— Большое спасибо за совет, Тео, но путь у нас неблизкий. Давай собираться.

Тот окинул скептическим взглядом видавший виды дорожный саквояж.

— Да чего тут собирать-то. Неужто, больше ничего взять нечего?

— Здесь всё необходимое, Тео.

Он сокрушённо покачал головой и забросил саквояж в повозку.

— Вот только запрягу, и сразу поедем, — пообещал он, направляясь к конюшне, — вы то уж со всеми простились, али как?

Она молча кивнула и сразу отвернулась; годами ведь ждала этой возможности, но всё равно в горле стал какой-то комок.

— Доброго здоровьичка, господин фершал, — поздоровался Тео с кем-то за её спиной, — ни свет, ни заря, а она уж собралась. Не терпится. Молодёжь, одно слово.

— Я как раз к ней…

Девушка чуть натянуто улыбнулась.

— Доброе утро.

— Доброе. Вот, возьми.

Он протянул ей плотный вощёный конверт.

— Это рекомендательное письмо. Управляющему на текстильной фабрике в Лонче. Он мне кое-чем обязан, так что приглядит за тобой и подыщет хорошее место.

— Огромное спасибо.

— Не стоит благодарности. Ты хорошая девушка, и я буду рад, если ты сможешь найти себя в городе. Хотя, если говорить честно, ты выбрала не самое лучшее время для отъезда, — он вздохнул — в старину говорили, что государство без монарха — корабль без руля. Образно, но точно. Да и ещё все эти слухи… м-да. Война каждый раз обходила нас стороной, но всё же. Ладно, не буду тебя пугать. Просто будь осторожна.

— Я буду, — она взяла конверт и тщательно убрала его в саквояж.

— Большой мир — опасное место. Немалые возможности таят и немалые опасности. Всегда будь начеку, не доверяй кому попало, держись тех, кого знаешь, и кому веришь. Хотя бы первое время…

— Не беспокойтесь, я уже выросла.

— Я вижу. Ну что ж. Пора. Не будем затягивать.

Он отвернулся, но девушке показалось, что глаза старого фельдшера блеснули чуть сильнее обычного.

Верхний Ручей в официальных документах гордо именовался не иначе как селом или даже изредка — городком. Хотя как был, так и остался обычной деревней. Разросшейся и выползшей из долины к подножиям окружающих склонов.

Хаотично разбросанные дворы, серебристые дранковые крыши, ограды и плетни с выставленными на просушку горшками, вяло колыхающееся на лёгком ветерке бельё. В окружающем мире годы складывались в циклы, росли города и строились железные дороги. А здесь ничего не менялось, как в зачарованном замке. Вечно застывшем, предсказуемом и знакомым как свои пять пальцев.

Ей надо было бежать отсюда. Она мечтала об этом годы. И наконец, у неё получилось. Даже не верится. Она ещё раз глянула на саквояж, где в боковом отделении лежало тщательно упакованное в два вощёных конверта рекомендательное письмо. Она не слишком хорошо представляла себе, что ждёт её на фабрике, но это было неважно. Лонч — большой город. Она справится. Она найдёт там себя. Это ведь город. Просто надо торопиться. Весна заканчивается. Даже здесь, в горах, солнце уже высушило дороги и подняло из земли густую зелень, наполнив воздух ароматами свежей травы и результатов её освоения многочисленными пасущимися по округе бурёнками.

— Ну вот и всё, — Тео отёр руки пучком соломы и выбросил его за ворота, — готовы?

Она лишь молча кивнула.

— «Вот и всё».

Задумчивый буланый мерин вытащил повозку на дорогу. Дремавшая в придорожной луже свинья проводила их флегматичным взглядом и смежила веки, продолжая свою дремоту. Упитанный кот шарахнулся из кустов, чёрной молнией перечеркнув колею.

— Да что ж ты будешь делать! — натянул вожжи Тео, — теперь пути не будет…

Девушка закусила губу. Но лишь на мгновение.

— Поезжай, Тео. Глупости всё это. Я не дам какому-то несчастному коту всё испортить.

Тео осуждающе покачал головой.

— Всё это ерунда, — назидательно добавила она почти не дрогнувшим голосом, — пустые суеверия.

— Ну, тогда хоть это с собой возьмите, барышня, — Тео протянул ей обрезок колючей лозы, толстый, чёрный, с развилкой и отливавшими пурпуром шипами, — от нечистой силы хорошо помогает, надо лишь при себе держать.

— Ты же знаешь, что это всё глупости, Тео. Нет в горах никакой нечистой силы. Сказки всё это.

— Да сказки-то оно сказки, однако ж завсегда спокойней, когда при себе есть что от нечисти. Особливо ночью-то… али в туман.

— Но всё равно спасибо… — она неожиданно для себя убрала колючку в боковой кармашек накидки.

— Ну, понеслась… — Тео укоренился на скамеечке и слегка нахлестнул вожжами мерина.

Дорога шла по долине вниз, затем должна была сделать петлю возле старого замка и уже оттуда двинуться на север. Прочь от обросших диким лесом кряжей, лысых каменистых вершин и глухих деревень. Вперёд и вниз. На равнину. К морю и цивилизации.

Но это потом, а пока они тряслись на ухабах недавно подсохшей дороги, лишь кое-где укреплённой набросанными гатями или битым щебнем. А вокруг бычьими спинами поднимались мохнатые горы, на чьих боках клочками пуха бледнели ещё обрывки ночных облаков.

— Я так понимаю, это ж всё из-за родни, — делился размышлениями Тео, — ваш дед, земля ему пухом, тож был на месте не сиделец. Даже в солдаты сам подался, не по рекрутчине. Вот и вы в него пошли. Это ж не мое, конечно, дело, но вот что я вам скажу. Зря вы в город подались. Нет, ну я понимаю, когда кто из парней. Земли-то мало, а так и заработать можно и ремесло какое перенять. Но вам-то зачем?

— Ты не поймёшь, — тихо пробормотала она, так и не поняв, услышал кучер или нет.

— Ну моё-то дело простое. До Лонча я вас довезу, и до фабричной конторы доставлю в полной норме. Но всё ж, помяните моё слово, нечего вам там делать, нечего. Скверное это место — город. Очень скверное.

Она лишь вздохнула. Что он может знать о городе. Мало ли как этот город выглядит. Главное в другом. Город это… это город. Это свобода и возможности. А зачем Тео свобода и возможности? Он и так счастлив со своей конюшней.

Когда они добрались до поворота, уже прилично стемнело. Мрачная глыба старого замка на скале над дорогой понемногу растворялась в наливавшемся чернотой небе, добавляя горевший в одном из окон свет к гирляндам проступавших в сгущавшемся мраке звёзд.

— Я и не знала, что там снова живут.

— В замке-то? Да не живёт там никто…

— А кто огонь зажёг?

Тео сдвинул картуз на затылок и посмотрел вверх.

— Ума не приложу. Но недоброе это дело. Я когда на давешний месяц проезжал — никого там не было. Пустой он уж который год стоит. Вот истинно скажу, не к добру это.

— Ты опять? Нет там никаких привидений. И вампиров тоже нет. Я уже взрослая, и не верю в сказки.

Впрочем, сейчас уверенности у неё в голосе было уже заметно меньше, чем утром.

— Ну, верь аль не верь, а держаться лучше от всякого такого подальше. Не вомперы, так люди какие лихие пристали. Один чёрт — не к добру, не к ночи будь помянут. Н-ноо, лентяй старый, резвее давай…

Мерин недовольно фыркнул, но шагу прибавил.

На развилке у поворота на замок их ждал постоялый двор. Подъезжали к нему они уже в темноте. Черноту тихой ночи разрывало лишь тусклое мерцание фонаря над крыльцом, да фырканье и сопение коней в стойлах.

— Многовато у них сегодня гостей-то, — проворчал Тео, — глядишь, как бы спать на конюшне не пришлось…