— Я буду требовательным любовником, Фея, — спокойно сказал он, заправляя рубашку в брюки. Настолько требовательным, что хочу, чтобы ты давала понять каждому мужчине, что уже занята. Я хочу быть единственным, кто имеет право обладать твоим телом в любое время дня и ночи!

— И что я получу взамен?

— Меня. Ты ведь этого хочешь, маленькая волшебница?

— Нет.

— Да! — Пит сорвал с Феи простыню и опустился на колени рядом с ней. — Я понял это сразу по твоим глазам. Я чувствую это всякий раз, когда целую тебя. — Он коснулся ее распухших губ. — Всякий раз, когда ласкаю тебя. Ты хочешь меня, Фея, и ты меня получишь, потому что никто из нас не может сказать «нет»!

Господи! Она так мечтала о любви, а этого он не способен ей дать.

— Пит, я не смогу вынести таких отношений, — покачала она головой.

— Это не отношения, а уговор. Будь честной с собой и со мной, Фея. Я не принуждал тебя, ты сама этого хотела.

— Я не смогу. Не сейчас.

— Это из-за фильма. Я не чудовище, — успокоил ее Пит. — Я не стану настаивать, когда ты будешь слишком усталой.

Конечно, он понимал, ведь он восемь лет был мужем актрисы. Но Фея не хотела просто удовлетворять его страсть, она мечтала о большем.

— Нет! — Она нашла в себе силы оттолкнуть его и встала. — Ночь, проведенная вместе, когда ты решишь, что хочешь меня, мне не подходит.

— Неправда. Ты только что это доказала.

— В следующий раз ты будешь говорить, что мы оба взрослые и в наших отношениях нет ничего плохого.

— Так и есть.

— Тогда тебе придется найти себе другую женщину.

— Я вернусь вечером и хочу, чтобы ты была здесь.

— Ждала тебя?

— Да!

— Прости.

— Я не стану бегать за тобой, как какой-нибудь мальчишка!

— Вот и отлично.

— Ты не можешь заставить меня сгорать, а потом потушить этот огонь, просто сказав «нет»! Я тебе не позволю. Я выживал, когда ни одна женщина не волновала меня, но теперь я ожил и знаю, что ты хочешь меня так же, как я тебя.

Когда он ушел, Фея встала, вся дрожа, понимая, что стоит лишь ему поцеловать ее, как вся ее решимость испарится. Она не понимала Пита и сомневалась, что он сам понимает себя.

— Ух ты, настоящий кавардак! — воскликнула вернувшаяся Норма. — Неудивительно, что вы с Майклом просто друзья.

— Норма… — поморщилась Фея, понимая, что ее растрепанные волосы и смятая постель говорят сами за себя. — Я как раз подумала, куда ты запропастилась.

— Уж будто бы! — засмеялась Норма. — Говори, кто он?

Фея могла уклониться от расспросов и сказать, что его зовут Пит, но, поскольку им предстояло работать вместе несколько недель, она не видела в этом смысла.

— Питер Стюарт.

— Вот это да! То есть я хотела сказать… Не знала, что вы знакомы.

— Да ты никак смутилась, Норма? — усмехнулась Фея.

— Хватит надо мной подтрунивать! Всем известно, что он по-прежнему любит жену… Боже! Прости, Фея.

— Не извиняйся, — отмахнулась Фея, запирая дверь комнаты. — Я прекрасно знаю о чувствах Пита и о том, что ему нужно от меня.

— Но ведь он такой красавец, правда? Жаль, что он не увидел меня первой, уж я бы не стала размышлять, в кого он влюблен.

— У меня нет никаких прав на него, так что удач!

— Давай лучше побеспокоимся о том, что скажет тебе Майкл, — предложила Норма. — Он был не восторге, когда на его вопрос о тебе я ответила, что ты прилегла.

— И что он ответил?

— Не знаю, потому что я сразу же убежала к себе.

Они застали Майкла в овальном бассейне за игрой в мяч с кем-то из участников съемочной группы. Фея с Нормой укрылись за пальмой в кадке.

— Возможно, он уже остыл, — сказала Норма.

— Насколько мне известно, он всего лишь попросил меня спуститься к бассейну, а не приказал.

— У него это одно и то же. Не забывай: я с ним уже работала.

Фея живо представила себе эти три месяца, которые Норма провела бок о бок с Майклом. По ее словам, он вел себя как предводитель гуннов Аттила, Чингисхан и дьявол, вместе взятые.

— И, тем не менее, ты вернулась.

— Потому что он просто неподражаем! Внимание, он идет к нам, — добавила она, встревожено глядя на Фею.

— Можешь спастись бегством.

— Поздно, — прошептала Норма и уткнулась в свой бокал с лимонадом.

— Как мило, что ты наконец соизволила присоединиться к нам. Фея, — усмехнулся Майкл.

— А в чем, собственно, дело? ~ Прошу нас извинить, мисс Ли, но я хочу поговорить с Феей наедине.

— Увидимся позже. — Фея улыбнулась Норме.

Майкл уселся на освободившийся стул. Его волосы были мокрыми от воды, на шее висело полотенце.

— Даже не пытайся больше выкинуть нечто подобное, — прошептал он сквозь плотно стиснутые зубы. — Возможно, у тебя сложилось впечатление, что наши отношения…

— Минуточку!

— Дают тебе право нарушать дисциплину в моей команде…

— Мы еще не приступили к съемкам, Майкл, и к тому же…

— Но позволь тебе напомнить, что ты обязана делать то же, что и все остальные: прыгать, когда я скажу прыгать, и оставаться на месте, когда я того пожелаю.

— Я не цирковая собачка!

— Если я захочу, ты вообще никем не будешь.

А она-то еще мечтала работать с ним! Внезапно ей стало смешно. С одной стороны, Пит требовал от нее, чтобы она отдавалась ему, когда он пожелает, а с другой — Майкл предупреждал, чтобы она не смела пользоваться особыми отношениями с ним, которых в действительности не существовало.

— Ты серьезно, Майкл?

— Черт побери, не знаю!

— Так определись.

— Ты прекрасно знаешь, что я хотел тебя видеть…

— Я думала, что просто так, а не по делу…

— У меня нет времени на всякую ерунду, когда мы вот-вот приступим к съемкам. Я хотел познакомить тебя с нашим новым актером, потому что решил, что вы должны узнать друг друга прежде, чем мы начнем снимать…

— Но мы с Феей уже знакомы, — вмешался бархатный голос. — Рад встрече, Фея.

Краска отхлынула от ее лица, и она медленно обернулась. Рядом с ними стоял мужчина, которого Фея презирала больше, чем он ненавидел ее.

В то время как он глядел на нее своими серо-голубыми глазами, которые могли становиться похожими на льдинки, Фея поняла: он ждет, что она вскочит и устроит сцену. Но он плохо знал ее.

— Грегори, — холодно произнесла она, обращаясь к привлекательному мужчине, за которого когда-то собиралась замуж, — мы так давно не виделись, что я решила, будто ты ушел из кино.

На его красивом лице вспыхнул румянец. В двадцать восемь лет он так и не сумел достичь успеха, к которому так стремился.

— Предложение сниматься во французском сериале было весьма заманчиво, — неторопливо ответил Грегори, беря себя в руки. — Но я предпочел сниматься в фильме Майкла Пауэра, — с вызовом добавил он.

Фея сжала губы, вынужденная признать, что внешность Грегори дает ему полное право на роль молодого Пита. Она знала, что иногда он мог играть просто блестяще.

— Странно, а я считала, что я здесь звезда. Но для тебя успех всегда был так важен, Грегори.

— Важен для всех нас, не так ли? — усмехнулся он.

Фея пожала плечами.

— Ты стала еще красивее, Фея, — заметил Грегори.

— К счастью, я вовремя поняла, что даже ослепительная внешность не всегда может скрыть низменную душу!

— Как интересно! Я бы хотел остаться и поболтать с тобой, но у меня есть дела поважнее. — Грегори взял в руку прядь волос Феи и больно потянул. — Как жаль, что от этого пламени скоро ничего не останется.

— Что он имел в виду? — набросилась она на Майкла, когда Грегори ушел. — Мне кажется, мы договаривались, что на мне будет парик.

— Между тобой и Стоуном какие-то разногласия? — ответил он вопросом на вопрос.

Когда-то Фея считала Грегори самым лучшим на свете и любила его со всей силой и страстью, на которые способны только очень юные.

— Просто мы недолюбливаем друг друга, — сказала она.

Когда до их с Грегори свадьбы оставалось несколько недель, он показал ей, на что способен, попросив ее переспать с режиссером фильма, в котором должен был сниматься. Ей было двадцать лет, она полюбила впервые в жизни, а объект ее любви предлагал ей отдаться другому мужчине. Грегори не принял ее гневного отказа и, когда уговоры не помогли, начал ее избивать. Он исчез из ее жизни, бросив на прощание жестокие слова: «Повзрослей наконец».