Очень быстро привыкшая к тому, что единственными звуками вокруг нее, исключая природные, естественные, было шуршание чуть влажной тряпки, стук переставляемой с места на место скудной мебели и собственное, едва слышное мурлыкание какой-то навязчивой, незатейливой мелодии, Ника мгновенно насторожилась, различив в тишине пустого поселка негромкое, но настойчиво приближающееся урчание автомобильного двигателя. «А машинка-то, судя по звуку, из классных, как бы не лимузин из гаража Имперского Совета», — подумала блондинка, выходя на крыльцо. Извечное, как Вселенная, женское любопытство гнало её посмотреть, что это за странный автомобиль объявился так далеко от города и привычных, загруженных трасс в столь неурочное время, тем более, что никакой опасности для себя со стороны внезапных таинственных визитеров девушка, привыкшая доверять своим ощущениям, не почувствовала. Впрочем, насчет марки авто и принадлежности его к «высшим слоям» своего класса Ника ошиблась — вдоль просторной, нынче совсем уж символической улочки между рядами пустующих, обветшалых и в большинстве своем заброшенных домиков двигался подержанный, старенький вездеходик из тех, что лет семьдесят назад в Империи начали выпускать исключительно для армейских нужд, а уже спустя пару десятилетий четырехместный, с двумя ведущими осями, неприхотливый в обслуживании и с фантастической проходимостью по бездорожью автомобиль активно и охотно начали приобретать жители сельских и пригородных районов.

Машина плавно, будто в замедленной съемке, остановилась у самой калитки, и тут же двигатель, и до того едва слышно урчащий, практически заглушаемый звуками осеннего ветра и шелестом опавшей листвы, неприметно смолк. «Здесь что-то не так, — разглядывая авто, подумала блондинка. — Когнитивный диссонанс в этой машинке… полное несовпадение внешнего облика с внутренним содержимым…» И хотя Ника неверно употребила давным-давно где-то подслушанные умные слова, по сути она была права, впрочем… мягко, чересчур мягко и нежно для обыкновенной сельской железяки, хлопнула дверца, и перед остроносой, запыленной «мордой» автомобиля появился Василь Андреевич, начальник сто восемнадцатой базы, царь и бог в этом районе космического пространства, как назвал его еще при первой встрече нолс Векки, в диком, несуразном на заброшенной дороге пустынного дачного поселка и рядом с потрепанным вездеходиком смокинге, при галстуке-бабочке, в белоснежной, даже на расстоянии хрустящей крахмалом сорочке и тускло, маслянисто блеснувшими в сером свете осени золотыми массивными запонками.

«Ох, ты ж, мать твою…» — невнятно успела подумать Ника, сообразив, что лишь начальник космической станции мог так быстро и безошибочно отыскать планетарного Инспектора по пеленгу коммуникатора, и одновременно оглядывая сама себя, будто со стороны. Короткие резиновые ботики на ногах, пожалуй, были не видны из-за заборчика, но вот широченные обтрепанные штаны из «чертовой кожи», давно потерявшие свой первоначальный цвет и подпоясанные выгоревшим, порыжевшим брезентовым ремнем, старенькая, не единожды штопанная на локтях и у ворота байковая ковбойка… вот только густая платиновая копна небрежно уложенных волос и пронзительный взгляд серых глаз остались от той имперской «звезды», что еще в начале этого лета встречалась с начальником сто восемнадцатой на сложных и неприятных переговорах с грубоватыми и самонадеянными представителями службы безопасности далекой тоталитарной планеты.

— Здравствуй, хозяюшка! — перебил сумбурные, галопом скачущие мысли блондинки Василь Андреевич, оглаживая свою шикарную ухоженную бороду. — Гостей принимаешь?..

«А куда ж от вас денешься-то? — подумала Ника, не успев сообразить — расстраиваться ей из-за несостоявшегося одинокого отдыха или радоваться собственной востребованности аж в космическом масштабе. — Приехали ведь зачем-то неспроста…» Но вслух благодушно сказала:

— Привет, Андреич! Как жизнь на базе? Что новенького случилось? Проходи, давай… там калитка проволокой замотана, открой сам, ладно?..

Дежурную очаровательную улыбку блондинка изображать не стала, небось, свои люди, не перед кем тут фальшивый лоск высшего света изображать в потертых штанах и потускневших от времени ботах, но тут же пожалела об этом. Будто приглашенный именно её словами через заднюю дверцу вездеходика сноровисто выбрался невысокий, но очень плотный, почти квадратный мужчина в неприметном буром свитерочке, простецких черных брюках — ну, так обычно начальник сто восемнадцатой одевал гостей, желающих на скорую руку — без экскурсий и специальной программы — размять косточки на живой планете после нудного, долгого перелета в межзвездном пространстве. Пожалуй, едва ли не единственной, бросающейся сразу в глаза, особенностью вышедшего из автомобиля мужчины, ну, не считая, естественно, крепкого телосложения, была сияющая, гладкая, как биллиардный шар, голова, на мгновение даже показалось, будто на обтянутом тугой крепкой кожей черепе играют, отражаясь, солнечные блики, которых под серым облачным небом быть просто не могло, а через несколько мгновений, присмотревшись чуть внимательнее, Ника поняла, что инопланетчик не просто тщательно побрит наголо — у него никогда не было волос там, где они присутствуют у всех обыкновенных людей… да и брови с ресницами — так, слабый намек, лишь обозначение того, что должно быть от природы на человеческом лице.

Начальник сто восемнадцатой быстро размотал проволоку калитки, пропустил первым на территорию участка своего гостя и только после этого негромко, будто кто-то мог подслушать его в пустынном поселке, объявил:

— Это — Купер… просто Купер и всё.

— Хорошо, просто Купер, — легко согласилась блондинка, делая пару шагов навстречу гостям по низеньким, символическим ступенькам с крыльца и тут же оказываясь буквально лицом к лицу с новым, пока еще таинственным знакомцем. — А я — просто Ника.

Видимо, рукопожатия, а так же целование дамам рук не было составной частью этикета на родной планете Купера, он лишь коротко кивнул в знак приветствия и внимательно оглядел девушку с головы до ног. Глаза у гостя были живыми, с искоркой, глубокого, блондинка сказала бы — «ультрафиолетового» цвета.

— Я ненадолго, — предупредил дальнейшее развитие событий Василь Андреевич, с любопытством оглядывая дачное хозяйство планетарного Инспектора. — Оставлю, вот, на твое попечение человека и — сразу назад, у меня, понимаешь ли, прием в посольстве Магриба буквально через два часа начинается, потому и во фрачном наряде сюда явился…

— Вот уж — воистину явился, как нечистая сила, — проворчала лружелюбно, больше для порядка, Ника. — А что нам с Купером прикажешь делать после твоего отъезда?

— Отдыхать, — развел руками начальник сто восемнадцатой, будто говоря о чем-то самом собой разумеющемся. — Он для этого на планету и спустился, чтобы побыть в тишине, подальше от всяких личных коммуникаторов, вычислителей, экранов и прочих средств связи вкупе с ионным душем.

— Ну, у меня-то как раз все перечисленные блага цивилизации отсутствуют, — согласилась блондинка. — Видишь, даже электричества нет. Самый что ни на есть средневековый отдых получится, как по заказу.

— Вот и договорились, — изображая радость на лице, кивнул Василь Андреевич, делая незаметный маленький шажок в сторону так и не закрытой калитки. — Пока ты здесь инкогнито, никто из посторонних ваш отдых не нарушит… а остальное тебе наш гость сам расскажет…

— Инкогнито, говоришь? — нарочито не обратив внимания на последние слова — сам, так сам, когда время придет все расскажет — хмыкнула Ника, демонстративно почесав затылок, но даже такой простонародный жест получился у девушки изящно и красиво. — Тогда прямо со своего приема свяжись с Антоном, предупреди, что я здесь не одна, а то — ведь подскажет нашему гениальному литератору какой доброхот, примчится Карев, в драку полезет. Оно вашему гостю надо?

— Нашему теперь гостю, — отозвался начальник базы и уточнил: — Я за Антоном как-то не замечал таких вспышек ревности — до вульгарного мордобоя.