- Ник уже ничего не мог изменить, поэтому нам оставалось только наблюдать как из-за нашей ошибки и невнимательности четверо попали в отделение и надеяться, что мы закончим раньше чем их превратят в монстров.

Опять звонок.

- Да! Ник, я с твоей сестрой и если мне еще хоть кто-нибудь позвонит, я вырублю связь! Да нашел! Пытаюсь вытянуть ее успокоить, а вы мне все мешаете! Передам, конечно, если оружие отпустит. Да ты не ослышался у нее пистолет и угрожает она в первую очередь твоему племяннику! А ты что думал, она воспринимает меня как отделение, а значит надо спасать ребенка, а ее все равно убьют. Я рад, что до тебя дошло! Позвоню, куда денусь.

И снова тишина.

- Ник передает тебе привет и сообщает, что ты стала тетей маленькой девочки. Вес 3 кг 250 граммов - сказал он вдруг.

И тут я не выдержала.

- Ник? - мой голос прозвучал еле слышно, но он все равно услышал

- Да, солнышко, Ник. А теперь слушай. Почти сразу как мы попали в отдел Ник засек передачу информации с его почты. Первая его мысль была, что это я и он устроил мне головомойку, но я тут же объяснил ему, что не связан с этим. Нам тогда ничего не оставалось, как искать кто же это. И когда мы поняли, что это Денис, перед нами стала другая задача, как раскрыть Дениса так, чтобы при этом не раскрыть себя. Только когда мы уже нашли решение, Денис заказал Ника, и моему начальству пришлось выводить его из игры, если мы хотим сохранить его в живых. А мы хотели, мы не рискуем и не бросаемся агентами почем зря. Так был разработан план под кодовым названием 'Убийство'. А в качестве места выбрана одна из подбаз 'Лиги Смерти'. План был просто, твой брат получает пулю, в которой находится раствор замедляющий работу сердца до раза в час и 'умирает' на глазах у коллег, после чего его забирают на базу и там 'сжигают', как и положено по правилам отделения. Все получилось четко по плану, а в крематории были давно подкупленные люди, которые сожгли тело из морга предложенное нами, представив его как останки Ника. Единственное, что могло сорвать операцию это ты, ведь вы чувствовали друг друга, а потом ты еще и лежала на его груди, и я просто боялся, что этот единственный удар сердца будет именно в эту минуту, но к счастью пронесло. Я думал, мне будет сложно сыграть изумление, ведь Ник перед самой операцией рассказал мне кто его сестра и что мы уже знакомы, он просил приглядеть за тобой и позаботиться о тебе. Однако когда я увидел твой холод и безразличие, я не смог не удивиться я ожидал всех печали как это бывало, если погибал кто-то из наших в моем отделении. Но в вашем отделении я увидел, как люди собираются, чтобы увидеть зрелище. Они его увидели в виде холодного равнодушия. И только то, что ты легла на его грудь, показало, что это действительно был твой брат, и ты скорбишь о нем. Уже намного позже, узнав тебя, я понял, чего тебе стоила та сцена, но тогда, я подумал, что Ник любя тебя, просто не понимает, кто перед ним. А вечером ты подтвердила мои опасения, когда пришла спальню и устроила там разбор полетов, не забыв при этом вывернуть Денису руку. Я понимал, что эта жестокость была вызвано старыми счетами, но в тот момент, я злорадно порадовался, ведь из-за этого выродка я остался в отделении один и теперь должен сам справляться со всем этим.

Я слушала его рассказ и вдруг вспомнила, что дня через три пустота исчезла, а потом вернулась, но она была какой-то другой. Тогда я подумала, что Антон занял место Ника в моей душе, а теперь поняла, у Антона было свое место в ней. Смена состояния же, это было возвращение брата из 'царства смерти' и тотчас же закрытие от меня. Он закрылся, чтобы я не поняла, что он жив. Как же чувствовал себя он, ведь перед этим, я почти три года держала его в таком состоянии! И тут я спросила.

- А Оля знала?

'Нельзя так сыграть боль и отчаянье!'

- Нет, никто не знал, кроме меня и Ника. Даже Оля, хотя он ее очень любил и это отчасти, очень осложняло нашу работу. - ответил он мне - Теперь все было иначе. Я стал защитником этих детей, всех кроме одного, но его я защищать не мог, ведь человек, который помогает тем, кто взрывает невинных людей, не может быть другом законнику. Я продолжал притворяться и, слава богу, Ник оказался прав, к нам поставили тебя, но радовался я такой 'удаче' не долго. Ты на следующее же утро показала, что опасна не меньше чем шеф, ведь ты поставила своей целью, как я тогда подумал, сломать нас. Тогда я еще не понимал, что все твои действия носили только одну цель, научить и спасти нас - он замолчал, а потом вдруг спросил - Ника можно я войду, просто войду я один и без оружия прошу, разреши! Я так хочу вас увидеть!

Я замерев смотрела на дверь и не знала, что мне ответить, я хотела видеть его глаза, хотя эти глаза постоянно мне лгали, кто сказал, что они и сейчас не солгут мне! Но та часть меня, которая его любила, безумно хотела его видеть, а не только слышать. И я не выдержала, эта часть меня победила. Я встала, отошла к креслу у стены села в него, а потом сказала.

- Заходи.

Это была ошибка и я это знала, но часть меня верила ему, и очень хотела его увидеть и я просто не выдержала. Только пистолет у виска малыша и надежда, что я все же успею выстрелить, если будет нужно оставались у меня. Дверь медленно открылась, и темная тень зашла в комнату.

- Можно я включу свет, пожалуйста? - попросил он.

- Включатель справа от тебя - ответила я, сжимая ребенка сильнее. Опять ошибка, но я так хотела его увидеть.

Секунду спустя зажегся свет, и я на секунду ослепла. Ту секунду, которая могла стоить мне жизни, но он действительно был безоружен и просто смотрел на меня и на сына. Это был он и не он. Я не сразу его узнала, но потом все же поняла, что это он и, что он сильно изменился. Он все так же красив и аккуратен, но его лицо стало суровым, а вокруг глаз появились первые морщинки, которые бывают у людей, когда они постоянно сдерживают свои чувства и о чем-то переживают, или пережили сильное потрясение и так и не отошли от него. Его глаза были старческие и усталые, а еще у него была седина! Ему было двадцать пять, а на его висках была седина и это меня потрясло!

- Что с тобой случилось? - не выдержав, спросила я

- Что со мной случилось? - грустно рассмеялся он - я два месяца думал, что женщина, которую я любил и без которой жить не могу, умерла, и даже чуть не отправился следом за ней. Меня спас ее брат в последний момент, когда принес фотографию УЗИ моего еще не рожденного ребенка и смог докричаться до меня, сказав, что ты жива.

Я смотрела на него во все глаза. 'Что он говорит, он меня любит? Этого быть не может!'

- Не веришь, тогда дай хотя бы закончить мою историю.

- Ты медленно, но четко находила слабые места и била, по ним, заставляя нас чувствовать себя с все хуже и хуже, а твое поведение с Олей просто сума сводило. Да еще и та операция ликвидации, на которую ты меня пустила, выбила почву у меня из под ног, но последней каплей для меня все же стала смерть Дениса. Я работал уже несколько лет, но до того дня убивать мне не приходилось и даже то, что он был врагом мне не помогло спокойно перенести его смерть. А ты вела себя так, будто так и надо, да еще и требовало продолжать в том же духе. Потом ты стала давать мне легкие задания как координатора. Я старался сохранять хоть какую-то человечность, но я уже понимал, что это утопия и если я не найду то зачем меня прислали, я тут пропаду. Однажды я спросил у Ника во время нашей связи, как он это сделал, как выдержал и сохранил человечность, а он ответил, что его человечность была в тебе. Он сказал, что черпал ее из тебя, тогда я его не понял, а потом намного позже до меня дошло, что же он имел ввиду, когда говорил это.

Он снова замолк и присев на кровать посмотрел на нашего спящего сына. 'Как же хорошо, что он еще не проснулся' - пронеслось у меня в голове. И тут же малыш завозился, и я на автомате запела колыбельную, надеясь, что он не проснется.

Баю-баю, мой малыш,