Открыв тайник Виктор нашёл в нём коробочку. Массивный перстень, который находился внутри, явно был не золотой. Поражал своей красотой камень, очень крупный - густой изумрудной окраски.

  "Неужели это и есть "Вторая капля"? - подумал Виктор, внимательно рассматривая вставленный в перстень камень. - "На сколько я знаю, драгоценные камни вставляют только в изделия из золота и платины. Полудрагоценные камни вставляют в изделия из серебра, а этот перстень, как мне кажется, даже не серебряный. Хотя, чёрт его знает, в мире существует и золото белого цвета. Ладно, дома посмотрю всё более внимательно, а сейчас надо уходить отсюда, не хватало ещё, чтобы меня застал кто-нибудь в этом склепе", - подумал Виктор и, выходя из склепа, ещё раз окинул взглядом полуразрушенное, запущенное, неухоженное пристанище родственников почившего Владлена Фёдоровича, завещавшего ему все свои сокровища, поклонился могилам и быстрым шагом направился к выходу из кладбища... 

  ...Зинаида Ивановна в глубокой задумчивости сидела в кресле, и курила. Длинная, дамская сигарета «Фемина», чуть подрагивала в её тонких, холёных пальцах, наполняя комнату ароматным дымом. Какое-то нехорошее предчувствие терзало, и мучило её. Тревога, неизвестно откуда взявшаяся, заполняла её душу и рвалась наружу.

  - Что это со мной сегодня? – подумала она и, поднявшись, зябко передёрнув плечами, подошла к бару, достала бутылку коньяка, налила себе полную пятидесятиграммовую рюмку, залпом выпила, потом налила ещё. Расслабилась, но тревога не проходила. Поднялась с кресла, подошла к зеркалу. Прожитые годы не оставил на её лице возрастных отметин, в свои сорок пять, она всё ещё выглядела молодой и была желанной для многих мужчин.

   Ах, любовь, любовь! Конечно же, была она и в её жизни! Да ещё какая! Но мелким и подлым оказался тот, кого Зина просто боготворила, кого считала идеалом и образцом настоящего мужчины. Однажды яркие праздники кончились и наступили серые будни – небо уже не казалось ей таким голубым, и звёзды уже не сияли так ярко, как прежде. Спала с глаз пелена и Зина увидела, что принцы и рыцари существуют только в кино, а в действительности – все мужчины, это большая куча дерьма. Горько проплакала Зина всю ночь, насквозь промочив слезами подушку, а утром, с постели встала сразу повзрослевшая, с холодным и злым прищуром прекрасных глаз, властная и самолюбивая Зинаида Ивановна. С этого дня, стала она мстить мужчинам жестоко и беспощадно. Вступая в интимные отношения только с женатыми, Зинаида Ивановна сама сообщала жёнам своих любовников об их изменах. С какой-то сатанинской радостью созерцала она, как рушатся созданные, казалось бы, навечно семьи...

 ...Неожиданно зазвонивший звонок телефона, заставил её вздрогнуть. Зинаида Ивановна подняла трубку: - Слушаю.

  - Это хорошо, что ты слушаешь, - послышался в трубке незнакомый мужской голос. – Жить хочешь, мразь?

  - Кто это? – осевшим голосом спросила Зинаида Ивановна, почувствовав, как липкий, холодный пот страха ручьями струится по её телу.

  - Я тот, кого ты восемь лет назад отправила меня на нары! Но я вернулся для того, чтобы посчитаться с тобой. И, хотя ты сейчас высоко летаешь и окружена охраной, ни стены твоего дома, ни охрана не спасут тебя от встречи со мной!

  - Виктор, это ты!? - вскрикнула Зинаида Ивановна и побледнела.

  - Значит, узнала? - спросил голос в трубке и рассмеялся, громко и зло.

  - Нет моей вины в том, что всё так получилось с тобой. Давай встретимся и я всё тебе объясню.

  - Обязательно встретимся, я ждал этой встречи долгие годы, так что, готовь отступные - восемь миллионов зелёных, американских рублей. По миллиону за каждый проведённый мною на зоне, год, или готовь жопу под кипятильник. За всё надо платить, - угрожающе сказал Виктор и отключился от телефонной сети.

 Зинаида Ивановна без сил рухнула в кресло, всё ещё сжимая в руках, пульсирующую частыми гудками, трубку. Так, без движения, просидела она несколько минут, потом, торопливо схватив телефонную трубку, стала лихорадочно набирать цифры на ней. Абонент, которому она звонила, долго не брал трубку. Зинаида Ивановна выматерилась и снова стала набирать номер. Наконец, трубку взяли.

  - Дрыхнешь, или трахаешь очередную шлюху!? - закричала в трубку Зинаида Ивановна.

  - Ты чего орёшь, как потерпевшая? - недовольным голосом спросил абонент на другом конце провода.

  - Пока ещё не потерпевшая, но...Павел, у меня появилась проблема, - уже спокойным голосом, сказала Зинаида Ивановна. - Виктор освободился, позвонил, и угрожал расправой.

  - Какой Виктор?

  - Ты чего придуриваешься!? - не выдержав, закричала Зинаида Ивановна. - Забыл, что ли, как лизал жопу Андропову в его борьбе с Гришиным!? Забыл, кого мы тогда вместе с Марковым отправили на восемь лет в тюрьму!? Виктор Ермаков вернулся из заключения!

  - Зина, не пыли. Что может тебе сделать бывший зэк? Сама подумай, кто он, и кто ты? К тому же, у тебя такая охрана. Так что не волнуйся.

  - Всё-равно мне как-то тревожно на душе.

  - Откуда он узнал твой номер телефона?

  - Не знаю. Может, из справочника. Да какая разница. Павел, я боюсь.

  - Ладно, я поговорю с кем надо. Сегодня же поговорю. А ты не беспокойся, ему не позволят ни только прикоснуться, а даже приблизиться к тебе.

  - Но он же мне звонил и угрожал.

  - Блефует.

  - Надеюсь, что это действительно только блеф, - тихо сказала Зинаида Ивановна и отключила телефон...

 ... - Проходи, присаживайся к столу и чувствуй себя, как дома. Я – Цезарь - "смотрящий" за центром Москвы, - с доброжелательной улыбкой сказал мужчина, сидевший во главе массивного, заставленного бутылками и блюдами с закуской, стола. По бокам - справа и слева от него, стояли два здоровенных «качка».

 "Не хилая у «смотрящего» охрана", - подумал Виктор, визуально оценив физическое состояние телохранителей, а вслух сказал: - Меня зовут Виктор - откликаюсь на Циркача.

  - Крест написал мне о твоих феноменальных способностях. Ладно, о делах потом. Сейчас отметим, как положено, твоё освобождение, а уже завтра, предстоит работа.

 Налили по рюмке коньяка. Выпили.

  - Не буду ходить вокруг, да около, - сказал Цезарь, после первой выпитой рюмки. – Я заинтересован в дальнейшем нашем сотрудничестве. Мне необходимы такие крепкие и отчаянные парни, как ты. Москву наводнила всякая шушера, и не только из ближайших районов области, но и из других районов России и ближнего зарубежья. Понаехали «айзеры» и «чехи», одни контроль за рынками хотят установить, а другие вообще, во все дыры лезут - падлы черножопые, только спустились с гор, и сразу с ишаков, на «Мерсы» пересесть хотят.

 "казанские", "солцевские", "люберецкие", "медведковские"... Намечается большой передел собственности, а это - война. хочу поставить тебя бригадиром. Сейчас придёт Лютый, я тебя с ним познакомлю. Он рулит всей "центральной" группировкой. Между прочим - тоже бывший боксёр.

  - А почему бригада, во главе которой меня ставите - без бригадира?

  - Был бригадир. На прошлой неделе его "медведковские" на стрелке замочили.

  - Понятно. А что сейчас спортсмены делают? К кому больше тяготеют?

  - По разному. С ними надо базарить. Некоторые к нам прибились, которые вышли в тираж, и которых, за ненадобностью, как бесперспективных, из спорта выкинули. Они даже стишок придумали:

  «Мы бывшие спортсмены,

   А ныне, рэкетмены,

   Ну, что нам было вены,

   По-твоему, вскрывать?

 Когда героев спорта,

 Отдавших ему годы,

 Как говорится,

 Мордой об асфальт»...

  - Да, такова спортивная жизнь, - вздохнул Виктор. – Пока делаешь результаты и куёшь золото, тебя на руках носят. Ну, а кто в братву не пошёл, как с теми?