Они услышали, как хлопнула входная дверь, потом все смолкло. «Наверное, молодая парочка сейчас обнимается». Но когда дверь открылась, они увидели взволнованное, серьезное лицо Кассандры, которая поддерживала своего жениха за правую руку; левая была на перевязи, в гипсе. Парень выглядел бледнее обычного; вид у него был совсем больным. Миссис Бирнхэм вскочила и воскликнула с волнением:

— Дорогой мой, что с тобой приключилось?

— Представляете, я самым нелепым образом сломал руку, — ответил он.

— Ужасно, правда? Вчера утром в Брюсселе он попал в аварию, — пояснила девушка. — Переходил дорогу, а какой-то идиот так гнал машину, что не успел затормозить и врезался в него. Кевину пришлось ехать в больницу, чтобы ему наложили гипс. Хорошо еще, что водитель его насмерть не задавил! Даже подумать страшно!

— Бедная моя деточка! Бедный Кевин! — восклицала Виолетта. — Иди сюда, садись, папа сейчас принесет тебе чего-нибудь выпить. У нас там есть виски. Ты весь такой бледный.

— Да нет, я ничего, — устало сказал молодой человек. — Просто небольшой шок, наверное. Мне в самолете было скверно, а сейчас гораздо лучше.

Касс села рядом с ним, держа его за здоровую руку, в глазах ее светились любовь и сострадание. «Господи, какой у Кевина ужасный вид, — думала девушка, — он выглядит таким измученным, и щеки запали. Наверное, он вчера не спал всю ночь».

Любимый нежно сжал ее ладони и улыбнулся.

— Ну, не надо смотреть так испуганно, никакой трагедии не произошло, я пока жив. Зато теперь на работе мне дадут оплачиваемый больничный, — рассмеялся он. — А это уже неплохо.

Страшная мысль пронзила сердце Кассандры.

— Ты не сможешь пойти на свадьбу!

— Глупости, — ответил парень. — Я не могу пропустить самое грандиозное событие в моей жизни только из-за загипсованной руки.

Мисс Хейес не могла отвести от него любящего взгляда.

Щеки у нее порозовели, но в глазах таилась тревога, а сердце сжималось от волнения. Она очень испугалась, увидев любимого, стоящего на крыльце, — бледного, больного, с рукой на перевязи.

— Пойду разогрею ужин. Наверное, ты проголодался, Кевин, — проговорила заботливая хозяйка дома.

— Нет, мне совсем не хочется, есть, — отозвался он. — Я не буду ужинать.

— Но, дорогой мой, надо поесть… — начала Касс.

И тут, к ее ужасу, ее возлюбленный медленно повалился на бок и, уткнувшись лицом ей в плечо, потерял сознание.

К Кевину был немедленно вызван семейный доктор, очаровательный врач польского происхождения, практиковавший под английской фамилией Смит. Молодой человек никак не приходил в себя — видимо, во время аварии он сильно ушиб голову.

— Что ж, будем наблюдать, — сказал врач, убирая стетоскоп.

Настроение девушки совсем упало. Какое ужасное несчастье! Судя по всему, ее жених серьезно болен. Он только раз открыл глаза, слабо улыбнулся Касс, прошептал ее имя и снова впал в забытье.

Мисс Хейес посмотрела на врача, теряя рассудок от тревоги:

— Завтра утром мы собирались пожениться.

— О нет, боюсь, это невозможно, — сочувственно проговорил доктор. — Надо подождать, пока мистеру Мартину не станет лучше и он снова не встанет на ноги. Свадьбу пока придется отложить.

Миссис Бирнхэм и Кассандра переглянулись. Лиза прижала руку к губам и прошептала:

— О господи!

Найджел, который только что вошел, решил, что лучше не путаться под ногами у матери. Его отец был с ним солидарен, и они оба поспешили в кухню, где мистер Бирнхэм якобы почуял запах горелого. Бедная Виолетта как раз собиралась подать на ужин небольшой пирог. Боб вытащил его из духовки.

— Да, не повезло ребятам, нечего сказать, — вздохнул он.

— А я считаю, что Кевину, наоборот, повезло. Не верю я в эти браки, — заявил Найджел.

— Скажите пожалуйста, — добродушно откликнулся мистер Бирнхэм. — А во что же ты тогда веришь?

— В свободу, — быстро ответил парень.

Это был высокий мальчишка в очках, с серьезным лицом и густыми светлыми волосами, которые по требованию начальства ему приходилось стричь короче, чем хотелось бы. Он принадлежал к той разновидности молодых людей, которые во всем стремились к свободе — в мыслях, в делах и в одежде. По выходным он натягивал на себя пестрые рубахи, джинсы и сандалии. Но он был спокойным и добродушным парнем и хорошо ладил со своим отцом. Сейчас Боб взглянул на своего сына и снисходительно улыбнулся:

— О, ты еще сто раз передумаешь, старина, поверь мне. Вот подожди, встретишь кого-нибудь, к кому всерьез прикипишь… Я сам думал, что останусь холостяком, пока не влюбился в твою мать. И тебя в свое время тоже кто-нибудь приберет к рукам, вот увидишь.

В прихожей миссис Бирнхэм, Лиза и Касс разговаривали с доктором. Врач предложил положить юного мистера Мартина на пару дней в больницу на обследование, но Кассандра стала возражать:

— Нет, не надо! Я сама могу за ним ухаживать, зачем в больницу?

— Ну, мы можем, конечно, отправить Найджела к соседям — уверена, они устроят его у себя… — проговорила хозяйка дома с некоторым сомнением.

— Не надо, — покачала головой девушка. — Я и так вам тут надоела. Кевин и сам не согласится занять комнату Найджела. Мы поедем в нашу квартиру — она уже готова. У нас там даже еда есть, мы все купили. Я о нем позабочусь. В конце концов, мы ведь почти женаты.

— Ну, только «почти», — заметила Виолетта с легкой улыбкой.

— Доктор, скажите, могу я сама за ним ухаживать? — обратилась мисс Хейес к врачу.

Но доктор настаивал на том, что лучше поместить мистера Мартина в местную больницу под наблюдение профессиональных медиков, хотя бы на сутки. И если ничего серьезного у него не обнаружат, можно будет забрать его домой. Но завтра ни о какой свадьбе не может идти речи — это исключено.

У Касс из глаз невольно брызнули слезы, но ей пришлось уступить авторитетному мнению. Она уговорила врачей взять ее в машину «Скорой помощи» вместе с Кевином — тот временами открывал глаза и просил, чтобы она держала его за руку. Уже через час ее возлюбленный лежал на больничной койке, а она, грустная и одинокая, брела назад в свой временный дом.

Бирнхэмы утешали ее как могли. Она отказалась от ужина, но мать Лизы настояла, чтобы девушка выпила чашку горячего шоколада. Нет смысла доводить себя до нервного расстройства, сказала она. Скорее всего, скоро ее жениха выпишут из больницы, и Касс сама сможет за ним ухаживать. У него ведь нет родственников, вообще никого, кроме Кассандры.

— И мне совершенно нет дела до того, что скажут люди. Я все равно буду жить с Кевином в одной квартире и ухаживать за ним, пока он не поправится! — заявила девушка.

— Ну разумеется! — поддержала ее подруга.

— Я думаю, все поймут тебя правильно, дорогая, — улыбнулась Виолетта. — Мы точно не станем думать о тебе плохо.

— Надеюсь, мы не дадим повода для сплетен, — пожала плечами Касс. — И потом, мы же поженимся сразу, как только мой любимый встанет на ноги.

— Бедняжка! — вздохнула миссис Бирнхэм, и ее полные щеки с ямочками порозовели от сочувствия.

Вечером она говорила мужу:

— Будем надеяться, что у мальчика просто шок после травмы, а с головой ничего серьезного. Но все же хорошо, что его сразу обследуют и сделают ему рентген. Кстати, посмотрят ему и руку. Кто знает, как там эти иностранные врачи ее вправили.

Кассандра долго плакала, пока не заснула, а ведь она так ждала этой ночи, обещавшей ей такие восхитительные переживания! Она видела перед собой бледное, осунувшееся лицо своего жениха, его забинтованную руку. Было так жутко, когда Кевин вдруг упал в обморок, прислонившись к ее плечу, — господи, страшно даже вспомнить! Но, слава богу, это у Бирнхэмов, а не в самолете. И слава богу, что они с подругой успели прибраться в квартире, так что теперь там можно жить. Теперь ей оставалось только привезти туда постельное белье. Вспомнив мельком о матери и генерале, девушка высморкалась и слегка усмехнулась, представив себе реакцию родственничков, узнавших, что она живет в одной квартире со своим парнем до свадьбы. Ну что ж, если они обо всем узнают, пусть воображают что угодно. Ей нет до этого никакого дела.