— Джек?
— А-а-а, Вуди. Рад слышать твой голос. Есть кое-что новенькое.
— О девушке?
— Vous etes en clair.[72]
— Что-что?
Рафферти выдержал секундную паузу, затем повторил то же самое, только более четко и чуть медленнее. Палмер в свою очередь задумался над тем, что все это может значить. Итак, «en clair» могло значить просто «открытым текстом», но в разведке у этого словосочетания имелся и иной смысл, означавший, что передача не закодирована и не подвергается воздействию спецшифровки. Иными словами, Рафферти хотел сказать, что если их разговор на прослушке, то он будет полностью ясен для любого, кого он может заинтересовать.
— Хорошо, — наконец ответил Палмер. — Но тогда какой мне смысл перезванивать тебе позже, Джек?
— Ладно, приведи себя в порядок и тут же перезвони мне. Сюда. Буду ждать твоего звонка. Пока.
Связь внезапно прекратилась. Палмер нетерпеливо вздохнул. Бросив взгляд на себя в зеркало, он поправил свою одежду, вышел из номера и спустился вниз. Ключ отдавать портье не стал, а положил его к себе в карман. Лифт тоже не стал оставлять на этаже холла, а спустился в подземную парковку. Быстро прошел мимо стоя́щих машин, успел заметить, что тот самый белый «мерседес» по-прежнему стои́т рядом с его мышиного цвета «фольксвагеном».
Оглянувшись вокруг, он спрыгнул с пандуса, вышел на улицу, обошел вокруг квартала, направился в направлении Симеонштрассе, но уже другим путем. Там нашел стеклянную телефонную будку, снял трубку и на ломаном немецком заказал разговор за счет другой стороны. Где-то через минуту-другую оператор подтвердил готовность другой стороны оплатить разговор с неким мистером Вуди, и в трубке тотчас же послышался спокойный басовитый голос Джека.
— Звонишь из телефонной будки? — хохотнув, поинтересовался он, когда оператор отключился от линии.
— Только давай побыстрее, Джек. Силы у меня почти на исходе.
— Так точно, сэр!
— И, пожалуйста, без сарказма.
— Или ты сразу же расплачешься? — Рафферти коротко хихикнул. — Ладно, слушай. Тут совсем недавно на автобане Е-4 произошла крутая автокатастрофа. Недалеко от Фрайберга. Город-то хоть тебе знаком?
— Конечно же нет. Откуда?
— Это в районе Шварцвальда. Там обитают эльфы и гоблины. Водитель умер мгновенно, когда его машина не удержалась на набережной и на скорости около ста километров в час врезалась в бетонное ограждение дороги. Врачи обнаружили в его крови следы антигистамина, препарата, от которого жутко тянет в сон.
— Джек, от тебя меня тянет в сон еще сильнее. Давай же, говори, не тяни кота за хвост!
— При нем были найдены документы, идентифицирующие его как некоего Дитера Рама. — Рафферти снова сделал небольшую паузу. — Е-4 — это скоростная автотрасса, ведущая в Базель. Буквально через несколько километров — Цюрих. Выглядит все это так, будто они были настолько уверены в том, что ты не собираешься бросать начатое дело, что направили его в следующий пункт твоего маршрута. Вот чего они при всем желании никак не могли предусмотреть, так это неожиданной автокатастрофы со смертельным исходом.
У Палмера снова появилась неприятная резь в глазах. Наверное, от переутомления, подумал он и спросил Джека:
— Ты случайно не знаешь, когда следующий рейс в Нью-Йорк?
— Случайно знаю. Завтра утром. Да, но сейчас тебе нельзя уезжать, Вуди. Никак нельзя!
— Почему это, черт побери, нельзя?! Ты ведь не знаешь, в чем… — Палмер вдруг замолчал. — Послушай, Джек. Думаю, мы знаем, кому именно нужна была информация из Бонна, так ведь?
— Мы только думаем, что знаем.
— Да, но те же самые люди, похоже, не горят желанием получить информацию из Швейцарии. Может, ты просто путаешь эти две команды?
Последовала довольно долгая пауза. Затем Рафферти чуть ли не равнодушным тоном произнес:
— Это было всего лишь предположение, Вуди. За которое, уж поверь, я совершенно не собираюсь отдавать свою драгоценную жизнь на баррикадах.
Палмер переступил с ноги на ногу: в колене снова начала появляться пульсирующая боль.
— Джек, запиши, пожалуйста, то, что я тебе сейчас скажу… Готов? Тогда пиши: квартира шестьдесят три… Нет, адрес дома я не знаю, но это современное семиэтажное здание с круговыми террасками где-то рядом с Хаупталштрассе в Трире. Зовут их Грегорис. Мистер и миссис Грегорис.
— Это мне уже известно.
— Не умничай, Джек. Девушки там давным-давно нет. Но вызови, пожалуйста, копов и попроси их сделать что положено с трупами двух стариков, привязанных там проволокой к стульям.
— Господи ты боже мой!
Палмер помолчал. Затем прерывающимся голосом сказал:
— Это ее родители… И знаешь, чем их убили? Попробуй догадаться… Не старайся, не угадаешь.
— Хорошо, сдаюсь. Ну и чем?
— Ледорубом!
— Вуди, — буквально рявкнул в трубку Рафферти. — Немедленно возвращайся в отель и не вздумай высовывать оттуда своего длинного носа! Ты меня понял? Я сейчас же выезжаю в Трир. Ничего не предпринимай. Просто сиди в своем номере и дожидайся меня, ты понял?
— Сколько тебе потребуется времени?
— Мне надо забрать машину с автостоянки. Думаю, пару часов, не больше.
Палмер пожал плечами, но тут же понял, что Джек все равно не может увидеть его жесты. И вдруг вспомнил, что ничего не ел с самого утра и что сегодня ему лучше воздержаться от любой еды.
— Вуди?
— Не тяни, Джек. Давай поскорее…
— Ладно, до скорой встречи, пока!
Связь закончилась. Он повесил трубку и вышел из телефонной будки. Огляделся вокруг. Никого. Вот только в конце Якобсштрассе какая-то тень вдруг нырнула в ближайший подъезд. Выждав несколько секунд, Палмер легкой трусцой, насколько позволяло больное колено, побежал в другую сторону вдоль Кутцбачештрассе. Впереди уже можно было видеть ярко освещенные Римские ворота.
Он на секунду остановился, прислушался, услышал позади отчетливые звуки чьих-то шагов, немедленно свернул куда-то вбок и оказался во дворике с круглыми столиками под широкими зонтами. Рядом — стены древнего монастыря. Слегка прихрамывая, он прошел в помещение ресторана, откуда обслуживались столики на открытом воздухе. К нему сразу же подошла молоденькая официантка, на ходу вытирая свои руки о маленькое белое полотенчико.
— Вы открыты? — как можно вежливее спросил ее Палмер.
Она нахмурилась, и по ее напряженному лицу было видно, как трудно ей переключиться на английский.
— Nein, nein, — наконец-то сказала она. — Все уже закрыто.
Снова услышав за собой чьи-то шаги, но теперь уже в том самом дворике, Палмер начал обходить официантку.
— Es tut mir leid, — заверещала она, пытаясь преградить ему путь. — Aber es geschlossen jetzt![73]
Палмеру все-таки удалось проскользнуть мимо нее и через двойные металлические двери, ведущие прямо на кухню.
— Эй! — отчаянно закричала официантка ему вслед. — Эй, туда нельзя!
Там внутри мужчина в длинном фартуке поливал грязную посуду горячей водой из шланга с длинным металлическим наконечником. Вудс кивнул ему головой и широко ухмыльнулся. И, не теряя времени на ненужные объяснения, стремительно побежал к двери, открыл ее, резко рванув на себя, выскочил на выложенный булыжником задний двор и побежал, стараясь не обращать особого внимания на резкую стреляющую боль в колене.
Наконец прямо перед ним показались внушительные и ярко освещенные Римские ворота. Он пропустил несколько летевших на приличной скорости машин, затем перебежал на другую сторону широкой двусторонней авеню Нордалле и, не обращая внимания на вежливо приподнявшего фирменное кепи швейцара, влетел в парадный вход своего отеля «Порта Нигра». Портье, проверяя какие-то бумаги, стоял спиной к двери. Палмер незаметно юркнул в открытый лифт, торопливо нажал на кнопку и поднялся на свой этаж.
Войдя к себе в номер, он прежде всего проверил все комнаты и запер дверь на два оборота ключа. Затем присел на краешек постели и отдышался. Кто же это все-таки преследует его? И, главное, зачем? Если это та самая «оппозиция», то они вряд ли осмелятся делать что-либо здесь, в отеле. Если же это были полицейские — поскольку к этому времени тела двух стариков, привязанных проволокой к стульям, могли быть уже обнаружены, а место его пребывания известно, — то стука в дверь его номера можно ожидать в самое ближайшее время.