— Только представь себе, как я могу спокойно заниматься своей работой, когда наши постоянные ссоры и твои нервные срывы высасывают из меня всю энергию? — спросил Росс с каменным выражением лица. — Тем не менее я должен заметить, что ты преуспела в игре на пианино. Правда, меня твоя музыка порядком измотала. Я могу понять, почему ты плачешь, слушая ту кассету с серенадами.

— Так… ты понимаешь, что я чувствую? — Ее сердце бешено заколотилось.

— Да, понимаю… но не одобряю. — Росс выпустил изо рта толстую струю дыма. — Клэр, попытайся не воспринимать все так серьезно. Раньше ты была таким веселым и игривым ребенком. Мне бы не хотелось убить в тебе этого ребенка.

Клэр с трудом улыбнулась в ответ. Легкий бриз ласково растрепал ее волосы. Она вдохнула теплый, влажный воздух полной грудью.

— Росс, ты останешься до конца июня? — спокойно спросила она.

— Конечно. Все дело в каучуковых плантациях. Я должен показать их своему преемнику, объяснить все детали его работы. Мне абсолютно бессмысленно два раза мотаться туда и обратно. Миссис и мистер Прайс уже уедут к тому моменту, как мне и новому работнику придется отправиться на дальние плантации. Это означает, что ты поедешь с нами…

— Я?! — воскликнула Клэр с замиранием сердца. — Значит, ты собираешься отправиться туда до конца марта?

— Да. Дольше тянуть нельзя. Этот участок земли — один из самых никчемных во всей Западной Африке. Мне необходимо всерьез заняться им. В прошлый сезон я не успел как следует там разобраться. Сейчас на плантации накопилось много работы. Правда, я не могу себе представить, как мы все трое сможем разместиться в том крохотном сарае…

— Я могла бы остаться в Була, как в прошлый раз, — сказала она, несмотря на жгучее желание разделить с Россом эту жуткую поездку.

Он накрыл ее ладонь своей:

— Нет. На сей раз я этого не допущу.

— Я неплохо справлялась одна. Не беспокойся, со мной все будет в порядке. — Как бы случайно, Клэр сжала его ладонь.

— В прошлый раз ты выглядела такой несчастной и разобиженной. Мне пришлось по-быстрому делать свои дела и спешить домой.

И именно в этот момент он увидел Клэр вместе с Доном Картером!

— Сейчас я уже почти сдружилась с джунглями, — напомнила ему она.

— Не имеет никакого значения. Я не собираюсь еще раз оставить тебя одну.

— Мы привезли из Англии большую палатку, помнишь?

— Да, правда. Надо ее отыскать и просмотреть как следует. Вдруг ее надо починить? — Росс тихонько вздохнул, с его лица не сходила легкая усмешка. — Клэр, ты же понимаешь, почему март — финальный срок?

— Да. Прекрасно понимаю. — Очень осторожно она разжала пальцы и отпустила его руку. — Срок нашего контракта заканчивается в марте. С твоим методичным умом, Росс, ты любишь четко исполнять все условия. Если я останусь до конца июня, тебе придется выплатить мне дивиденды. Разве не так, Росс?

На ее губах сияла улыбка, но на сердце зияла рана. Она посмотрела на любимого человека. Во взгляде ее фиалковых глаз, более глубоком и чистом, чем все это озеро, читалось разочарование. Клэр бросила окурок в воду, и по водной глади побежала темная рябь.

— Росс, ты не собираешься возвращаться в Англию? — Она не столько спрашивала, сколько утверждала.

— Я спокойно могу прожить здесь еще лет этак пять, — согласился Росс.

— Но помнишь, ты упоминал про какой-то пост в Кейптауне? — Она испытующе всматривалась в его лицо. Его профиль чем-то напоминал хищную птицу. Эта особенность всегда выделяла Росса среди других мужчин. По крайней мере, для Клэр. Орлы всегда летают в одиночестве, подумала она.

— Конечно, я могу принять эту должность в Кейптауне и остаток жизни провести за письменным столом, подписывая бумаги, — с оттенком презрения заявил Росс.

— Но эта работа не для тебя, — заключила Клэр.

— Шеф размахивал этой должностью перед моим носом, как морковкой перед мордой осла. Но я предпочитаю работать на собственной плантации на свежем воздухе под лучами ласкового солнышка. Вся беда в том, что мне необходим начальный капитал.

— Даже если ты начнешь с малого?

— Мне придется начать с малого. Нечто наподобие нынешних построек в Була. Я много об этом думал. — У Клэр сложилось впечатление, что он говорил сам с собой. — Если я соглашусь на пост в Кейптауне и застряну там на три года, то смогу заработать немало денег. Особенно если буду экономить. Добавим сюда то, что я уже заработал, и можно будет открыть собственное дело.

Клэр молча выслушивала его планы на будущее. Мы никогда еще не были так близки, как в этот момент, подумала она. Никогда раньше он не раскрывал своих планов, а вместе с тем своих убеждений и мечтаний… никому.

— Когда вкладываешь всю наличность в подобное дело, — продолжал Росс, — приходится залезать в долги. Надо будет купить участок земли вблизи города и построить многоэтажный дом для рабочих.

Ему придется снова и снова бороться с одиночеством. Очень много времени он проведет без женского общества. Такие мысли занимали Клэр в тот момент.

— Тот факт, что мне придется задержаться в Була еще на три месяца, меня вовсе не огорчает. К тому времени многое прояснится, — закончил свой монолог Росс.

— Мне очень хорошо в Була, — сказала она. — Ты сделал все, чтобы я чувствовала себя как можно комфортнее.

— К началу апреля мне будет не хватать твоей моральной поддержки. — Он улыбнулся, и на его щеках образовались очаровательные ямочки. — Милая, не смотри на меня так. — Росс наклонился и поцеловал ее в лоб. — Мне будет не хватать твоего присутствия. Я привык видеть тебя каждый день за столом, когда прихожу обедать, такую свежую и миленькую, почти всегда улыбающуюся. Но… мы заключили сделку. Разве я не прав? Думаю, было бы мудро придерживаться ее условий.

— Что бы ни случилось? — спросила Клэр. — Даже если к концу оговоренного срока мы настолько привыкнем друг к другу, что расставание покажется… адом?

— Сделка есть сделка, — сказал Росс сквозь сжатые челюсти. — Клэр, я не передумаю.

— Твои слова… они так суровы. Тобой движет лишь рациональность и холодный расчет. Наверное, это местный климат так воздействует на мужчин… и на женщин тоже.

— Нет, не климат, а время и жизненный опыт, — с горечью возразил он. — Пока это лишь приключение, все в порядке. Но на всю жизнь… нужно быть слишком беспечным, чтобы пойти на такое.

Нет, подумала Клэр, не беспечным, а любимым и желанным. Любимым, несмотря на весь твой холодный расчет.

— Теперь я вижу, что мы должны были пройти через все это, — сказала она, смотря на солнечные блики, переливающиеся на поверхности озера. — Мне было нужно закалить характер. Твое безразличие, цинизм и грубость помогли мне стать сильнее. Что бы ни ожидало меня в будущем… я готова с этим справиться. Я стала более уверенной в себе и менее чувствительной, способной самостоятельно выбирать дорогу в жизни. — Клэр говорила сухо и четко, строго выбирая слова. Она стремилась убедить Росса в своей готовности встретить их расставание. — Ты помнишь, как заставил меня смотреть на вспышки молний во время грозы? Я хотела убежать, зарыться лицом в подушки, но я осталась. Потому что твоя сила и уверенность, Росс, передались мне. И подобных случаев было немало. — Она сурово сдвинула брови. — Я стала сильной, Росс. Благодаря тебе.

— Благодаря моему эгоизму, ты это хотела сказать, а-а? — Его глаза сверкнули стальным блеском. Росс заключил ее ладонь в свои руки и нежно поцеловал пальцы Клэр. — Спасибо за твое великодушие и понимание.

Миссионеры появились в январе, как и обещали. Клэр была рада их видеть. Сидя на веранде школы рядом с миссис Прайс, она наблюдала за чернокожими детьми, играющими в чехарду на площадке для игр. Их бронзовые личики светились в золотистых лучах солнца. Мистер Прайс приказал им вернуться в Школу. Когда дети дружно проигнорировали его слова, мистер Прайс спустился вниз по лестнице, направился к площадке и принялся их подгонять. Наконец, все дети были собраны под сводами новой школы.