— Его тут никто не ждет, — фыркнул Мартин. — Конечно, он стал помягче с тех пор, как овдовел, и бедная миссис Да-дорогой не бежит исполнять его приказания, но будь я проклят, если позволю ему распоряжаться здесь, в нашем доме. Он еще нашего Уильяма приставит к ружью и станет муштровать, как солдата на плацу.

От этих слов Касс расхохоталась.

Уже через несколько минут влюбленные спали. Кевин утром проснулся первым, спустился вниз, приготовил чай и принес жене чашку, потому что чувствовал себя виноватым в том, что разбудил ее среди ночи и из-за него она недоспала почти четверть часа.

Кассандра могла простить ему все, что угодно.

Девушка работала под открытым небом уже пару часов и ощущала, как холод пробирается под одежду. Небо начинало хмуриться. Ей захотелось выпить чашку горячего кофе.

Пошел пушистый снег — первый в этом году. Касс взглянула вверх, на темные тучи над головой. Когда землю покроет снег, станет, должно быть, очень красиво; а если пруд замерзнет полностью, будет просто отлично — они смогут кататься на коньках.

Кассандра вернулась в дом и увидела, что перед входом стоит большой серый «ситроен». Стягивая на ходу перчатки, она потерла замерзшие руки и уставилась на блестящую дорогую машину.

Кто это может быть, да еще в такое время? Кто из соседей ездит на «ситроене»? Они с Кевином никого из местных у себя не принимали, но девушка почти всех здесь уже знала. Она бывала в деревне, слушала местные новости и сплетни, разговаривала с жителями в магазине или пабе. К тому же старина Уильям был кладезем всяких сведений.

К ним как-то приезжал приходской священник — весьма невыразительный молодой человек, с такой же скучной женой и четырьмя бледными детьми. Они принадлежали, как сказал Уильям, к местному дворянству и жили в Фэрмайл-Холл, селении, которое граничило с владениями Мартинов. Они носили титулы и звались сэр Джеральд и леди Винн-Керр. Пару раз Касс видела сэра Джеральда на прогулке. Он очень напоминал ей генерала, ее отчима. Та же Старая школа — белые усы, неподражаемое достоинство.

Но серого «ситроена» девушка никогда у них не видела.

Кассандра открыла входную дверь.

Первое, что она услышала, были звуки фортепиано, на котором играли с необыкновенным мастерством. Касс не имела музыкального образования, но еще со школы помнила эту мелодию, Скерцо Шопена. Да, кто бы мог подумать, что столько прекрасных звуков можно извлечь из старого разбитого рояля в гостиной тетушки Цинтии?

Затем до нее донеслись мужские голоса. В следующее мгновение в прихожей появился Кевин, с бокалом в одной руке и сигаретой в другой. Сигарета поразила девушку даже больше, чем вино. Иногда во время работы ее муж позволял себе стакан пива, но она не видела уже больше года, чтобы он курил. Второе, что она заметила, — что Кевин не выглядит таким недовольным и усталым, как обычно. Правда, одет он был по-домашнему, в старые вельветовые брюки и толстый синий свитер, который, с грустью подумала Кассандра, давно пора заштопать и постирать. Молодой человек был оживлен и, казалось, пребывал в прекрасном настроении.

— А, ты вернулась, дорогая, — произнес он. — А мы тебя ждем.

— Кто это «мы»? — спросила Касс, сняла толстую вязаную шапку, которую всегда надевала во время работы на огороде, и пробежалась пальцами по длинным волосам.

— Это Наташин муж играет — слышишь?

— Наташин муж? — Девушка удивленно уставилась на него.

— Да, это падчерица тети Цинтии, они только что приехали, — пояснил ее супруг. — Они позвонили из Лидда буквально через две минуты после твоего ухода и сказали, что едут к нам.

— Наташа с мужем, — медленно проговорила Касс, немного смутившись. — Господи боже!

Она схватила Кевина за руку так сильно, что он расплескал вино.

— Эй, осторожней, — прошипел парень.

— Это же джин! — прошептала Кассандра. — Откуда ты его взял?

— Это они привезли, — сообщил Мартин.

— Ты куришь!

— Не мог устоять. Они подарили мне целый блок сигарет, — отозвался мужчина. — У меня нервы расшатаны, мне хочется курить. А ты что, против?

— Да нет, нет, нисколько… — Касс сняла пальто и счищала снег со своих ботинок. — Только, Кевин, у нас на обед нет ничего, кроме сосисок. Даже не знаю, чем мы их будем угощать.

— Наташа и ее супруг пригласили нас на ужин. Я сказал, что в «Королевской голове» подают неплохой гриль, — успокоил ее Мартин.

Касс заморгала.

— Я смотрю, ты тут уже всем распорядился! — вздохнула она. — А давно они здесь?

— Да нет, минут двадцать.

— Но они в гостиной — там же ледяной холод! — обеспокоенно воскликнула девушка.

— Наташа сказала, что муж хочет поиграть на фортепиано, — возразил приятель. — Это все-таки ее инструмент, не забывай.

— Может, она погрузит его в багажник «ситроена», когда они будут уезжать? — не удержалась от сарказма Касс.

— Не говори глупостей.

— Признаться, играет он хорошо, — смягчилась Кассандра. — Вообще-то могли бы предупредить заранее, что собираются к нам. Надеюсь, они не намерены оставаться на ночь?

— Намерены, да. — Кевин обнял жену за плечи. — Ну не будь такой злюкой. Я уже пригласил их. Наташа проговорилась, что давно мечтала провести ночь в своем старом доме.

— А кто будет готовить им ужин? — внезапно захихикала девушка. — Не ты ли?

— Она сказала, что поможет тебе, — неопределенно взмахнул рукой Кевин.

— А какая она из себя? — полюбопытствовала Кассандра.

— Потрясающая.

— Хм!.. А ее супруг? Как его зовут? — допытывалась жена.

— Морис Куррэн. Она произносит как-то так: Мар-и-и-с.

— Ах, как это по-французски, — засмеялась Касс.

Не снимая руки с плеча Кассандры, Кевин повел ее в салон, который они никогда не использовали. Она с облегчением вспомнила, что как раз вчера протерла там пыль. Любимый, судя по всему, понатащил туда электрокамины со всего дома.

Касс сразу поняла, что ее муж был прав, назвав дочь мистера де Грута потрясающей. Ей еще не приходилось видеть такой ослепительной красавицы. Наташе было года двадцать четыре, и она находилась в самом расцвете женской красоты. Высокая и стройная, с узкими бедрами и высокой грудью, вырисовывающейся под очень коротким белым платьем из тонкой шерсти. Узкая талия гостьи была подчеркнута широким металлическим поясом. Шею украшало золотое ожерелье с драгоценными камнями. На одно плечо было небрежно накинуто золотисто-коричневое меховое манто.

«Норка, — мелькнуло в голове у Кассандры. — Господи, настоящая норка!» А какие волосы! Золотисто-рыжие, с розовым отливом, почти коралловые; они пышно обрамляли ее тонкое лицо. Касс никогда прежде не видела таких красивых волос — они светились в полумраке зимнего дня. И глаза у девушки тоже были сияющие. Темно-карие, с густыми ресницами, они казались огромными. Немного портил ее нос. Ноздри были широковаты и даже чуть вывернуты наружу.

«Девушка с обложки журнала и одета как на картинке. Это она будет помогать мне готовить ужин и мыть посуду?» — подумала миссис Мартин.

Кевин представил их друг другу.

— Наташа, познакомьтесь, это моя жена Кассандра, — произнес он. — Мы все зовем ее Касс. Касс, а это Наташа, она выросла в этом доме. Говорит, что здесь не многое изменилось с тех пор.

— Привет! — дружески протянула руку хозяйка дома.

В ту же секунду Касс поняла, что Наташа ей не нравится. Гостья пожала ей руку вяло и томно, чего Кассандра терпеть не могла. Ни энергии, ни теплоты не было в этих длинных, тонких, с прекрасным маникюром пальцах.

Касс посмотрела на свои руки — покрасневшие от холода, со сломанными ногтями. Она засмущалась и краем глаза осторожно покосилась на мужа. Ей вдруг пришло в голову, что в глазах своего избранника она, наверное, выглядит неряхой рядом с лощеной Наташей.

«Нельзя же работать на земле и при этом выглядеть так, словно только что сошла с обложки модного журнала, — подумала она. — Надеюсь, Кевин это понимает».

Гостья заговорила первой: