— Чем богаты, тем и рады, — хмуро ответил Рекс, со привычной злостью на тыловиков подумав, что готовность к подавлению анархистского бунта отнюдь не идеальна, если обыкновенная городская девчонка, с первого взгляда находит неточности в выданных им картах. — У тебя же все равно лучшей нет…

— У меня зато голова есть, а в ней — мозги, — хвастливо, как блондинка, заявила лиловая королева.

— И что тебе говорят твои мозги? — ехидно поинтересовался Каин.

— А мозги мне говорят, что я должна поехать с вами и помочь найди Яра, — не обращая внимания на ехидство, спокойно разъяснила свою мысль Метель. — Кто вам лучше покажет и расскажет все на месте, чем человек, весь студгородок облазивший лично?.. да и где вы еще таких сейчас найдете?.. а найдете, так еще не всякий захочет вам помогать — имперским псам, душителям, живодерам и кровавым маньякам…

Девушка специально выдала под конец фразы набор репортерских штампов, под которыми в последние годы и фигурировали в гуманитарных газетах, журналах и даже кое-где на телевидении легионеры.

— А ты почему хочешь нам помочь?.. — в ответ поинтересовался старший.

Лиловая королева промолчала, уставившись в упор в глаза Рекса. Кажется, более красноречивого признания без слов не очень-то избалованный в жизни женским вниманием триарий не получал никогда. Да, он понравился королеве и как человек, и как мужчина, пусть и совершенно не соответствовал изначально её вкусу на противоположный пол. А, кроме того, воспитание Властительниц Верхнего и Нижнего Пределов не позволяло относиться даже с легким пренебрежением к людям, защищающим их власть искренне и от души, а не просто за деньги или какой-то свой, личный интерес.

— Там пострелять придется, — осторожно намекнул на опасность Каин, поглядывая в сторону красной королевы.

Та не ответила на непоставленный вопрос, но, похоже, уже давно согласилась с решением сестрички:

— Конечно, мы поедем, что за разговоры…

— А ты-то куда собралась, — неожиданно одернула её Метель. — В такой-то юбчонке только живой мишенью работать, да и вообще, ты тех мест не знаешь, была всего пару раз…

— Как будто ты в этих малиновых штанах поедешь, — бойко отразила выпад красная королева. — За то я уже знаю, какую машинку мы уволокём без возврата, и где она стоит…

Поймав взгляд близняшки, Метка неожиданно захохотала, сообразив, про чей автотранспорт та говорит. Сосед по подъезду, живущий двумя этажами выше, из надутых чванливых новых скоробогатеев, даже слегка подвыпив, начинал ощущать себя неотразимым в женских глазах, и едва ли не с первых дней пытался то мытьем, то катаньем забраться в постель к обеим сестрам, и желательно — одновременно. Сперва-то на него пытались воздействовать сателлиты, изображая то случайных прохожих, то вызванных полицейских, но потом королевы не разрешили им трогать для остроты собственных ощущений глуповатого купчика, так и не понявшего за два года, что его гоноширистое поведение просто развлекает девушек. И вот теперь они дружно придумали угнать именно его вместительную, солидную и отлично функционирующую машину…

— Погодите, ребята, мы переоденемся, — попросила Метка и, подмигнув старшему, добавила: — Как вы, мы не умеем, потерпите уж на кухне…

IV

Посреди белого ясного, хоть и по-осеннему пасмурного дня, в столице Империи, на переполненной разнообразным автотранспортом и пешеходами улице неторопливо двигался в общем потоке большой черный автомобиль представительского класса с очень и очень странной компанией внутри. За рулем и на переднем сиденье рядом с водителем размещались два легионера в полной боевой форме, разве что — без шлемов на головах, да и стволы штурмовок не выглядывали из приоткрытых окон автомобиля. Позади них, вольготно, благо машина была рассчитана вовсе не на худеньких подростков, расположился еще один триарий в окружении двух девушек, одна из них, в черных брючках, сочной, ультрафиолетовой водолазке под кожаной короткой курточкой и в громоздкой сиреневой фуражке о чем-то болтала со своим спутником, вторая — в просторных темно-синих шароварах, грубом, бесформенном, бурой окраски свитере и с простоволосой головой больше молчала, лишь изредка вставляя словечко-другое в диалог соседей.

Как это ни странно, но даже приметившие несоответствие между внешним видом машины и содержимым её салона дорожные полицейские не спешили останавливать автомобиль для проверки, едва только разглядев, кто же рулит в нем. С легионерами предпочитали не связываться и самые ярые поборники закона на дорогах, да и не только на них.

Тем временем, лиловая королева, дав сидящему за рулем Каю достаточно ясное указание двигаться не к общепринятому въезду в студгородок со стороны Южного проспекта, а объехать университетский район чуть севернее и там уже вновь уточнить дорогу, приставала с расспросами про вооружение легионеров к симпатичному ей старшему. Поясняя назойливой девушке, чем же все-таки в ближнем бою пистолет-пулемет, пэпэшка, как он на общепринятом жаргоне называл это оружие, лучше штурмовой винтовки, совершенно без «задних» мыслей Резкий заметил:

— Ох, хорошо хоть ты у меня пистолет не попросила на эту поездку…

— А зачем? — удивилась Метель, поднимая ко лбу бровки. — У меня свой, с ним сподручнее…

И, покопавшись где-то под полой курточки, явила на свет довольно странное, кажется, слишком длинноствольное для обычного пистолета оружие… Впрочем, легионер не был бы триарием, если моментально не узнал в этой конструкции оригинальную идею одного известного оружейника, воплотившуюся в единичные экземпляры спортивных и коллекционных пистолетов; слишком дорогим на поверку оказывалось изготовление точнейшего прецизионного оружия. До этого момента Резкий видел такие пистолеты лишь на картинках, да в наставлении по стрелковому делу, в разделе «Прочие единичные виды стрелкового оружия, не имеющие широкого распространения в мире», и, как и любой военный, любящий свою профессию, моментально потянулся рукой к вороненому стволу — потрогать, ощутить вес, вскинуть в руке, прицелиться… Но во время спохватился и культурно, не узнать триария, с вожделением попросил:

— Можно глянуть, Метка?..

— Смотри… — великодушно ответила королева, но прежде, чем протянуть ставшему другом триарию оружие, как — то быстро и очень ловко выщелкнула обойму и передернула затвор, отвернув ствол в сторону дверцы автомобиля, но тут же спохватилась: — Ох, извини, это уже не думая, само собой получается…

И вот тут в глазах легионера впервые за сегодняшнее утро и половину дня мелькнуло самое настоящее уважение. Еще бы… вот так отдавать оружие, предварительно обезопасив его «от дурака» может только самый настоящий профессионал. Впрочем, вслед за уважением в голове у триария засвербили совершенно другие мысли… но до их окончательного и категоричного оформления было еще далеко, и старший, приняв в руки пистолет, повертев его так и сяк, не удержался и похвастался:

— Молчун, глянь, ты такого живьем не видел…

Оглянувшись на призыв старшего, самый молчаливый легионер из тройки, едва ли сказавший за все время общения с девушками и десяток слов, не удержался:

— Вот это да! и чья игрушка?.. эх, стрельнуть бы из такой…

Про возможность пользоваться пистолетом на постоянной основе Мол даже не заикался, понимая, что на патроны к нему не хватит денежного содержания даже Легата, что уж тут говорить про рядовых триариев. При этом нищими или даже просто малообеспеченными назвать легионеров не рискнул бы и самый отъявленный циник…

Резкий чуть заметно кивнул в сторону лиловой королевы, а та приняла нарочито надменный вид, мол, вот она я какая, и, все-таки не сдержавшись, жизнерадостно фыркнула. Она была очень довольна, что смогла не первый раз за сегодня уесть внешне холодных, равнодушных и, казалось, готовых к любой неожиданности триариев.

— Любовник, небось, подарил, — испортил впечатление от торжественности момента Кай, мельком, но очень внимательно глянувший через плечо на огнестрельную игрушку. — Да только ей еще пользоваться уметь надо…