Она вдруг резко отвернулась от него.

— Хорошо. Пойду соберу сумку. Это не займет много времени… Таня, подожди меня здесь. С ним. А потом мы все вместе прокатимся на отличном автомобиле, ладно?

— Maman, j’ ai de faire pipi.[94]

Элеонора слегка нахмурилась, но взяла ее за руку.

— Aber mach schnell, ja?[95] — И они обе скрылись внутри дома. Буквально через несколько минут Элеонора вернулась с дорожной сумкой в руке, на ходу пытаясь ее закрыть. — Таня сейчас придет, — сказала она, передавая Палмеру сумку. — Встретимся у машины.

Он взял протянутую ему сумку и торопливо направился к дороге. По ней в Азоло один за другим медленно двигались грузовики фермеров, которые у развилки каким-то образом ухитрились образовать самую настоящую пробку. Но никто не сигналил, не устраивал скандала. Все спокойно ждали своей очереди проехать. Вудс положил сумку в крошечный багажник «фиата», захлопнул крышку, сел за руль и включил двигатель. Быстрый взгляд на шкалу «топливо» показал, что бак с бензином был наполовину полон. Интересно, подумал он, сколько еще продлится этот затор и надолго ли их задержит? Им надо было как можно скорее его преодолеть и вырваться на скоростную трассу, ведущую прямо к Венеции…

Вот Элеонора, ведя Таню за руку, наконец-то появилась из-за угла дома, выйдя, очевидно, через черный ход. В этот момент кто-то в самой гуще создавшейся «пробки» начал отчаянно давить на клаксон. Сигнал был громким, резким и явно не европейским. Палмер приподнялся на своем сидении, чтобы посмотреть, что там происходит. Оказывается, белый «мустанг», в котором сидели два безликих мужчины в огромных темных очках, отчаянно пытался развернуться и поехать в обратном направлении. Похоже, к дому синьоры Фраскати. Водитель непрестанно давил на клаксон и сердито махал другой рукой в сторону мышиного цвета «фольксвагена», который совершенно ненарочно полностью перекрыл выезд белому «мустангу».

Палмер торопливо вывел свою грязную машину на дорогу и, развернувшись, подогнал ее как можно ближе к лужайке.

— Быстрее, быстрее, — крикнул он подходящим маме с дочкой. — Садитесь, садитесь!

Они торопливо забрались в салон, и «фиат» буквально рванул вперед, в обратную сторону от Азоло. Сначала шестьдесят километров в час, затем тут же — под сто! Поскольку машина была открытой, ветер мгновенно растрепал шикарные волосы Элеоноры.

— Ура, мы летим, летим! — в восторге закричала Таня.

Взглянув в зеркало заднего вида, Палмер заметил, что к «пробке» прибавилось еще два грузовика. Что ж, тем лучше. А за рулем мышиного цвета «фольксвагена», оказывается, сидел… не кто иной, как Исполнительный директор Европейского отделения Фонда… Стэнли Фореллен собственной персоной!

Венеция отпадает! Они уже наверняка добрались до Клауса и все разузнали. Либо силой, либо при помощи денег. И теперь в аэропорту Местр их ждала засада, в этом можно было уже не сомневаться. Палмер ткнул пальцем в карту, которую дал ему тот ворчливый старикашка из «Херца».

— Отвлекающий маневр, — прокричал он, преодолевая шум ветра. — Нам нужен отвлекающий маневр! Найди тут следующий поворот на Венецию. На карте нет номера дороги, но мне достаточно будет названия города.

Элеонора перегнулась через свою дочку, которая сидела у нее на коленях, раскрыла карту, насколько это было возможно при сильном ветре, и попыталась сориентироваться.

— Вот, Поссано, — сказала она наконец.

— Там мы должны будем свернуть в сторону от Венеции, так как они будут ожидать, что мы поедем в сторону Венеции. Это значит, что надо будет свернуть налево?

— Да, налево к Бассано-дель-Граппа.

Согласно кивнув, Палмер бросил взгляд на приборную доску. Его крошечный «фиат» был явно перегружен. Если бы в нем находился один только он, то машина могла выдержать и эти дороги, и такую скорость. Но теперь, когда их уже трое, то… Он осторожно попробовал увеличить скорость до семидесяти двух миль в час, и выносливый «фиат», похоже, не очень-то возражал против этого. Во всяком случае, пока.

Элеонора, насколько смогла, повернулась, чтобы посмотреть на дорогу за ними.

— Кто нас может преследовать?

— «Фольксваген» мышиного цвета.

— Нет-нет, там вдалеке виднеется какая-то белая машина.

— Вон оно как! Значит, это может быть тот самый «мустанг».

Вудс вдавил педаль газа до самого пола, внимательно проследил, как стрелка спидометра прыгнула за сто двадцать. Теперь они делали около восьмидесяти миль в час — скорость, которую «мустанг» при желании мог перекрыть в любой момент и по меньшей мере раза в два.

Впереди показался дорожный знак, указывающий поворот на Поссано. Бросив взгляд в зеркало заднего вида, Палмер заметил, что довольно крутой поворот полностью скрывал его от той белой машины. Он перешел на более низкую передачу, затем затормозил, надеясь, что дополнительный вес в «фиате» поможет ему справиться с поворотом, не особенно снижая скорость. Как ни странно, но все удалось как нельзя лучше. Затем Палмер медленно проехал по симпатичной аллее между двумя древнего вида кирпичными зданиями, нашел там укромное местечко, где его машину нельзя было заметить с дороги, и остановился.

— Оставайтесь здесь, — сказал он, перелезая через дверцу открытой машины. Затем пробежал по аллее, нашел укромное местечко в подъезде одного из этих зданий, откуда можно было отчетливо видеть Т-образный перекресток автострады.

Скоро на дороге появился белый «мустанг» и с пронзительным визгом тормозов остановился. Практически прямо напротив того места, откуда за ними наблюдал Палмер. Водитель сидел прямо, тупо уставившись вперед и не проявляя никаких признаков жизни — совсем как манекен в стеклянной витрине магазина. Другой, сидевший рядом, наоборот, вертел головой во все стороны, явно пытаясь что-то увидеть. Вот он взял карту, внимательно сверился с ней и указал рукой вправо. Двигатель «мустанга» взвыл, и машина понеслась вперед. Как заметил Палмер, к ближайшему повороту на Венецию.

Когда он вернулся к своему «фиату», Элеонора первым делом спросила:

— Ради всего святого, ты можешь сказать мне, что происходит? — При этом она всячески старалась говорить спокойно, без эмоций, чтобы не расстроить и не испугать ребенка.

Палмер медленно кивнул и ласково улыбнулся Тане.

— Мы ведь хотели прокатиться на очень быстрой машине, разве нет?

Девочка улыбнулась ему в ответ, и Вудс обратил внимание, что у нее не хватает одного переднего зуба.

— Да, только на очень, очень быстрой машине, — охотно согласилась она.

Он завел мотор и по той же аллее выехал снова на автостраду. Когда они свернули влево в направлении предгорья Доломитов, дорога с каждым километром становилась все более и более извилистой.

— Мы въедем в Венецию из следующего городка, — сказал он Элеоноре. — Подскажи мне, пожалуйста, маршрут.

— Сорок седьмая трасса… Ну, ты долго собираешься держать меня в неизвестности? Что все-таки происходит?

— Что происходит? Так вот, есть две команды. Всегда были. Одна из них — это тот самый белый «мустанг». Двое безликих мужчин, не снимающих с себя темных очков. Другая находится в машине человека, которого я считал своим другом. Теперь-то мне ясно. Он никогда и не был мне другом. Только ловко прикидывался и ждал. Ждал, когда настанет подходящее время, чтобы меня предать!

Глаза Элеоноры расширились так, что можно было видеть даже белки вокруг радужной оболочки ее глаз.

— Ты с ним встречалась. Это Джек Рафферти, — не без сожаления протянул он.

— Нет, этого не может быть. — Она покачала головой. — Джек твой друг! С чего это ты взял, что он враг?

— «Фольксваген» мышиного цвета принадлежит ему. А за его рулем сидит Фореллен! Уж не знаю, как ему удалось добраться сюда так быстро, но машина его, это точно.

Она хотела было что-то возразить, но вдруг замолчала и погладила девочку по плечу.