Дик откинулся на спинку стула. Губы его изогнулись в ехидной усмешке.

— У вас какие-то психологические проблемы? — медленно протянул он.

— Простите?.. — переспросила Мелли, делая вид, что не поняла намека. Ну и самомнение у этих кинозвезд, право слово! Ей, видимо, полагается взирать на мистера Грейсона с рабским обожанием?

— Я всего лишь гадаю, следует ли принимать подобную враждебность на свой счет. Или вы способны обдать холодом любого, кто приблизится менее чем на десять шагов?

На свой счет, голубчик, мысленно ответила Мелли и, сохраняя на лице выражение холодного безразличия, бросила:

— Я попрошу у вас автограф, если это поможет вам самоутвердиться.

Боже, и зачем только я это ляпнула? Ведь я врач, мое предназначение — лить бальзам на раны, утешать и успокаивать! С каких это пор я намеренно стараюсь побольнее задеть собеседника?

— Английскую сдержанность я принять в состоянии, доктор, но зачем говорить гадости?

— Послушайте, ваша мысль мне ясна: я вам не понравился. Но я обещал Кэрол, что доставлю вас домой в целости и сохранности. Дорогу я вам объяснять не стану, так что единственный ваш шанс добраться до дома сестры — это поехать со мной. Придется вам примириться с неизбежным, милая. Это первое. Второе: вы проделали немалый путь, поэтому вам необходимо подкрепиться, равно как и мне. Логичный вывод пообедать вместе вроде как напрашивается сам собой.

Небрежно-ласкательное обращение и оттенок насмешки в его голосе разозлили Мелли не на шутку, но она поняла, что спорить, собственно, не из-за чего. Без сомнения, любая женщина, удостоившись чести пообедать с Диком Грейсоном, почитала бы себя счастливицей — словно выиграв в лотерею. А ведь я делаю из мухи слона, подумала Мелли, неохотно соглашаясь с доводами собеседника.

Омаров здесь и впрямь готовили — пальчики оближешь, а порция оказалась столь огромной, что Мелли не смогла съесть и половины и с сожалением отодвинула тарелку.

— Ну, объелась!

Дик вдруг громко рассмеялся, и все головы повернулись в его сторону.

— До чего вы сейчас похожи на Кэрол! — пояснил он в ответ на вопросительный взгляд Мелли.

— Так мы все-таки сестры!

— Об этом немудрено и забыть.

— Верно, Кэрол у нас красавица, — согласилась Мелли, и в ее голосе собеседник не уловил и оттенка ревности.

Мелли отлично знала, что недурна собой, но соперничать с сестрой ей даже в голову не приходило. Тройняшки Мюррей разительно отличались друг от друга как внешностью, так и характерами.

— Я имел в виду не внешнее сходство или отсутствие такового. Кэрол отзывчивая, непосредственная, открытая…

— У меня нет привычки откровенничать с посторонними людьми, мистер Грейсон, — помрачнев, отрезала она. Уж назвал бы «синим чулком», и дело с концом! — Простите, что не сумела толком развлечь вас! — язвительно добавила Мелли.

Неодобрение Дика Грейсона почему-то больно задело ее.

— Я не привык к враждебности со стороны женщин, — заметил актер, снова откидываясь на спинку стула и задумчиво разглядывая собеседницу.

Вот уж удивил! — ехидно прокомментировала про себя Мелли. В лазурных глубинах миндалевидных глаз отразилось откровенное презрение.

— От парней — сколько угодно. «Никогда не смотрю фильмы вроде ваших», — уверяют они хором. Впрочем, находятся и другие: те, которые жаждут доказать, что в жизни я не такой уж супермен, как на экране…

— И получается?

— Ого, искра интереса? — поддразнил Дик. — А мне казалось, кинозвезды мировой величины оставляют вас равнодушными?

Нежные щечки Мелли слегка порозовели: сарказм попал в цель.

— Я не затеваю драк в кабаках и барах, — продолжал Дик, — даже ради того, чтобы произвести впечатление на даму. Кроме того, я не вправе рисковать физиономией, — комично поморщился он, словно издеваясь над самим собой.

Мелли вскинула голову, но тут же смущенно отвернулась: взгляд этих неправдоподобно синих глаз проникал в самую душу!

— Наверное, это тяжкий крест всех актеров: зрители не видят разницы между вами и вашими персонажами. Даже когда те…

— Продолжайте, — поощрил Дик, едва она неуверенно умолкла на полуслове.

— …настолько предсказуемы и стереотипны, как ваши. — Мелли воинственно вздернула подбородок: дескать, сам напросился!

Дик глубоко вздохнул, продемонстрировав ровные белые зубы. Похоже, он ничуть не обиделся на грубость.

— Метко сказано! — фыркнул он, и от скучающего вида не осталось и следа. — А разве вы сами не судите меня по тому типу киногероя, что мне приходится изображать на экране? Знаете, этакий супермен: стоит щелкнуть пальцами, и высокая длинноногая блондиночка послушно кидается на шею… — Конечно, не следовало дразнить собеседницу, но удержаться он не смог.

— Скорее, в постель, — невольно улыбнулась Мелли, вспоминая последний его фильм. Да, там Дик Грейсон показал себя во всей красе — и в прямом, и в переносном смысле. Неужели можно взглянуть на эти широкие плечи и не вспомнить, как под загорелой кожей перекатываются мускулы? Вот и нечего глазеть на эти плечи, сердито приказала себе она.

— Так вы признаете свою вину?

Мелли удрученно поджала губки. В сообразительности мистеру Грейсону не откажешь: глупо отрицать, что ее инстинктивная агрессия и в самом деле направлена не столько на собеседника, сколько на тот самый тип красавцев, которых он обычно играет. Роли кассовые, но не особо трудные; вот в двух словах секрет головокружительного успеха Дика Грейсона.

— А вдруг во мне погибает второй Лоуренс Оливье? — предположил он. — Вижу, вам трудно в это поверить… — Дик страдальчески вздохнул.

Невозможно было не улыбнуться в ответ.

— Вы хотите сказать, что в жизни не станете вести себя как самовлюбленный, поверхностный, вздорный эгоист?

— Не ждите от меня чудес. Я никогда не даю опрометчивых обещаний, — перебил он, трагически воздевая руки. — Душа моя — потемки. Допустим, я пообещаю не называть вас «малышка». Это будет непросто, но я сделаю все возможное.

— У меня просто-таки камень упал с души, — торжественно заверила Мелли.

Глаза ее лукаво сверкнули. На экране Дику Грейсону часто доводилось отпускать остроты согласно сценарию. Но этот едкий, язвительный сарказм — качество явно врожденное — пришелся Мелли куда более по душе, нежели слащавые, клишированные шутки.

С каждой минутой она убеждалась: хотя персонажи Дика Грейсона и примитивны, сам он натура сложная и многогранная. И так возбуждающе красив! Мелли нехотя отвела взгляд от мускулистых рук, покрытых легким пушком.

— Вот так-то лучше, доктор, куда лучше, — похвалил он с ехидцей. — Вам волей-неволей придется привыкать к нам, звездам мирового экрана, вы ведь теперь полноправная участница съемочной группы.

— Пожалуй, вы правы, — пожала плечами Мелли.

Когда Мелани Мюррей предложили консультировать тот самый фильм, в котором играла ее сестра, она не поверила собственной удаче. Врач, с которым заключили контракт, угодил в больницу и, естественно, приехать не смог. Эпизоды, связанные с медицинской практикой, снимать еще и не начинали, уверяла Кэрол; впрочем, их можно по пальцам пересчитать. Словом, работа не бей лежачего! Мелли только что уволилась из клиники, в которой работала, и нуждалась в небольшой передышке, чтобы определиться в отношении будущего. Но теперь, оказавшись в штате Мэн, она пожалела о собственной опрометчивости.

— А в группе не станут возмущаться, что я, дескать, получила работу только благодаря Кэрол?

— Семейственность — не худший порок шоу-бизнеса.

— Вы хотите сказать, что контракты до сих пор заключаются в постели? — фыркнула Мелли.

— Что за детская наивность! — мягко поддразнил актер. — Я скорее имел в виду заказные убийства, вымогательство и шантаж, но, по слухам, и добрый старый способ по-прежнему в почете.

Глядя прямо в нахальные синие глаза, Мелли отчаянно пыталась понять, шутит собеседник или нет.

— В моем случае все вышло как бы само собой, — признала она. Ей сразу предложили умопомрачительную зарплату, а про рекомендации и не спросили. Просто получили согласие и прислали билет первого класса.