- Понял, товарищ майор. Чтобы этот фрукт немного подморозился, а потом блатари из него компот сделают.

 Виктор молча слушал их разговор и только презрительно усмехался.

  - Веди его, - махнул рукой майор. – Не могу больше смотреть на эту уродскую, ухмыляющуюся рожу.

  - Ничего, скоро он перестанет ухмыляться.

  - Веди...

  - Руки назад! – приказал капитан. – Пошёл прямо и шевели батонами!...

 ...Камера штрафного изолятора, куда поместили Руфата, была маленькая – два с половиной метра в длину и столько же, в ширину. Крошечное окошко находилось под самым потолком, а матовая, забранная в сетку, лампочка, упрятанная в нишу над дверью, еле освещала помещение, но всё-таки позволяла рассмотреть бугристые, «под шубу» бетонные стены, (чтобы арестанты не делали надписей на стенах) и в углу, парашу - накрытый деревянной крышкой алюминиевый бачок. Всякие «излишества», в виде топчана и скамьи, в камере отсутствовали.

  - Номер одноместный, по гостиничным меркам – люкс, - засмеялся прапорщик, закрывая за Виктором тяжёлую металлическую дверь.

  - Благодарю за заботу и внимание, землячок, - усмехнулся Виктор.

  - Тамбовский волк тебе земляк, - отозвался за дверью прапорщик.

  - Сучара, - скрипнул зубами Виктор. – Тебя бы сюда закрыть на пару дней, взвыл бы, как тот волк.

 О том, что его с первых же дней начнут «прессовать» в отряде, он понял ещё в кабинете начальника колонии. Видимо, "кум" очень не любил тех, кто не прогибается перед ним, и решил любым способом согнуть непокорного зэка.

 Измерив шагами вдоль и поперёк несколько раз камеру, Виктор присел на пол и прислонился спиной к шершавой стене.

  - Ничего, мы ещё пободаемся, - усмехнулся он и сжал кулаки. – Посмотрим, что будет дальше.

 Остаток дня и первая ночь в ШИЗО, прошли относительно спокойно, если не считать того, что ночью Виктор несколько раз вскакивал с холодного пола, и пытался интенсивными гимнастическими упражнениями, согреться, ночи в начале октября на Дальнем Востоке, уже довольно холодные. Утро было зеркальным отражением ночи, Виктор вставал и мерил шагами камеру, снова садился, и снова вставал...

 Так прошли сутки...

 ...Виктор услышал приближающиеся шаги за дверью его камеры. Забренчала связка ключей и через секунду дверь камеры распахнулась.

  - Выходи, переезжаешь на другую квартиру, - открыв дверь карцера, сказал Виктору дежурный прапорщик. - Руки за спину, пошёл вперёд.

 Остановившись возле девятой камеры, прапорщик нарочито долго перебирал связку ключей, словно искал, и никак не мог найти нужный. Наконец, вставив ключ в замок, потянул дверь на себя. Звякнув металлическими запорами, та распахнулась.

  - Принимайте нового постояльца в свою компанию, - сказал прапорщик и посторонился, впуская Виктора в камеру.

  - Тут и так воздуха не хватает, шестеро нас! – все, как один, возмутились в камере. - Куда же ещё седьмого!?

  - Ничего, вам же теплее будет, - усмехнулся прапорщик и, выходя из камеры, захлопнул за собой дверь.

  - Ну, ты посмотри, что делают, суки! Половина трюмов свободна, а они уплотняют! Мало того, что закупорили нас, как сельдь в банку, так они ещё и издеваются!

 Камера, куда перевели Виктора, была размером раза в три больше «боксика», в котором он провёл сутки, и выгодно отличалась от него. Здесь был не бетонный, а деревянный пол, на ночь заключённым выдавались лежаки, за невысоким бетонным барьером, туалет – забетонированная в полу клозетная чаша и, что самое главное - в камере было тепло.

 Осмотревшись, Виктор нашёл взглядом свободное место, молча опустился на корточки и, прислонившись спиной к стене, закрыл глаза. После всего пережитого, хотелось забыться и отдохнуть. Вскоре страсти вокруг уплотнения жилплощади улеглись, и всё внимание обитателей камеры переключилось на новичка.

  - Ты, кто по жизни, будешь? – обратился к Виктору с вопросом один из обитателей камеры, совсем ещё молодой, но крепкого спортивного телосложения парень, с явно выраженной, кавказской внешностью. - Какой масти?

 Открыв глаза и взглянув на парня исподлобья, Виктор промолчал. Решил, что ниже его достоинства, вступать с ним в полемику, в камере были люди и постарше.

  - Ты не молчи, ботало-то, открой. Или тебе западло разговаривать с нами?

  - Тебе чего надо? – нахмурившись, спросил Виктор и встал.

  - Когда тебя спрашивают, надо отвечать, - сказал парень и подошёл поближе.

  - Слушай, иди туда, откуда пришёл, - усмехнулся Виктор.

  - Братва, да что же это такое!? Какое-то чмо будет здесь зехера выкидывать!? – с растерянным видом завопил парень и оглянулся на сокамерников, явно надеясь на поддержку. – Надо его на парашу посадить!

  - Ну, так посади, - с безразличным видом сказал один из сокамерников. Остальные, с ухмылками, наблюдали за развитием событий.

  - Слышал, что общество решило? – почувствовав поддержку, усилил наезд парень, - так прошу пожаловать на парашу.

 Услышав эти слова, Виктор, резким, коротким ударом сбил парня с ног. Тот упал на кого-то из сокамерников, но через секунду вскочил и с криком: - «Падла! Да я тебя сейчас урою!», - бросился на Виктора.

  На этот раз Виктор «успокоил» его ударом ноги.

 Парень, ослеплённый яростью, попытался подняться и опять броситься на своего оппонента, но его окриком остановил сидевший в самом углу камеры, мужчина: - Сядь, Казбек, и не мельтеши перед глазами!

  - Шаман, так я же по понятиям…, - начал было возражать парень, но мужчина перебил его словами: - Ты парень горячий, но рамсы сегодня попутал и, значит, рано тебе ещё блатовать в хате. Научись вначале разбираться в людях.

 Парень затих и как-то сразу успокоился.

  - Меня кличут - Шаман. Слышал про такого? - уже обращаясь к Виктору, сказал мужчина.

  - Слышал.

  - Вот и я про тебя слышал. Мы, хотя и сидим тут взаперти, слухи и до нас доходят, - негромко сказал Шаман. - Здорово ты Наркома и его шестёрок урезонил. Одобряю. Мы, ведь, тоже здесь из-за козлов паримся, глушим их по-чёрному, а хозяину это не нравится.

  - Так это ты их…? – спросил Казбек Виктора и протянул руку. - Извини, братан, я же не знал.

 Виктор молча пожал протянутую руку и все в камере поняли, что примирение состоялось.

  - Я думаю, что хозяин тебя специально к нам забросил, - продолжил разговор Шаман. – Наверное, хотел, чтобы мы тебя «прессанули». Но он просчитался, мы на ментов не пашем. Так что, живи спокойно и не думай, будто мы твои враги, скорее наоборот. И ещё хочу тебе сказать, найди себе на зоне корешей, одному будет тяжко.

  - Я воспользуюсь твоим советом, - сказал Виктор и медленно закрыл глаза. После бессонной ночи в холодном карцере, ему нестерпимо захотелось спать.

  - Я, смотрю, ты уже кимаришь. Ночью не спал?

  - Какой может быть сон в холодильнике, всю ночь чечётку отплясывал.

  - Так ложись на свободное место и дави ухо. Как говорится - утро вечера мудренее.

 Сопротивляться, и бороться со сном у Виктора не было ни сил, ни желания, и буквально, через несколько минут он уже крепко спал...   

ГЛАВА ВОСЬМАЯ.   СЛОВО АВТОРИТЕТА.            

  ... - Всё, это очень интересно, что ты мне про него рассказал. А где он сейчас?

  - В ШИЗО парится.

  - В первый же день?

  - Да, сразу же, как пришёл в отряд.

  - За что?

  - Попал парень между двух огней. "Кум" дал отмашку "краснопёрым", чтобы они прессанули новичка за то, что тот отказался сотрудничать с администрацией зоны. Нарком со своими "шестёрками" попытались выполнить указание "кума", за что и поплатились. Все трое на больничку попали. А тут ещё и Императрица на него глаз положила. У Ермака "болт" - более двадцати сантиметров в длину.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: