Богатый, преданный, любящий ее, и вообще во всех отношениях достойный человек. О таком муже можно было только мечтать. «И я привязана к нему, — твердо и уверенно сказала себе Хилма, ничуть не покривив при этом душой. — Я отношусь к нему с разумной привязанностью, которая создает прочную основу для брака. Я прекрасно понимаю, чего мне не хватает. — Она старалась быть абсолютно честной с собой, она всегда гордилась своим умением смотреть правде в глаза. — Мне только не хватает в Роджере этой прелестной, веселой, неразумной романтики, о которой мечтаешь в девичестве. Ну и что? Это ведь не самое главнее... И вовсе не следует обольщаться, будто такое романтическое чувство часто встречается в жизни. А если и встречается, перевешивает ли оно все прочие преимущества «разумного» брака? Конечно, жаль, но, увы, это так, — размышляла Хилма с грустью. — Одним из преимуществ... или недостатков трезвого взгляда на жизнь и является невозможность обманывать себя, будто удовольствие от риска никогда не знать, что будет с тобой завтра, лучше ощущения комфорта и твердой почвы под ногами», — уверенно сказала себе Хилма.

И, сворачивая к воротам достаточно жалкого на вид дома, где теперь она жила с родителями, Хилма была довольна, как разумно и здраво она рассуждает о преимуществах ее брака с Роджером.

— Это ты, Хилма, дорогая? — окликнула ее мать из гостиной. — Нас пришла навестить тетя Мэри.

Оживленный голос миссис Арнолл создавал впечатление, что визит тети Мэри — радостное событие в их доме. На деле он был всего лишь нежданным. Тетя Мэри была двоюродной бабушкой Хилмы, старой дамой устрашающего вида и крайне нелюбезного характера. Ее любимой фразой была: «Я всегда ставлю в известность своих родственников, что мой дорогой покойный муж оставил мне только пожизненный доход со своего капитала, который после моей смерти весь пойдет на благотворительные дела. Я говорю им это для того, чтобы у них не было причин желать моей смерти».

Ей, по-видимому, никогда не приходило в голову, что у ее родных могут быть и другие, и даже более веские причины для таких нехороших мыслей.

Однако было известно, что к своей внучатой племяннице она иногда бывала благосклонна.

Так что, когда Хилма вошла в комнату, ей был подарен не только заинтересованный взгляд, но и ледяная улыбка.

— Как поживаешь, Хилма? Господи, дитя, как у тебя горит лицо! Сразу видно, что ты была со своим возлюбленным, — несколько неудачно начала разговор тетя Мэри.

Миссис Арнолл смущенно кашлянула, но Хилма рассмеялась и наклонилась поцеловать подставленную для этой цели щеку тети Мэри.

— Я не очень хорошо себя чувствую, — отрезала тетя Мэри. — Я бы даже сказала, что чувствую себя плохо. Только я не трещу об этом, как делают многие, и поэтому никто не обращает на это внимания. А ты выросла с тех пор, как я видела тебя в последний раз.

Хилма понимала, что бессмысленно обращать ее внимание на то, что в двадцать пять лет это маловероятно, и поэтому только сказала:

— Наверное, это потому, что сегодня я на высоких каблуках.

Тетя Мэри поглядела на каблуки.

— Возможно. Они действительно до нелепости высокие.

— Хилма, у тети Мэри есть для тебя очень приятные новости, — радостно сказала мать.

— Спасибо, Сесили, — резко оборвала ее тетя Мэри. — Я. вполне могу сама сказать, без твоей помощи.

Миссис Арнолл поджала губы и замолчала.

— Так ты скоро выходишь замуж? — Тетя Мэри перевела свои на редкость блестящие глаза на Хилму.

— Надеюсь, — согласилась Хилма.

— Что значит надеешься? Он что, не хочет жениться на тебе?

— Хочет, хочет, — засмеялась Хилма. — Я просто хотела сказать, что мы еще не назначили день свадьбы.

— Что ж, пора бы и назначить, — скачала тетя Мэри. — Слишком долгие помолвки гак же опасны, как и слишком короткие. Люди становятся беспокойными. Ну, во всяком случае, я говорила с твоей матерью о приданом. Они с отцом, конечно, не многое могут сделать, чтобы ты пришла к мужу прилично одетая. Так что я собираюсь позаботиться об этом.

— Тетя Мэри! — Хилма разрывалась между удивлением по поводу необычной дурости и раздражением из-за оскорбительного способа ее выражения. — Я... не знаю, что и сказать.

— Ничего и не надо говорить за исключением «спасибо». Я — женщина небогатая, кривила душой тетя Мэри. — Но я готова дать чек на пятьсот фунтов. На эти деньги ты сможешь купить себе все необходимое.

— Необходимое? Тетя Мэри, да за целое состояние! Я...

— Ничего подобного, — возразила тетя Мэри, наслаждаясь моментом, — но этого должно хватить.

— Вы потрясающе щедры, тетя Мэри. Я никогда не смогу отблагодарить вас как следует, — очень серьезно проговорила Хилма.

— Ну-у... — Кажется, впервые в жизни тетя Мэри не стала оспаривать чужое мнение. — Я не хочу сказать, что сделала бы это в любом случае. Но могу заверить тебя, Хилма, что я очень довольна твоим выбором.

Хилма улыбнулась, несколько удивленная, что тетя Мэри так довольна этим. Одна старая дама была не склонна оставить свои слова без объяснений и продолжала:

— Это то, что я называю разумным браком. Ты, Хилма, в своем роде очень хорошенькая девушка, и я могу предположить, что много молодых глупцов нашептывали тебе всякую чепуху. Но я рада, что ты не поддалась этому, а выбрала солидного человека с хорошим положением, такого, который сможет достойно обеспечить твою жизнь. Я приветствую здравый смысл и с удовольствием выкажу свое одобрение таким образом. Я ничего не дала бы тебе, если бы ты выходила замуж за нищего шалопая только потому, что он похож на модного певца.

— Но, тетя Мэри. — Хилме стало по-настоящему смешно. — Неужели вы могли подумать, что я способна на такую глупость?

— Нет, — призналась старая дама, — нет, не могу сказать, что я на самом деле верила в такую чушь, но с молодыми девушками никогда нельзя быть ни в чем уверенной. Подует какой-нибудь мнимой романтикой — и они готовы бросить все ради нескольких мгновений экстаза.

Хилма сознательно запретила себе думать о некоторых событиях последних двух недель.

— Принося реальность в жертву фантазии, не так ли? — промолвила она.

— Именно так. Хотя я и не люблю расхожие истины, — едко согласилась тетя Мэри.

— Что ж, как видите, — несколько сухо продолжала Хилма, — я последовала тому здравому смыслу, которым вы руководствуетесь в жизни, тетя Мэри, и выбрала человека с солидным и надежным положением.

— И поэтому я собираюсь подарить тебе приданое, — кивнула ее двоюродная бабушка, явно придерживающаяся принципа «у кого есть, тому и дается».

— Разве это не прекрасно, дорогая моя? — улыбнулась дочери миссис Арнолл. Резкие манеры тети Мэри и ее высказывания не могли омрачить радость, которую она испытывала от этого щедрого подарка.

— Прекрасно, — согласилась Хилма и почувствовала подступивший к горлу комок. Она не знала точно, было ли это из-за матери или из-за чего-то еще, что не имело никакого отношения ни к приданому, ни к тете Мэри.

Тетя Мэри была женщиной решительных действий, имевшей, кроме того, склонность к театральности. Поэтому перед тем как уйти, она медленно выписала чек на Хилму, повторяя при этом вслух: «Пятьсот фунтов», чтобы Хилма и ее мать еще раз почувствовали всю щедрость ее поступка.

— Спасибо, тетя Мэри, просто огромное спасибо, — Хилма стояла и вертела в руках этот розовый клочок бумаги. — Яочень ценю это, поверьте.

— Надеюсь, — сказала тетя Мэри, — но не думай, что я буду помогать тебе каждый раз, когда у тебя будут возникать трудности. Не вздумай влезть в долги и потом кидаться ко мне за помощью.

Хилма не могла даже представить себе такую ситуацию, но покорно пробормотала:

— Нет, конечно, нет, тетя Мэри.

— И я надеюсь, что, когда у тебя родится первая дочь, ты вспомнишь единственную родственницу, которая была так щедра к тебе.

Хилма сумела тактично ответить что-то невнятное. Затем по просьбе двоюродной бабушки она вызвала такси и почтительно проводила ее к машине.