Полубес, видать, привыкший за тысячи лет к подобной реакции, а может, просто от природы своей существо веселое, залился звонким, задорным смехом, и продолжал веселиться все то время, пока вышколенный официант не расставил на столе пяток разнокалиберных бутылок и несколько тарелок с легкой закуской. Времени профессиональные и точные действия халдея заняли очень немного, потому и смех нечистого не показался затянутым и нарочитым.
- Ладно, повеселились - и довольно, - резко оборвал сам себя полубес. - Ты, девушка, не будь совсем дурочкой, не идет тебе это - блондинкой прикидываться. Подумай, ну, куда ты от нас денешься, даже если возвращаться не захочешь? Или на радостях бессмертной себя возомнила? Так, нет, бессмертия вам, грешным, не положено. Лет через пятьдесят-семьдесят все равно здесь очутишься, а судя по твоей шустрости и нахальству - так гораздо-гораздо раньше. Ну, а мы ведь никуда не спешим, у нас тут - Вечность. Потому и бежать от нас - бессмысленно.
Ладненько, будем считать, что на этом воспитательную беседу закончили, - посерьезнел лицом полубес. - Теперь давайте по делу. Отражение, куда вы направлены, курирует Тарель, но помощи от него не ждите, даже в крайнем случае, на нем еще три Отражения висят, совсем, бедняга, зашился, нигде ничего не успевает, говорят, в ближайшие лет сто его оттуда турнут и приставят взамен сразу двоих, а то и троих. Ну, да на вашем деле это будущее никак не отразится. Работать-то придется сейчас. Базой вам лучше взять одну секту местную, они, как бы, нашему Хозяину поклоняются, причем, большинство - искренне, от души, а не аферы какой ради или для сомнительных удовольствий".
- Сатанисты? - уточнил Симон, неторопливо выцедив из лафитника ледяную водку, принесенную услужливым, незаметным официантом в небольшом хрустальном графинчике, и занюхав выпитое в лучших традициях жанра специально поданной на отдельном маленьком блюдце чуть подсохшей корочкой черного хлеба.
- Да хоть и так считай, - слегка поморщился то ли от вида выпитой водки, то ли от слов грешной души полубес. - Молитвы творят страшному идолу в форме козла, темные силы призывают, нас, то есть. Ну, с ними-то Тарелкин - это мы так промеж себя Тареля прозываем, в глаза ему не подумайте сказать - предварительно поработал, явился пару раз в нужном обличии, напророчил там чего-то из местных событий, стал в их глазах авторитетным. Вот тебе, Сёма, пароль для сектантов, как бы, от самого дьявола...
С иронической усмешкой полубес протянул Симону массивный, солидный перстень с кроваво-красным рубином-астериксом.
- Покажешь сей перстень любому из этих идолопоклонников и будешь ему старшим братом, отцом, повелителем, вообщем, насколько у тебя фантазии хватит, - деловито хихикнул полубес. - И вот еще, камешек с секретом, как положено, глянь, вот тут слегка надавить надо...
Из недр кровавого камня вырвался тонкий, но довольно мощный луч пронзительно алого цвета и уперся в низкий потолок ресторанной залы маленькой, круглой точкой.
- Когерентный световой поток, - с важным видом сообщил, будто только что сам придумал эти умные слова, полубес. - Чтобы сжечь грешное тело мощности, конечно, маловато, но одежду, если что, подпалишь запросто, да и ослепить можно легко, а если с двух десятков локтей и ближе - то уж на всю оставшуюся жизнь, выжжешь сетчатку, как нечего делать...
Полюбовавшись несколько секунд перстнем, игрой рубинового кабошона, блеском двенадцатиконечной, чуть серебристой звездочки, распластавшейся внутри камня, тонкой работы, но пережившей уже не одно столетие тяжелой золотой оправой, Симон без слов сунул вещественный пароль в маленький жилетный кармашек.
- Теперь - документы, - нечистый, будто из воздуха, извлек и положил на стол подле хрустального графинчика, наполненного ледяной, отличной очистки и не согревающейся в теплом комфортабельном помещении ресторанчика водкой, объемистый конверт из плотной, вощеной бумаги. - Удостоверения личности, водительские права, социальные карты, всё в трех вариантах: по первому - вы муж и жена, по второму - брат и сестра, а по третьему - каждый сам по себе. Пользуйтесь по обстоятельствам, кто их, эти самые ваши обстоятельства, наперед вычислит?.. Имена-отчества ваши оставили, брачная фамилия по Сёме, а родственная и раздельная - каждому своя, какие у вас при жизни были.
- И кем мы там будем? - безнадежно поинтересовался Симон, с трудом вмещая конверт во внутренний карман пиджака. - Туристами? коммивояжерами? или, как есть на самом деле, командировочными из Преисподней?..
- А это пущай твоя шустрая напарница придумывает, - с легкой ехидцей отозвался полубес, указывая на притихшую Зою. - Она там местная, все порядки лучше знает, а то мы, здесь, напридумываем чего, а такого там давно уже нет, или не в моде...
- Тогда на месте и придумаем, - недовольно, но сдерживая себя, сказал Симон, привычно подумав, что самое сложное в процессе вживания в местное общество бесы, как обычно, переложили на исполнителей. - Дальше?
- Это для связи, - нечистый выложил на стол две старинные, но отлично сохранившиеся и довольно большие, диаметром с фалангу мизинца, жирно блеснувшие при свечах золотом монеты. - Чтобы вы сразу прониклись важностью порученного дела - связь пентаграммная... Одна монета - на Тареля, вторая - напрямую сюда, в нашу группу. Однако злоупотреблять обеими я бы не советовал, сами понимаете, вас, грешных, много, нас, бесов, мало, вы, грешные, все время чего-то от нас желаете, а мы что же? должны бегать, дел не по делу, по вашим запросам? Короче так, первая связь, как положено, в течение суток после прибытия через Тарелкина, он сам выйдет на вас, лучше его не тормошите, даже если на полдня или чуть больше задержится - не суетитесь, за ним, говорил уже, не одно это Отражение, везде дел полно.
Симон двумя пальцами подтянул к себе по столешнице обе монеты, мельком глянул на аверсы и тут уловил полный недоумения взгляд Зои. "Ох, еще этой девчонке всё объяснять надо, - спохватившись, поморщился от такой мысли очкастый. - Первый раз идет, ничего не знает, а знать все-таки должна, мало ли что..."
- Пентаграммная связь - знак доверия, - коротко проинформировал он навязанную спутницу. - Рисуешь на полу звезду, по углам ставишь свечи, в центр кладешь монету и называешь имя вызываемого беса. Тот является в течение получаса, не больше. Докладываешь о своих проблемах, задаешь нужные вопросы и получаешь ответы. Вот и всё. Кстати, а "обратный билет" разве не предусмотрен?
С этим вопросом Симон обратился уже к полубесу. Тот отрицательно помотал головой, засмеялся игриво:
- Что ж это вы на своей грешной земле и качественного яда или какого-нибудь кинжальчика захудалого не найдете, чтобы вернуться? - потом посерьезнел, сказал уже сухо, информативно. - Миссия рассчитана на неопределенный срок, к тому же, вам, кажется, по результатам светит серьезная такая премия? Так что - никаких "обратных билетов"...
- Мельчаете, - как бы, в шутку, но с очень серьезным лицом сказал Симон. - На цикуте экономить стали.
- Ну, дальше вы сами должны решить, что и как делать, - прикинувшись, что не услышал попрека очкастого, приподнял наполненный ледяной водкой лафитник полубес, будто бы на прощание. - Погодка там сейчас как раз по вашей одежке, самое начало осени, говорят, в это время всегда сухо и солнечно, только попрохладнее, чем летом...
- Стоп-стоп, - остановил тост Симон. - А материальное обеспечение? Или нам по прибытии надо будет банки грабить?
Полубес отставил лафитник и скорчил совершенно невообразимую рожу, долженствующую свидетельствовать о серьезном его недовольстве.
- Индивидуальная людская меркантильность погубит когда-нибудь все человечество, - огорченно констатировал нечистый, похоже, имевший свои виды на полагающееся командированным денежное содержание.
С легким, малоприметным вздохом полубес выложил на стол, рядом с золотыми монетами, две солидные, в банковской упаковке, пачки денежных купюр крупного достоинства. В ответ на его гримасы Симон с трудом сдержал язвительную улыбку и решительно потребовал: