Разумеется, не было ничего плохого в том, что она увидится с ним по делу. Жаль, конечно, что им придется снова встретиться... но не может же она допустить, чтобы его помолвка расстроилась из-за того, что она откажется объяснить этому кузену, что на самом деле произошло в тот вечер!

Она обязательно пойдет завтра на встречу, выслушает, чего он ждет от нее, и обретет наконец уверенность в том, что они навсегда разделались с последствиями того инцидента.

«Джеррингхэм» на Нью-Бонд-стрит был невелик, но столики были расставлены достаточно далеко друг от друга, а притушенный свет создавал впечатление интимности, которое очень располагало к деликатному разговору. Войдя, Хилма сразу поняла, что он очень продуманно выбрал место встречи.

Его вид человека, приятно удивленного, с которым он поднялся из-за столика, был безупречен. По тому, как загорелись при этом его глаза, она решила, что ему доставляет удовольствие с таким артистизмом разыгрывать целое представление.

— О, какая неожиданная встреча! Не присоединитесь ли ко мне? Или вы кого-то ждете?

— Не глупите, — шепнула Хилма, когда он помог ей снять пальто, страстно желая, чтобы Роджер хоть иногда делал такие милые глупости вроде этой.

Они уселись друг против друга, и она быстро взглянула на него, пытаясь заметить по его лицу обеспокоенность от возникновения перед ним проблемы. Она ничего не увидела, но решила, что в любом случае он не проявит своего беспокойства.

Пока не принесли чай, они болтали о разных пустяках. Но затем, начав наливать его в чашки, Хилма спросила:

— Так как же обстоят дела? Серьезно?

— В настоящий момент, да. Кузен убежден, что одна из моих слабостей — это регулярно принимать у себя молодых девиц.

Он рассмеялся.

— Мы ведь оба такие, — шутливо напомнил он. — Конечно, мы очень обаятельные искатели счастья, но... тем не менее авантюристы.

Хилма рассмеялась, как бы соглашаясь с ним, хотя подумала, что могла бы и поспорить.

— Допустим, что все это так, но мы ведь сейчас не это обсуждаем, — поспешно проговорила она.

Он сразу стал серьезным, хотя в манере оставалась еще легкая шутливость.

— Я полагаю, что наш невинный ужин был воспринят им как не такой уж и невинный. Боюсь, что он решил, будто дело обстоит именно так, как мы представили его сержанту полиции.

— Ах да, конечно. Я совсем забыла, . сколько улик против себя в плане нравственности мы нагромоздили. .

— Да. Теперь мне кажется, что я напрасно добавил несколько деталей, хотя в тот момент они казались мне совершенно необходимыми, — признал он.

— К сожалению, у нас не было времени, чтобы тщательно все обдумать, не так ли?

Он покачал головой, и они слегка улыбнулись, вспоминая некоторые ситуации того вечера.

— Короче говоря, Милая, дело сводится к следующему: он заявил мне с полной уверенностью, что я пригласил к себе домой девушку... с... как бы это получше выразиться... с определенной целью, на что я сказал ему, что, если он потерпит день или два, я дам ему вполне удовлетворительные объяснения, и он, хотя и неохотно, согласился подождать.

— Понимаю. Теперь дело за мной. Я должна дать ему убедительные объяснения, почему я оказалась у вас на самом деле. — Он нахмурился, но она, не обращая внимания, решительно продолжала: — Конечно, настоящих доказательств у меня нет и быть не может, поэтому ему придется поверить мне на слово, но думаю, что смогу убедить его по крайней мере в том, что не отношусь к той категории молодых женщин, к которой он меня причислил.

— Мне все это не нравится, — прервал он ее с какой-то почти яростью в голосе. — Я не знаю, о чем я думал, когда предполагал, что смогу позволить вам пойти и рассказать этому болвану о ваших сугубо личных делах.

— Не корите себя. — Хилма держалась совершенно невозмутимо. — Мы с вами все это уже обсуждали. Я спокойно переживу эту неловкость. Я его не знаю. И маловероятно, что когда-нибудь увижу его еще раз. И вообще, это ничто по сравнению с угрозой расстройства вашей помолвки. Я смотрю, когда доходит до дела, не очень-то вы авантюрист, — добавила она с улыбкой.

Он тоже улыбнулся, но с явной неохотой.

— И все-таки следует найти какой-то другой способ. Без того, чтобы втягивать вас в это, — нетерпеливо заявил он.

— Другого нет, — не дала себя сбить с толку Хилма. — Кроме того, меня никто никуда не втягивает. Если вы помните, я вломилась к вам в квартиру, и с этого начались ваши неприятности. С вашей стороны будет непростительным донкихотством позволить скомпрометировать себя из-за того, что какая-то девушка, даже имени которой вы не знали, по ошибке вломилась к вам.

Он снова улыбнулся. На этот раз в его глазах светилось восхищение.

— Теперь я знаю ваше имя. Оно очаровательно.

Она рассмеялась.

— Оно звучит по-скандинавски и подходит к цвету моих волос и глаз. По-моему, поэтому оно и нравится.

— Да, оно вам удивительно подходит. Но Милая подходит вам больше. Хилма звучит, как вы сказали, по-скандинавски и, очевидно, поэтому несколько холодно.

— Я вообще по натуре человек холодный, — спокойно ответила Хилма.

— Не думаю. Скорее в силу обстоятельств, а это совсем другое дело,

— Ладно, мы пришли сюда не обсуждать характеры, — она сказала это гораздо резче, чем хотела.

— Но ведь это такая интересная тема для обсуждения? Вы так не считаете?

— Может быть, — коротко ответила она. — Но нам надо организовать мою встречу с кузеном Эвелин.

— Нет, не надо, — упрямо возразил он. — Мы с вами обсуждали, надо ли вообще с ним встречаться.

— Но если вы в этом сомневаетесь, то зачем же пригласили меня сюда? Единственной причиной, как я понимаю, была организация моей встречи с этим человеком.

— Нет, не единственной. — Он, по-мальчишески насупившись, засунул руки в карманы. — Это был Богом ниспосланный повод снова увидеть вас.

Она почувствовала, что сердце ее от этих слов так сжалось, что ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы ответить ему сухо:

— Если вы пригласили меня сюда под ложным предлогом, думаю, мне здесь незачем оставаться. Вы не лучшим образом воспользовались моим именем и адресом, — коротко и довольно резко заметила она.

— Милая! — Он искренне удивился и расстроился. — Я, должно быть, очень рассердил вас.

— Нет, — на этот раз она ответила ему не слишком уверенно, потому что выдержка начала изменять ей. — Нет, я не очень рассердилась, только немножко, потому что не люблю, когда мошенничают.

— Я не мошенничал, ей-богу, — мягко сказал он. — Ядействительно думал, что мы вместе что-нибудь придумаем... но не скрою, что был счастлив от мысли, что для этого смогу снова увидеть вас. А теперь у меня появились сомнения насчет того, стоит ли вам встречаться с этим кузеном.

— Ладно. — Она слегка коснулась его руки. — Вам надо отбросить все сомнения, потому что я твердо решила с ним встретиться. Кстати, как его зовут? Не можем же мы продолжать звать его Кузен, как персонаж французской мелодрамы.

— Алан Мурхауз. У него фамилия, как у Эвелин. И все это действительно напоминает мелодраму. Не так ли? — Он улыбнулся.

— Разве? — Она задумалась. — Да, пожалуй. Шантаж, убийство... и пара авантюристов. Господи, как ужаснулся бы Роджер, если бы это дошло до него.

— У нашего друга Роджера нет чувства юмора?

— Нет, — сказала Хилма. — Совсем нет. Злейший враг не упрекнет Роджера в том, что у него есть чувство юмора.

— Зато вы обладаете им с избытком.

— Что ж, со временем я это преодолею, — сухо ответила Хилма. — Полагаю, что лет через пять я буду удивляться, что смешного было в том, над чем мы смеемся сегодня.

— Да, возможно, через пять лет вы даже забудете, что все это происходило.

— Возможно, — сказала Хилма. И, не желая развивать эту тему, добавила: — А не пойти ли нам сейчас повидаться с мистером Мурхаузом?

— К нему домой?..

— Угу. Если, конечно, он дома.

— Я могу позвонить и узнать.