– Она-то как?

– А никак, – махнула рукой Анна Максимовна.

Ответ и тон, которым были произнесены эти слова, неприятно поразили Анфису.

– Она что же, не ищет его? – воскликнула она. – Или они недружно жили?

– Да нет. Они жили хорошо. Антон любил ее. Ко мне сынок всегда приезжал чистенький, ухоженный. Видно было, что следит она за ним, – Анна Максимовна запнулась, вздохнула, провела рукой по щеке, потом собралась и продолжила: – Когда Антон пропал, Света очень убивалась. Плакала. Искала. Не раз мы с ней вместе в милицию ходили. А там один ответ: «Ищем. Найдем – сообщим…» А вообще, Анфиса, муж и жена чужие люди, сама знаешь. Сегодня вместе, завтра – врозь. Как положено, чтоб на всю жизнь, это редко у кого складывается.

– А что же с ней сейчас?

– Уехала она.

– Как уехала? – поразилась Анфиса.

– Да я ее не виню. Понимаю, трудно ей. Позвонила мне недели две назад. Плакала. Сказала, что не может больше и уезжает к каким-то своим родственникам. Правда, вот куда – не сказала. Да и я расстроилась, не спросила… – Анна Максимовна задумалась. – Не видать мне, наверное, моего внучка…

– А ее родители? – Сердце Анфисы вновь сжалось от боли за эту женщину. Потеряла сына, теперь неизвестно куда увезли его наследника. Кровинушку сыновнюю.

– А у ней здесь нет никого. Родители разбились на машине несколько лет назад. Она уже одна жила, когда с Антоном познакомилась. Хорошая девочка, да вот только несчастная. С родителями так получилось, теперь Антон.

– Ну можно же у кого-то узнать, где она?

– Я уже думала, но не знаю я никого из ее друзей. Может, она и сама объявится. Нужно же ей будет про Антона узнать. Хотя, – на секунду она замолчала,– ее дело молодое…

– Нет, – Анфиса так не могла это оставить. «Может, жена Антона что-то знает о работе мужа. Ведь наверняка он с ней делился». – Где она жила?

– Анфиса, – Анна Максимовна закачала головой, догадавшись о ее мыслях. – Все, что она знала, она в милиции рассказала. Да и не знала она ничего. Он как-то и исчез без причины…

«Так не бывает, – подумала Анфиса. – Причина должна быть. И не может человек совсем без следа пропасть на этой земле».

– А может, мне все же удастся что-нибудь узнать. Жалко, если и внука вы своего потеряете…

– Эго все в ее воле, – обреченно ответила Анна Максимовна. Но адрес Анфисе все же дала и пояснила: – Я туда уже звонила. Мне сказали, что ничего о ней не знают. Другие люди там живут. Сдала, наверное, квартиру. Конечно, деньги нужны. Я же ей не помощница…

– Тем более они должны знать, где она, – обрадовалась Анфиса.

– Ну, дай-то Бог…

Анфиса распрощалась с ней. Сказала, что переезжает к себе. И обещала обязательно звонить, если что узнает…

«Черт, и куда он делся? – думал Штырь, плюхнувшись в кресло. – Все было так отлично, и на тебе… Подставил, сволочь».

В комнате появилась Катерина в коротеньких шортах. Она шлепала босиком по вьетнамскому ковру, устилающему пол.

– Зайчик, – обратилась она к Штырю и плюхнулась ему на колени, обхватив за шею. – Давай врубим музычку?

– Пшла вон! – Штырь с силой спихнул Катьку с коленок.

Та удивленно захлопала ресницами и обиженно сложила трубочкой губки.

– Ну, зайчик, – вновь заныла она.

– Я сказал, пошла вон… Слышишь, совсем пошла вон.

– Но…

– Я не хочу больше здесь видеть твою морду. Не ясно? – крикнул он и замахнулся на девицу.

Та испуганно вылетела из комнаты.

– Вот мудак, – журчала она в прихожей, быстро собираясь. Ругательства по отношению к ее «зайчику» становились все более витиеватыми и нецензурными, но Штырь не обращал на них внимания.

Подумав, не дать ли ей в морду, он решил не тратить сил и вновь опустился в кресло. Ему пришло в голову, что жизнь полосата. То полоса белая, светлая, то полоса – черная. У него сейчас наступила именно черная полоса. Неприятности сыпались как из рога изобилия.

«Влас, – вспомнил он. – И откуда его только хрен принес. Но ему это так просто спускать нельзя. Надо будет им заняться, на хрен… И неужели та мартышка действительно его?.. Нет, это он сблефовал. Защитник хренов… А что она? Хрен ее знает. Может, и действительно случайная бабенка. А, ну все на хрен!»

Зазвенел телефон.

– Меня нет, – крикнул Штырь.

В комнату вновь вошла Катька. Теперь на ней была зимняя куртка. Глаза заплаканы.

–Нет? – переспросила она.

– Ты глухая?!

Она уже была готова оставить это гостеприимное жилище, но послушно сняла телефонную трубку.

– Алло, – жеманно произнесла она. – Да… Его нет… Обязательно передам, – она положила трубку.

– Кто? – буркнул он.

– Слышал, бля, реклама была. «Позвони родителям».

Штырь облегченно вздохнул. Было видно, что ждал он иного звонка.

– Хорошо, – он шлепнул девицу по заднице и приказал: – Иди-ка, Катька, ужин сваргань. И пиво чтобы было холодное.

Катька послушно встала, стянула куртку и ушла на кухню.

«Предкам потом звякну, – решил Штырь. – Лучше в будущем году», – усмехнулся он про себя.

Родители Штырю надоели. Они ему всегда мешали. И месяц назад он наконец-то избавился от них, купив им однокомнатную квартиру в другом районе. Специально выбирал подальше, чтобы не лезли в его дела. Мать еще молчала, тихая, забитая, привыкла, что дороже станется в его личные дела лезть. Больше всего ему досаждал отец.

– Не нравится мне, чем ты занимаешься, – долдонил он. – И откуда у тебя деньги? Машину вон купил. Теперь нас с матерью в квартиру отселяешь… Где деньги взял, говори! – наступал он на него. – Таких денег просто так не платят.

– Отвяжись, – отмахивался Штырь. – Тебе что надо? Хочешь только на свою пенсию лапу сосать? Что тебя не устраивает? Что все есть? Другой бы сыну спасибо сказал…

– Не нравится мне это, – уже спокойнее повторил отец, но крыть ему было нечем. Сын деньгами их не обделял, но и о делах своих ничего не говорил. А крутились возле него со школьной скамьи всегда какие-то странные типы.

Штырь снял телефонную трубку, набрал номер. Когда ему ответили, приказным голосом сказал:

– Степан. Бери Валета и дуй ко мне… Что? А меня колышет?.. Дело есть…

В двери повернулся ключ. Пришла тетя Маша.

– Ты что это? – удивилась она. – Сказала, утром уедешь, а глянь, вечер на дворе, а ты все здесь.

– Я тебе что, мешаю? – огрызнулась Анфиса. Она не хотела обидеть тетушку, но настроение было хуже некуда. Власа весь день Она найти не могла и начинала за него волноваться. К тому же она оказалась настолько глупа, что дала ему только тетушкин номер телефона. «Но ты же не знала, что твоя квартира уже освободилась», – оправдывала она себя, хотя это ее мало утешало.

– Что с тобой? Я тебя из своего дома никогда не гнала, – тетя Маша обиженно поджала губы. Не ожидала она такого от племянницы.

– Прости, тетя Маша, – спохватилась Анфиса. – Просто закопалась я здесь. Да еще, если мне позвонят… – она на минуту запнулась. Не хотелось ей говорить тетушке о Власе, но другого выхода не было: – Ну, если меня спросит незнакомый тебе мужской голос, скажи ему мой номер телефона.

– А-а, – протянула тетушка. – Оказывается, у тебя не так все и плохо. А я думаю, чего ты все здесь-то сидишь. Звонка, выходит, ждала. Ну ладно, не хочешь говорить тетке, не говори… А ему передам обязательно. Ты не волнуйся. А может, останешься?

– Нет, – решительно отвергла ее предложение Анфиса. Сейчас ей нужно было быть одной. Лишние тетушкины расспросы только осложнят ей жизнь. А она и так за последние дни совсем запуталась.

И, распрощавшись с тетей Машей, она взяла свои сумки и направилась к двери.

На улице было темно. Дул порывистый холодный ветер. Ударил сильный морозец, так что желающих гулять не было.

В этой холодной темноте ее и дожидались очередные неприятности…

– Здесь? – спросил Валет Степана, затормозив возле одного из подъездов девятиэтажки.