Внезапно Вивьен поняла, что он должен испытывать. Ясно, что его неуступчивые родственники никогда не смогли бы отказаться от восстановленного Каса Маргарита: этот дом был настоящим сокровищем.

— Я думаю, что в Каса Маргарита они бы переехать согласились. Этот дом когда-то принадлежал нашей семье, у него прекрасная старинная архитектура, там есть все, о чем только можно мечтать. Мне по-прежнему неприятна мысль, что он стал загородным домом иностранцев! Но еще неприятнее думать, что из-за этого все семейство Диас-Фрага осталось в моем доме.

— Позвольте, дон Мигель, замолвить слово за моих друзей. Каса Маргарита не будет их загородным домом, они будут жить там постоянно. Миссис Бойд из-за ее слабого здоровья необходим теплый климат. Они просто купили дом, который продавался: их нельзя ни в чем винить. Теперь я понимаю причину вашего разочарования и сочувствую вам. Нельзя ли найти другой подобный дом для ваших родственников?

— Такое место нелегко найти, но я думаю, мне следует направить на это все усилия, особенно после их давления на Марию-Тересу за последние две недели. Ну, вот мы и вернулись к Марии-Тересе.

Однако после этих слов он опять замолчал. Они оба не говоря ни слова задумчиво смотрели на зеленые холмы, плавно спускающиеся к самому морю. Только теперь Вивьен начала немного понимать характер этого человека, хотя еще очень многое оставалось в нем для нее неразгаданным.

— Сеньорита… — начал он, но она прервала его.

— Я думаю, дон Мигель, что вы могли бы звать меня Вивьен.

— Спасибо, сеньорита Вивьен…

— Нет, — опять перебила она его. — Просто Вивьен. Без всяких прикрас.

На это он слегка улыбнулся.

— Никто не мог бы так о вас отозваться, — заметил он. — Природа одарила вас, сеньорита… Вивьен… больше, чем вы думаете, отдав вам краски своей лучшей палитры.

Каштановые волосы Вивьен пылали на ярком солнце как пламя; на щеках играл легкий румянец. Мигель пристально смотрел на нее, но выражение его глаз было невозможно понять.

— Благодарю вас, дон Мигель, но мы же говорим о Марии-Тересе.

— Ах да. — Он отвел взгляд, уставившись в одну точку. — Я уже говорил вам, когда вы впервые приехали к нам, какое поразительное воздействие вы на нее оказали. Может быть, теперь вы немного понимаете ее, но вы вряд ли можете представить себе, как она была ограничена в своих возможностях. Она всегда была очень мягкой и доброй, всегда забывала о себе и помнила о своих обязанностях по отношению к другим. Кузина Андреа полностью подчинила ее своей воле, объединившись вместе со священником и монахинями. Так сильно повлияв на Марию-Тересу, вы совершили какое-то чудо. Она стала больше улыбаться и я даже слышал ее смех. Она находила любой предлог, чтобы поехать в город. Вы и представить себе не можете, какую храбрость ей пришлось проявить, когда она привезла вас в «Орлиное гнездо» и представила людям, которые должны были сразу возненавидеть вас за то влияние, которое вы оказали на Марию-Тересу. Но теперь они сплотились и начали еще сильнее давить на нее. Отец Себастиан не только каждый день служил мессу, но и давал ей наставления. Впервые у Марии-Тересы появилась подруга и они хотят лишить ее этой дружбы. Вы для них — воплощение всего мирского и нечестивого: вы плохо влияете на нее тем, что стараетесь отвлечь ее от служения Господу.

— Какая глупость! — возмутилась Вивьен.

Он улыбнулся.

— Конечно! Теперь я подошел к самому главному. Если у Марии-Тересы стремление служить Богу окажется истинным, я ни за что не стану ей мешать. Но в том-то и дело, что я в этом не уверен. Поэтому, Вивьен, я хочу дать ей возможность разобраться в себе. Я хочу, чтобы она увидела настоящий мир и поняла, от чего она отказывается. И мне очень хочется, чтобы вы помогли ей это сделать, потому что она восхищается вами, потому что вы молоды и жизнерадостны.

Мне бы хотелось, чтобы вы решились выдержать осаду семейства Диас-Фрага и немного погостили бы в «Орлином гнезде». Вы сможете и учить у нас испанский — мы будем говорить с вами на своем родном языке. Мы составим с вами план, который поможет Марии-Тересе понять, что она потеряет, если уйдет в монастырь.

У Вивьен в душе смешались противоречивые чувства. Она протянула Мигелю руку и нерешительно произнесла:

— О Боже, я должна это обдумать.

Он взял ее руку в свои и ответил:

— Конечно, конечно. Я не стану торопить вас и не буду в обиде, если вы не сможете принять мое предложение.

Он продолжал держать ее руку, и они оба молчали. Неожиданно он приблизил ее руку к своему лицу и прижал к щеке. Ее рука была мягкая, маленькая и хрупкая. Она ощутила под своей ладонью шероховатую кожу его худой щеки. Щека была прохладная, но ее теплая ладонь согрела ее.

«Как я могу спокойно думать в такой обстановке?» — задавала себе вопрос Вивьен, но не отнимала руки. Он невольно показал свое отношение к ней. Он сказал: «Вы молоды и жизнерадостны», это было приятно слышать, даже если его слова адресованы только ее дружбе с Марией-Тересой.

В глубине души Вивьен уже знала, что примет его приглашение. Ей хотелось подольше пробыть в Испании и научиться бегло говорить по-испански и к тому же она искренне привязалась к Марии-Тересе. Но ей все же не хотелось покидать семью Бойдов, которая так сердечно ее приняла. Как будто прочитав ее мысли, Мигель сказал:

— Я понимаю, что слишком многого требую от вас, сеньорита. — И она ощутила своей ладонью, которую он по-прежнему держал прижатой к своему лицу, как напряглись мышцы его щеки. — У вас, вероятно, имеются свои планы и свои привязанности.

— Да, — подтвердила она, хотя, возможно, говорить об этом было еще несколько рано. — Но я уверена, дон Мигель, все можно уладить. Может быть, я приеду в «Орлиное гнездо», а потом снова вернусь к Бойдам. Это в том случае, если вы хотите, чтобы я приехала к вам как можно скорее.

— Вы же видели Марию-Тересу вчера в ресторане.

— Да, она сильно изменилась.

— Именно так. Для нас, сеньорита, чем скорее вы приедете, тем лучше. Но вы должны поступить так, как вам удобно. — Наконец он отпустил ее руку.

— Мне показалось, дон Мигель, что на асиенде она была вполне счастлива и ей так нравится верховая езда. Вы не возражаете, если асиенда тоже будет включена в нашу программу?

Он на минуту задумался.

— Мы обсудим это позднее. Когда вы приедете к нам?

— Я постараюсь приехать в конце недели, — пообещала Вивьен. — Но сначала я должна поговорить с Бойдами, а потом позвоню вам.

— Я чрезвычайно благодарен вам, — сказал он, сдержанность вновь зазвучала в его голосе, когда он завел машину и стал разворачиваться. — Я отвезу вас на виллу ваших друзей. Пожалуйста, передайте им, что я искренне сожалею, что из-за меня вы прерываете свое пребывание у них.

«О Боже, — с ужасом спросила себя Вивьен, — мы опять вернулись к тому, с чего начинали? Чересчур сдержанны и корректны друг с другом?» От ее внимания не скрылось и то, что он опять дважды назвал ее сеньоритой, а не Вивьен. Но в тот момент она сразу не осознала, что уже невозможно вернуться к прежним взаимоотношениям, когда так много личного, даже сокровенного, вплелось в них.

У ворот виллы Бойдов он поклонившись простился с ней.

— До встречи, сеньорита, — сказал он.

— До встречи, дон Мигель. Передайте привет Марии-Тересе.

Она повернулась и пошла к дому. Ей показалось, что она разговаривала с Мигелем очень долго, но на самом деле прошло чуть больше часа. Вся семья Бойдов еще сидела на залитой солнцем террасе за чаем, и увидев Вивьен, с радостными улыбками приветствовала ее.

— Чаю, Вивьен?

— С удовольствием, миссис Бойд. О, здесь так хорошо, а я связала себя обязательством скоро вас покинуть.

— Нет, мы не отпустим тебя, — сказала миссис Бойд, а Гарри недоуменно спросил:

— Что это значит?

Вивьен попыталась как можно короче все объяснить, но оказалось весьма сложным в нескольких словах описать достаточно запутанную ситуацию. Когда она закончила, мистер Бойд спокойно произнес: