Что увидели и услышали мальчишки, она, конечно, не знала, но, похоже было, что им привиделось и послышалось нечто более страшное. Согнув спины, пытаясь, все еще стоя на ногах, прижаться к земле, они тихонечко, совсем по щенячьи взвизгивали и шаг за шагом отступали от блеклого светового пятна, внутри которого стояли она и незнакомец. А потом будто пеленой заволокло глаза на долю секунды, а когда она, сморгнув, прогнала пелену, мальчишек уже не было, только едва слышный топот затихал в отдалении... И на несколько минут в лабиринте гаражей воцарилась оглушительная тишина.

   "Ты - оборотень?" - спросила она, даже не подумав, что сперва стоило бы поблагодарить человека, ну, или не человека, за спасение.

   Незнакомец засмеялся, легко, будто танцуя, поворачиваясь к ней. "Оборотней не бывает, девушка, - сказал он. - Это все сказки..."

   - Но я же сама видела... - запротестовала было она.

   - Они тоже видели, - согласился незнакомец. - Видели то, что я им показал... цыганский гипноз.

   И он легонько пожал плечами, будто недоумевая, как можно не понимать таких простых вещей.

   - Меня зовут... - незнакомец на долю секунды задержался, будто выбирая себе имя из полусотни предложенных услужливой памятью вариантов: - ...Матвей.

   - А я Марго, - в ответ сообщила девушка. - Вообще-то, Даша, а Марго так, для клиентов... спасибо тебе, а то бы с этими... да и вообще...

   Она не нашла слов, чтобы продолжить выражение благодарности, но Матвей, похоже, и не ждал их. Он шагнул поближе, внимательно, но без малейшей брезгливости, как обычно бывает у мужчин, узнавших про древнейшую профессию женщины, оглядел Дашу разноцветными глазами.

   - Не похоже, чтоб ты каждую ночь гуляла, - констатировал он.

   - Так и не гуляю, - согласилась Даша. - Просто задержалась у одного... он постоянник, не хотелось обижать, да и человек хороший, а так я - только днем, да еще вечерком если...

   Она болтала легко, стараясь выплеснуть в словах остатки нервного напряжения, почему-то совершенно не опасаясь Матвея, будто бы и не видела собственными глазами всего несколько минут назад трусливо удирающих, насмерть перепуганных мальчишек.

   - Пойдем, Даша-Марго, - предложил Матвей, уверенно беря девушку сильной рукой за локоть. - Провожу тебя, а то, небось, опять в какие-нибудь приключения влипнешь... раз не ночная ты бабочка... да и беда, она, знаешь, не приходит одна...

   - Пойдем, - обрадовано кивнула Даша. - Тут недалеко совсем, я просто дорогу хотела сократить, днем-то здесь удобнее ходить, чем вокруг по улице...

   ...Даша не соврала, хоть часто это делала и без всякой цели, просто приукрашивая себя и окружающую действительность, до маленькой, тесной "однушки", в которой она жила было едва ли пять-семь минут ходу.

   - Это мы вдвоем с подругой снимаем, - продолжала тарахтеть девушка, едва переступив порог квартирки; она, неумолкая, говорила всю дорогу, притихнув только в подъезде, чтобы не потревожить бдительных соседей, частенько отслеживаюших и её и подруги прибытие домой, а потом с удовольствием обменивающихся собранной информацией между собой. - Таньча сейчас работает, ну, она в ночь, а я - днем, так проще, чтоб не мешать друг другу... ты проходи, проходи...

   Но Матвей и без особого приглашения не стал задерживаться у двери, мимолетом заглянув в квадратную комнатку, загроможденную широкой кроватью, накрытой рыжевато-буром, клетчатым пледом, шкафом, трюмо и старинной, китайской ширмой с драконами. На трюмо, перед зеркалом, между баночками с кремом, флаконами духов, лака для ногтей и другими аксессуарами валялись женские, узенькие трусики и несколько упаковок презервативов.

   - Давай на кухню, - пригласила Даша, - хотя бы чаю тебе налью... ты не думай, мы сюда клиентов не водим, ну, разве что - иногда, или не за деньги... да и то - раз в год по обещаю... иначе - соседи совсем со свету сживут, они и так на нас косятся, что часто выпивши возвращаемся... А как не пить, если угощают? Да и с хорошими людьми всегда приятно... А я сейчас...

   Она быстро прошла в комнатку, к стоящему на маленькой тумбочке возле кровати телефону, послушала несколько секунд долгий гудок в трубке, вздохнула и набрала хорошо знакомый номер. "Тамара?.. У меня все нормально, домой вернулась... нет, сегодня больше никуда... давай - завтра? А то у меня на обратном пути такое приключение выскочило, что теперь и выходить на улицу неохота... завтра расскажу... ладно... отдыхать буду... а деньги завтра - это верняк... хорошо, позвоню, как всегда..."

   В тесной кухоньке - едва развернуться двоим - Даша усадила все еще стоящего гостя к столику, а сама споро, ловко установила на маленькую газовую плиту чайник, вытащила из холодильника сыр и сырокопченую колбасу, тонко нарезанный, но уже слегка заветревший лимон на блюдечке и едва початую бутылку коньяка.

   - Будешь? - на всякий случай спросила она Матвея, тряхнув бутылкой. - Надо же расслабиться после такого...

   Матвей кивнул без слов. Он уже ощущал себя не спасителем девушки от веселящейся компании подростков-хулиганов, а немного вещью, попавшей в этот дом с вполне определенной целью - быть отблагодаренным. А благодарить иначе, чем своим телом без оплаты, Даша не умела, да и не представляла себе иной формы благодарности от женщины мужчине.

   После первой же рюмочки благородного напитка, как оказалось, подаренного Даше кем-то из благодарных клиентов, девушка поплыла в волнах легкой эйфории и начала болтать еще активнее, хотя по началу казалось, что выдержать такой темп долго вообще не в человеческих силах. Но рассказы о профессиональных приключениях перемежались с воспоминаниями о ранней юности, школьных вечерах, первых, вторых и последующих мальчиках, потом снова вспоминались к месту и не к месту грубые и добрые мужчины, алчные, озабоченные только деньгами и шмотками подружки, нахальные таксисты, норовящие получить за проезд натурой, любопытные не по чину соседи, туповатые и дотошные полицейские...

   Гость не успевал, да особо и не стремился и слова вставить в бесконечный, казалось бы монолог девушки, но временами поглядывал незаметно на висящие на стене часы, отмечая про себя: пятнадцать минут, полчаса, тридцать пять, сорок, сорок пять... Постепенно Даша пьянела все больше и больше, но держалась при этом молодцом, видно, сказывалась привычка пить с мужчинами наравне, не забывая о предстоящих профессиональных обязанностях. Так и сейчас, она неожиданно, как-то к месту и во время вдруг сказала Матвею:

   - Там, в ванной, полотенце, которое на трубе, возьми, ладно? Оно чистое, просто сушилось там, ты не думай...

   - Я еще не ничего не думаю, - усмехнулся Матвей, поднимаясь из-за стола.

   На него коньяк и последовавший за ним ликер, казалось не произвели никакого действия. Гость держался прямо и уверенно, движения его были точны. А вот Дашка, вставая вслед за ним, едва не опрокинул хиленький, неустойчивый столик, засмеялась над своей пьяной неуклюжестью и заспешила в комнату, готовиться...

   Когда Матвей, держа в руках брюки, рубашку и полусапожки, вошел в комнатку, девушка встретила его переодетая в легонький, почти невесомый, соблазнительно короткий халатик, под которым угадывалось такое же соблазнительное, эротичное белье. "Бросай всё, - кивнула она в сторону одинокого стула. - Утром разберемся, а сейчас..." Она легонько толкнула освободившегося от ноши Матвея к кровати, укладывая на спину, и неуловимым движением сбросила с плеч халатик, демонстрируя гостю молодое тело, изящный белоснежный бюстгалтер, узенькие трусики и белые же, в тон всему чулочки на резинке. "Ах, да..." - спохватилась она, шагнув в сторону и нажав клавишу на громоздком, старом магнитофоне. С шорохом и легким потрескиванием, негромко разлилась по комнате спокойная, ритмичная музыка...

   Через несколько минут, обласкав губами и языком едва ли не все тело Матвея и сама оставшись в одних чулочках, Даша поднялась с постели и, шагнув к трюмо, замерла вдруг, слегка задумавшись: