Мелли сорвала листочек и принялась общипывать края. Затем, вдруг пожалев, что бездумно уничтожила нечто живое, смяла лист и бросила на землю.

— Но ведь с тобой произошло нечто подобное? У тебя был ребенок?

— Ты хочешь знать все? — с вывозом спросила она.

— В чем дело, Мелани? Разве ты мне не доверяешь?

Мелли пожала плечами.

— Да рассказывать нечего. История тривиальная и на редкость гадкая. Когда я поступила в колледж, мне едва исполнилось восемнадцать. Наивная несмышленая первокурсница. Пол руководил моим курсовым проектом. Роль наставника он воспринял несколько буквально… Я узнала, что он женат, только когда рассказала ему про ребенка. У него уже были дети. — Мелли проглотила комок в горле. — Пол… вышел из себя. Наговорил мне гадостей. Дескать, чем я докажу, что ребенок от него?

Дик непроизвольно сжал кулаки.

— А потом? Ты сделала аборт?

— Нет! — негодующе возразила она. — Пол мне именно это и советовал. Даже предлагал оплатить расходы. Нет, у меня случился выкидыш. Все произошло очень быстро. Родители так ничего и не узнали.

— И ты решила, что я такой же, как этот подонок?

Голос собеседника дрожал от ярости. Узнав, каков Дик на самом деле, Мелли понимала, что худшего оскорбления измыслить не могла.

— Пойми, Дик, с тех пор я боялась доверять собственному сердцу. Когда ты не стал отрицать обвинений Памелы, мне показалось, будто старая история повторяется. То, что наговорила тебе, я все эти годы мечтала высказать Полу. Видишь ли, когда он оскорблял меня на все лады, я ни словечка ему не ответила, просто стояла и слушала. Мне следовало защищаться, но я словно онемела. Я так испугалась, когда узнала про ребенка, но повторяла себе: Пол все уладит… Я и в самом деле в это верила. Мне очень стыдно: выходит, я вымещала на тебе былые обиды. Ты этого не заслужил!

— Отпетый мерзавец соблазнил тебя, воспользовавшись служебным положением, так какого черта тебе стыдиться? За что ты себя казнишь?

Мелли отвернулась, прижалась щекой к стволу дерева. Но Дик схватил ее за плечи и развернул лицом к себе.

— Это я виновата в том, что ребенок погиб! Я его не хотела! Я боялась, что малыш будет напоминать мне Пола, и заранее его ненавидела. Мечтала, дура, о выкидыше! Я кругом виновата… — повторяла Мелли, и в голосе ее звенели слезы.

Дик властно привлек ее к груди, к самому сердцу. Мелли хватала ртом воздух, отчаянно пытаясь унять рыдания, сотрясавшие все ее тело.

— Ну же, ну маленькая, не плачь! Все хорошо, — ласково нашептывал он. — Человека судят по поступкам, а не по его мыслям. В противном случае мы все оказались бы за решеткой. Твоя реакция вполне объяснима — и со временем ты справилась бы с неприязнью, если бы ребенок выжил.

— Я знаю… — Всхлипнув, Мелли потерлась щекой о мягкую ткань рубашки. — Думаешь, я не повторяла себе то же самое? Позже я поняла: в глубине души я хотела этого ребенка, но было уже поздно. Я приводила сотню разумных доводов, но чувства сильнее логики… Я и вправду хотела этого ребенка, Дик!

— У нас еще будут дети.

С бесконечной нежностью Дик убрал с ее лба влажную прядь волос. Негромкий, успокаивающий голос помог ей расслабиться, взять себя в руки, дарил утешение и покой. Дик все понял, не стал ее осуждать! Почему она вечно его недооценивает?

— Нет! — Собрав все свои силы, Мелли резко оттолкнула его. Какая она дурочка! Из того, что Дик добр и великодушен, отнюдь не следует, что он ее и впрямь любит. Дик хочет назвать ее женой только потому, что она, Мелли, возможно, носит его ребенка. Все ее существо возмутилось против подобного компромисса.

От неожиданности Дик покачнулся на ногах и едва не упал.

— Какого черта?

— Я не выйду за тебя замуж, — упрямо объявила заплаканная Мелли.

— Ты сказала, что любишь меня.

— Ну и что?!

— Я пытаюсь понять. — Дик до боли стиснул кулаки. — Только не говори, что любишь меня не настолько сильно, чтобы выйти за меня замуж. Ты все бросила, прыгнула в первый же самолет, даже не зная, как тебя встретят! Или ты возражаешь против официального брака? Предпочтешь просто жить вместе? Да отвечай же!

Он нарочно прикидывается бестолковым?

— А что ты станешь делать, если беременность не подтвердится? — горько осведомилась Мелли. — Отменишь церемонию?

— При чем тут твоя беременность? — искренне изумился Дик.

— Я все понимаю: ты не хочешь, чтобы повторилась история с Ником. Тебе не о чем тревожиться — мне и в голову не придет разлучить тебя с ребенком. Впрочем, мы опережаем события… — Голос ее прервался. Дик успокаиваться не желал: напротив, кипел от гнева! — Если ты спокойно и мирно обдумаешь ситуацию, то поймешь: брак — это опрометчивое и неразумное решение!

— Ради бога, Мелани, ты отлично знаешь, что я люблю тебя!

— Что я знаю? — воскликнула Мелли, ушам своим не веря.

— Конечно, я люблю тебя! Я ведь уже признавался тебе в любви! — напомнил он сквозь зубы.

— Это было до того… до того, как я наговорила тебе гадостей. Ты ведь возненавидел меня, нет? — слабо запротестовала она.

Наверное, это сон… Мелли на всякий случай ущипнула себя за локоть. Больно!

— Да, я всерьез думал, что ненавижу тебя или, по крайней мере, хочу возненавидеть, но, черт возьми, не смог! Я прошел через ад, а все потому, что люблю. Я приехал в Англию, чтобы наказать тебя. Я думал, ты предала меня, разболтала обо всем газетчикам. А потом вдруг понял, что люблю тебя, что бы ты ни натворила. Думаешь, я покорно смирюсь с отказом? По-твоему, зачем я хочу на тебе жениться? Решила, что дело в ребенке, верно? — глухо спросил он.

— Мне казалось, это ясно, как дважды два, — пролепетала Мелли.

Дик меня любит! Любит! Голова у Мелли шла кругом. Никогда больше не стану вышучивать неправдоподобно счастливые концы мыльных опер!

— Я думал, это ты меня ненавидишь, пока ты не примчалась в больницу. Знаешь, как много значил для меня твой приезд? — Голос Дика дрожал от волнения. — А вчера ночью развеялись последние сомнения! — Мелли вспыхнула и смущенно опустила глаза. — Я вел себя как дикарь, верно?

— Ох, Дик! — воскликнула она. — Ох, Дик! — Она знала, что повторяется, но ничего другого на ум не шло.

— Поцелуй ее! — громко предложил кто-то.

Раздался одобрительный гул.

— Точно, поцелуй — и дело с концом!

Оказалось, пока влюбленные выясняли отношения, по меньшей мере человек двадцать обоего пола и всех возрастов окружили их тесным кольцом. Дик не привык разочаровывать зрителей. Под гром аплодисментов он заключил Мелли в объятия.

— Ах, как романтично! — Расчувствовавшиеся зрительницы прикладывали платочки к глазам.

— Дик… — Мелли поднялась на цыпочки и заглянула ему через плечо. — Тут люди… на нас смотрят.

— Я знаю, — промычал Дик, осыпая поцелуями ее шею и грудь.

— Ах, знаешь! — вознегодовала она. — Позер несчастный, вечно работаешь на публику! Ммм… — Протест умолк на полуслове: Дик жадно припал к ее губам.

— Вот это поцелуй, — восхищенно вздохнула какая-то старушка.

Мелли облегченно перевела дух: Дик наконец решил, что все хорошо в меру. Взяв свою даму под руку, он церемонно прошествовал сквозь толпу, не обращая внимания на комментарии, от которых Мелли краснела до корней волос. К ее вящему негодованию, Дик даже подарил автограф-другой.

— Что поделать? — картинно вздохнул он в ответ на ее протесты. — Я любимец публики. А теперь предлагаю пойти куда-нибудь, где нас не побеспокоят, — и побыстрее.

Мелли просияла. Ах если бы этот день длился вечно, если бы возможно было сберечь неизменным каждое драгоценное мгновение!

— Не хочу показаться развязной, но у нас есть приличный номер в отеле, — напомнила она.

— Отлично. Люблю решительных женщин, — одобрил Дик, подзывая такси. — Кстати, как называется отель?

Мужчина и мальчик выбрались на берег. Отряхнулись, точно собаки: капли соленой воды вспыхнули на солнце бриллиантовой россыпью.