Сегодня Киоко пропустила первую половину дня и пошла в местную больницу для полного медицинского осмотра. В то время как никаких серьезных последствий раны не было, иногда у нее были легкие конвульсии в пальцах левой руки. Очевидно причина этого не была физической, а скорее психической.

- Должно быть тяжело...

- А, ты о чем?

- Ну, я имею в виду Токиву. Со всем, что произошло...

- Несомненно, ведь ей пришло пройти через такое - проворчал Кейтаро, медленно потягивая свой кофе с молоком. - Ты знаешь...

- Гм?

- Недавно, она начала говорить о том времени, что причинило ей такую боль.

Синдзи был поражен услышанному. Ведь после выхода из больницы она, казалось, испытывала почти физическую боль во время любой беседы, которая даже отдаленно напомнила ей о том инциденте.

- Так, что она говорила?

Кейтаро колебался.

- Ну...

- Давай, что это было?

- Ээ... о Сагаре.

- Сагаре? В самом деле?

- О том, как отчаянно он пытался спасти ее. То, что он обезвредил, привязанную к ней бомбу, зная, что это ловушка.

Синдзи молчал, позволяя ему закончить.

- А я сказал ему такое... Я правда сейчас сожалею об этом.

- Ну, ты не можешь винить себя, тогда действительно было страшно...

- Да но...

Синдзи предполагал, что, кто бы ни похищал Канаме и держал в заложниках Киоко, был чрезвычайно опасен. Черный БР, то, как быстро были установлены заряды вокруг школы, не укладывалось в рамки никаких связанных с военным делом журналах, независимо, сколько их перечитал Синдзи. Поразительно, что тогда никто не погиб - они были обязаны жизнями Соске и тому белому БР. Конечно, есть еще много учеников, которые злятся на него за то, что он подверг школу такой опасности, и Кейтаро был одним из них. В тот день он схватил Соске за воротник с криком: "Разве мы не были друзьями?!" С тех пор он не произносил его имени.

- Знаешь, Оно-Д... Я думаю...

- Гм?

- Ну, я... Я думаю, что Сагара, несмотря ни на что, старался изо всех сил, не так ли?..

- С чего ты это взял...

Кейтаро гримасничал так, будто он глотал что-то противное - по-детски упрямый, но ясный отказ согласиться с этой идеей.

- Кроме того, Киоко чуть не погибла из-за него, это - факт. Если бы он просто исчез раньше...

- Ты действительно так думаешь?

- А, что теперь говорить...

- Ты не думаешь, что правильно было бы, извинится, перед Токивой?

- Что? Почему я должен это делать? Это - его вина.

- Ну, наверное... Тогда, почему ты думаешь, она начала говорить?

- Ну...

- Разве ты не думал, что это - потому что она тоже так считает? То, что она действительно сожалеет?

- Мм... Я... Не знаю на самом деле... - бормотал Кейтаро, уставившись на Синдзи с огорченным выражением лица. - Я правда не знаю.

- Ты знаешь, я... Думаю вот о чем.

- О чем?

- Ну, мы же не сможем собраться в феврале, так что можно собрать всех в середине января, и сделать фото класса.

- И... Что?

В этот момент в класс вошла Киоко.

- А...

- О, она здесь

Она обменялась парой слов с группой девочек, стоящих около двери, и прошла дальше. Теперь она носила контактные линзы вместо очков. Ее детских косичек тоже не было, и ее волосы свисали до плеч. На ней был простой, но очень эффектный макияж, который лишь подчеркивала то, что она внезапно повзрослела. Ее обычно невинное лицо, казалось, тоже омрачено произошедшим.

- Доброе утро, Кадзама.

- О, привет.

Она улыбнулась Синдзи а затем, слегка постучала по плечу Кейтаро.

- Привет, Оно-Д!

Ее голос был неожиданно ясным и энергичным. Хотя внешне она выглядела иначе, ее личность оставалась, более менее, прежней.

- Эй. Как все прошло?

- Что?

- Обследование.

- Результаты скажут на следующей неделе, но, я думаю, все будет в порядке.

- Это хорошо.

- Гм, ты волновался за меня?

- Я? Нет, просто спросил, - улыбнулся в ответ Кейтаро. Тогда Киоко надула щеки, и ткнула его, изображая обиду. В то время как они были заняты флиртом, прозвенел звонок к началу пятого урока.

- Уже? Охх...

- Уф, мне повезло, что я пришла вовремя!

- Как ты можешь, так к этому относится? Я бы с удовольствием пропустил оставшуюся часть дня.

- Ду-у-рак.

Они возвратились на свои места, поскольку ученики начали заполнять классную комнату, и, казалось, шуметь гораздо больше, чем перед началом урока. Некоторые мальчики смотрели в телефоны и что-то говорили своим друзьям. Фразы вроде "Эй, ты слышал? Это война" "Что?" "Я слышал в новостях, о войне или вроде того", "Где?" "Не знаю, но многие к этому готовятся" "Ой... Смотри, Фуджизаки идет" "Черт возьми".

Беседы быстро смолкли после того, как фигура учителя древней литературы появилась в двери классной комнаты. О чем они все говорили? Синдзи думал, что, скорее всего что-то опять на Ближнем Востоке, или какие-то пограничные споры в Африке, сейчас не стоит об этом думать. Центральный экзамен - вот - то, что сейчас важно.

- Никто не отсутствует? Хорошо, хорошо. Ну что ж тогда давайте быстро сделаем контрольный тест. Я знаю, вы все устали, но что поделать. Вы почти у цели.

Бланки теста быстро разошлись по партам, после того как учитель закончил говорить.

Синдзи узнал о новостях только в поезде по пути домой. Заголовок газеты, которую читал усталый служащий, попался на глаза, и в этот момент он ощутил, как холод пробежал по его спине.

Это не был всего лишь пограничный конфликт в Африке. Две супердержавы и их союзники были в состоянии серьезного кризиса, который угрожал перерасти до масштабов ядерной войны. Похоже, что приготовления продолжались в Европе, на Ближнем Востоке и даже в Арктике.

И это еще не все. Еще до того, он видел в новостях, что мир сейчас во власти глубокого энергетического и продовольственного кризисов, и сильнейший биржевой крах за весь век сигнализировал начало глубокой рецессии. В Советском Союзе у политического деятеля, известного своими экстремистскими высказываниями, была полная поддержка военных кругов.

Но даже в этом случае, война?..

Вооруженные силы по обе стороны баррикад были в полной боевой готовности, но это не смотрелось, как очередной раунд попыток запугать противника и заставить отступить. Если этот конфликт возрастет, ситуация очень быстро станет гораздо хуже, и тогда пути назад не будет.

Однако вечерний поезд был как обычно мирным, без какого либо намека на беспокойство или тревогу, зависшую в воздухе. Почему никто не беспокоится об этом? Может начаться ядерная война... их жизни могут внезапно оборваться... Вот ученик, отчаянно пытающийся запомнить слова для теста, который решит, поступит ли он в ту школу, в которую хочет, даже притом, что она и все это очень скоро может оказаться разрушенным. Этот мир раздражал его сейчас как никогда прежде. Синдзи внезапно захотелось поговорить с Соске. Что бы он сказал о подобной ситуации? Как на этот мирный пейзаж сейчас посмотрел бы его, привыкший к шаткой линии между миром и войной глаз?

Сэр Эдмонд Мэллори младший готов противостоять своему отцу. Как основателю Митрила, организации, от которой почти ничего не осталось. Как сын, которого обманывали в течение многих лет.

Он ехал один, без сопровождения. На старой, ржавой Тойоте, купленной у агента по продаже подержанных автомобилей. В течение четырех часов он двигался на запад от Лондона. Затем проехал мимо Хэлфорда, на границе Уэльса, после чего, полтора часа, на север.

Он начал скрываться около года назад, и сегодня планировал покончить с этой игрой в прятки. Досаждающий дождь и низкие седые облака на небе, делали пейзаж бесконечных, низких лугов унылым и несчастным. Вскоре, показалась небольшая деревушка - та, которую он не видел тридцать восемь лет. Она ничуть не изменилась со времен, когда он был маленьким мальчиком. Неизменный вид... Группа маленьких зданий во главе с небольшой церковью, оставались такими уже сто - нет, триста лет.