"И этот переодевался, - вновь подумал Северин, разглядывая гладкий, лысый череп убитого. - Вот такая непонятка выходит..."

- Док, как думаешь - смерть все-таки насильственная? И причина какова? - все-таки пересилил свою мнительность комиссар.

- Знаешь, Михалыч, если бы не эта вот дорогая и стильная обстановка, - начал задумчиво "доктор мертвых" Константин. - Я бы сказал, что оба пациента умерли от скоротечной, острейшей формы лучевой болезни...

- Что? - вздернул головой ошарашенный Жора.

- А что? - пожал плечами в ответ патологоанатом. - Все классические симптомы - на лицо, ну, за исключением обильной рвоты... Кстати, вы не бледнейте оба, я понимаю, один и сам еще молодой, а у господина комиссара жена такая... Про дозиметр я подумал сразу же, фон здесь абсолютно нормальный, хоть и чуток выше обычного, но это, похоже, из-за стен, наверное, гранитом облицовывали.

- Как и кто их обнаружил? - прокашлялся, чтобы не выдать голосом и в самом деле охватившее его смутное, тяжелое волнение, комиссар.

- А вот это самое интересное, - ответил оперативник, охотно возвращаясь от известия о необычности смерти к своему "куску хлеба". - Эта парочка занимала номер уже третьи сутки. Сегодня вернулись сюда после полуночи, я уточнил у портье, это было примерно без четверти час, а где-то во втором часу заказали в номер шампанское, коньяк, фрукты, сыр. Но все - в умеренных количествах, как бы, на очень легкий и очень поздний ужин. Было это примерно в час пятнадцать, час двадцать пять. После половины второго официант зашел в номер - дверь была открыта, так поступают многие постояльцы, когда не хотят лишнего беспокойства: отвечать на стук и звонки - и обнаружил вот эти тела... со следами, как говорит доктор, лучевой болезни. Хорошо, что в охране работает один из бывших наших, да еще оказался в сегодняшней смене. На пульт дежурного по городу позвонили уже без четверти два, тот перезвонил мне, знал, что я по делу "Потрошителя" нахожусь в этом районе, хотел переговорить с уличными девчонками, но... не получилось, зато - обрел вот такой неприятный хомут на наши шеи.

- С официантом поговорили и отпустили? - уточнил Северин.

- С ним Лапа, то есть, Саша Савельев и сейчас беседует, - Жора кивнул за спину, в сторону прикрытых дверей в кабинет. - Я вам навстречу вышел.

- А это - их заказ? - еще разок кивнул комиссар на небольшой журнальный столик в гостиной. - И в самом деле - скромно для парочки любовников...

На покрытом изящной чеканкой мельхиоровом подносе обозначали спиртное четвертинка отличного коньяка, маленькая, из сувенирной серии, бутылочка шампанского граммов на триста, блюдо - скорее даже просто большая тарелка - с виноградной кистью и парой яблок, блюдечко с десятком разносортных ломтей сыра.

- ...личности установили?

- Пока только по документам, которые они предъявили в гостинице, - развел руками Жора. - Приезжие из Загорья, остановились на неделю, оплатили вперед, хотя здесь цены - ого-го... фамилии разные, дополнительных отметок в удостоверениях личности не было, да и сами ксивы подозрительно свеженькие, будто только-только полученные, на это портье, который их принимал, обратил внимание. Но - сами понимаете, комиссар - времени на доскональную проверку и запросы просто не было...

- Хорошо-хорошо, - кивнул Северин одобряюще. - Этим займемся с утра, а сейчас - соседний номер. Что там и как?

- Там... туда мы уже по собственной инициативе заглянули, дверь тоже была приоткрыта, - признался оперативник. - Там всего один, но... примерно в таком же виде. А в третьем номере...

- Погоди, посмотрю сам, - перебил его комиссар. - Здесь уже криминалист поработал?

- Да тут дело такое, - чуть замялся Жора. - Нашего найти не могут, небось, опять с очередной подружкой развлекается, озабоченный... а дежурного я просил не присылать, сегодня Ихтилов на вахте, вы же знаете, какое это чудо в перьях, так что - лучше без него.

- Согласен, что лучше, но могли бы и мне об этом пораньше доложить, - выразил неудовольствие Северин. - Захватил бы с собой Василису, ты же знаешь, она умеет собираться по вызову пошустрее некоторых мужчин.

Оперативник только развел руками, мол, накладочка вышла, да и к чему прекрасную женщину по ночам тревожить с такими-то делами, тем более, супругу самого комиссара, хоть и служащую технического Управления, к которому относились криминалисты.

- Ладно, что теперь поделаешь... - махнул рукой Северин, но его перебил, порадовав, "доктор мертвецов".

- А фотографии я успел сделать, - похвастался он, демонстрируя комиссару серебристую компактную коробочку дорогого новейшего фотоаппарата. - Подарок ваш на пользу пошел...

Совсем недавно, на юбилей, Константину Роцкому, уважаемому в среде оперативников человеку, сбросившись всем Управлением, сыскари подарили больше похожий на дорогую игрушку, но, как оказалось, отлично функционирующий фотоаппарат, теперь примененный патологоанатомом к вящей пользе дела.

Выйдя из спальни, комиссар на несколько секунд замер в центре гостиной, обдумывая дальнейшие действия, а потом скомандовал:

- Так! Пусть Лапа заканчивает со свидетелем, потом доложит все мне, тогда, в зависимости от результатов, подумаю, стоит ли самому с официантом общаться, а мы - давайте двинемся дальше, в соседний номер, а потом - будем открывать и третий... кстати, Жора, а чем он-то тебя привлек?

- А там, если верить гостиничной регистрации, поселилась парочка, въехавшая вместе с одиноким покойником, - уже на ходу, почти в коридоре, пояснил оперативник, нисколько не заморачиваясь невольным оксюмороном. - Вот я и подумал... ну, а в итоге - на звонки и даже на стук не открывают, хотя при этом из обслуги никто не видел, чтобы они из номера выходили. Если что - извинимся, конечно, за вторжение, но уж лучше так, чем пребывать в неопределенности.

У выхода из лифтов, отлично просматривающемся из коридора, по-прежнему дежурили полицейские в форме, выставленные предусмотрительным Жорой, как щит от любопытных постояльцев, ведущих ночной образ жизни, и возможных репортеров, пока, похоже, не пронюхавших о происшествии. Возле дверей третьего подозрительного номера лениво о чем-то переговаривались коллеги из местного отделения, уже утомленные ночными беспокойствами, но сохраняющие привычно, равнодушное спокойствие не отвечающих за расследование случившегося сыщиков, у которых и собственных, текущих дел предостаточно.

Задержавшись на пороге, комиссар сперва лишь заглянул в номер "одинокого трупа" - практически идентичный только что покинутому, лишь выдержанный более в темно-зеленых и коричневых тонах, начиная с ковров на полу и завершая покрывалами на креслах, диванчиках, постели.

Высокий мужчина с искаженным от боли лицом, такой же высушенный непонятной, молниеносной болезнью, как и только что виденные трупы в соседнем номере, лежал примерно посередине гостиной, странно подогнув ноги, будто смерти застала его в момент движения, и он просто упал на пол, не успев сделать очередного шага. Вокруг его головы, странным нимбом, собрался венчик выпавших серебристо-серых, будто седых волос.

Комиссар шагнул поближе, стараясь вспомнить, мог ли он где-то видеть это лицо, искаженное судорогой боли, неузнаваемое, но тем не менее, чем-то знакомое - в каких-то старых, общих для всей полиции ориентировках, может быть, в телевизоре или просто на улице? Профессиональная память услужливо подсказала, что сыскная полиция не имела непосредственных дел с этим человеком.

- Карлос Мендоза, - подсказал из-за плеча Жора. - В регистрационной книге он так записался, документов мы при нем не нашли, а портье удостоверения личности спрашивает при случае, чтобы не напрягать только-только заезжающих постояльцев. Этот откуда-то из Южной Америки, то ли Парагвай, то ли Эквадор, прямо вылетело из головы...

- Разве вы его не узнали, комиссар? - раздался от порога чей-то негромкий, но властный голос.