— Большое спасибо, Чарльз. Замечательный подарок, — тихо сказала Ванесса. — Я сейчас же надену ее. Я быстро.

Ванесса вышла из комнаты. Почти сразу же в гостиную вошли ее мать и бабушка. Старушка опиралась на руку дочери.

— А, вот вы где, мои дорогие, — ласково сказала она. — Что это у тебя, Кэти? Что-то очень яркое.

— Чарльз привез мне пляжный костюм, бабуся. Тебе нравится?

— Он очень заметный, — сказала миссис Карлайон, подмигнув внучке. — Теперь можно не бояться, что ты потеряешься. А, вот и гонг. Пойдемте в столовую. Наши путешественники, наверное, очень проголодались.

Нил ждал их у дверей столовой и, пока Чарльз усаживал старших женщин, он придвинул стул Джоанне и сел рядом с нею. Через несколько минут, когда горничная уже подавала суп, появилась Ванесса в новой блузке.

— Какая очаровательная блузка, дорогая. Тебе очень идет, — одобрила миссис Карлайон. — А что ты привез нам с Моникой, Чарльз? Или мы уже не в том возрасте, когда можно рассчитывать на подарки?

— Я вручу их вам после обеда, бабушка. Вы же знаете Кэти — она не умеет ждать, — с улыбкой сказал Чарльз. — Как дела на фабрике, Нил? Все в порядке, надеюсь.

— Конечно. А как же иначе? — беспечно ответил Нил и, повернувшись к Джоанне, спросил: — А где вы встретились с Чарльзом?

Джоанна помедлила с ответом, и вместо нее ответил Чарльз.

— В ночном клубе. Мне показалось, что я узнал ее, а браслет подтвердил, что я не ошибся.

— В ночном клубе? — заинтересовался Нил. — Значит, ты весело жила в Париже, Джоанна?

— Я бы не сказала, — уклончиво ответила она. — А ты бывал в Париже?

— Однажды я провел там неделю, но не сказал бы, что знаю Париж. А в каком клубе вы встретились? Не в «Фоли-Бержер», надеюсь? — Он бросил на Чарльза насмешливый взгляд.

— Жаль, что в Мерефилде нет ночного клуба, — со вздохом сказала Кэти. — Здесь так скучно, Джоанна: все заваливаются спать в десять часов.

— Ты еще слишком молода для ночных клубов, — одернула ее Ванесса. — Мне кажется, ночной клуб… довольно неприятное место.

— Это тебе только кажется, — насмешливо заметил Нил. — Не могут же все быть любителями свежего воздуха.

— Ты ездишь верхом, дорогая? — обратилась миссис Карлайон к Джоанне. — Ванесса, к примеру, отлично держится в седле.

— Нет, к сожалению. У меня никогда не хватало времени для спорта.

— И слава богу, — вставил Нил. — Спортивные женщины просто невыносимы.

— Не более, чем посредственные художники, которые мнят себя гениями, — резко ответила Ванесса.

Миссис Карлайон остановила их перепалку:

— Успокойтесь. Можно подумать, что вы еще в детской. Если вы будете ссориться по пустякам, Джоанне может показаться, что все мы здесь ненавидим друг друга. А теперь, Чарльз, расскажи нам, как ты провел свой отпуск. Погода была хорошая?

Когда обед закончился, все перешли в гостиную. Выбрав минуту Чарльз отвел Джоанну в сторону и сказал:

— Я думаю, вам надо рассказать старушке всю правду. Потом от нее будет зависеть, что она решит сказать остальным. Она, наверное, скоро пойдет спать и захочет перед сном поговорить с вами. Вот тогда и можете все ей сказать и разом покончить с этим делом.

Джоанна кивнула и отошла от него. Но, встретившись взглядом с Ванессой, поняла, что та заметила их короткий разговор и теперь смотрела на Джоанну с явной враждебностью. «Значит, она на стороне своей матери, — с грустью подумала Джоанна. — Трое за меня, трое — против. Чарльз, наверное, тоже против — или был бы против, если бы не боялся огорчить миссис Карлайон. Что ж, могло быть еще хуже.

Как Чарльз и предполагал, миссис Карлайон рано поднялась к себе и попросила Джоанну зайти к ней.

— Я не могла не заметить твое замешательство, дорогая, когда Нил спросил тебя о встрече с Чарльзом, — сказала она, когда они остались одни. — Пожалуйста, не считай себя обязанной рассказывать мне то, что хотела бы сохранить в секрете. Ты ничего не должна мне, дитя мое, а вот я, наверное, никогда не смогу загладить свою вину перед тобой.

— Но вы же не сделали мне ничего плохого, бабушка, — запротестовала Джоанна.

— Нет, девочка моя, я очень виновата перед тобой, с грустью сказала миссис Карлайон. — Я не должна была позволять твоему деду взять надо мной верх. Мне следовало быть сильнее. Может быть, если я расскажу тебе, с чего все началось, тебе легче будет простить меня.

— Мне нечего вам прощать, — мягко сказала Джоанна. — Не ваша вина, что дедушка ненавидел моего отца. А он был вашим мужем, значит, вы должны были держать его сторону.

Старая женщина улыбнулась задумчиво и печально.

— Это не так… поэтому Джон и был так жесток, тихо сказала она. — В моей жизни была другая любовь. — И она начала рассказывать Джоанне о мучительной и бессмысленной ревности мужа, которая испортила жизнь трем поколениям. — Сейчас, конечно, трудно в это поверить, но в молодости меня считали красивой. Тогда мои волосы еще были золотистыми, а для улучшения цвета лица я прикладывала к щекам ломтики огурца. В наши дни не было косметики, чтобы приукрасить свою внешность… точнее, приличные женщины ею не пользовались. Поэтому тогда хорошенькое от природы личико было большей ценностью, чем сейчас. Не забывай, что в то время еще не было кинозвезд, которые считались бы эталонами красоты. Я думаю, родись я лет на пятьдесят позднее, никто бы не обратил на меня внимания. Но по тем временам я считалась красавицей… и была легкомысленной и тщеславной.

Миссис Карлайон замолчала, а Джоанна взяла ее за руку и мягко сказала:

— Я уверена, что вы были очаровательны, бабушка… и ни капельки не тщеславны.

— У меня было много поклонников, — продолжала старушка, — и одним из них был твой дед. Он был на десять лет старше меня, и я считала его надменным и скучным, хотя мне и льстило его внимание. Наши семьи подталкивали нас к браку, к тому же из всех моих поклонников Джон был самой выгодной партией. Словом, я согласилась выйти за него. Боюсь, что я сделала это лишь по расчету. Мне было лестно стать замужней дамой, иметь свой дом, экипаж и слуг. Я мечтала играть роль хозяйки, устраивать приемы. То, что брак — это еще и ответственность, никогда не приходила мне в голову.

Миссис Карлайон помолчала, и Джоанна заметила, как от старой боли напряглось ее лицо.

— Через месяц после нашей помолвки, я познакомилась с Дэвидом Лоуэллом, — продолжила она. — И сразу же я поняла, как неосмотрительно поступила, дав обещание Джону. Какое-то время я пыталась подавить свое чувство, но с каждой новой встречей моя любовь к нему все росла… и я знала, что он тоже любит меня. Через несколько недель безуспешных попыток скрыть свою любовь, я встретила его на балу. Я знала, что поступаю дурно, но все-таки пошла прогуляться с ним по саду. На мне было белое шелковое платье, украшенное гирляндами зеленых тюлевых цветов, а в волосах — белые камелии. Сад купался в лунном свете, оркестр играл вальс. Мы направились к увитой зеленью беседке. Я чувствовала, что должна под каким-нибудь предлогом повернуть назад, но я не сделала этого. Если бы я поступила иначе…

Ее голос дрогнул, она прижала платок к глазам.

— Пожалуйста, бабушка, не продолжайте, если это вас так расстраивает, — попросила Джоанна.

— Нет-нет, я хочу все тебе рассказать, — успокоившись, сказала миссис Карлайон. — Глупо, что я до сих пор так переживаю. Когда Дэвид признался мне в своей любви, я поняла, что не смогу больше притворяться. Я сказала Джону всю правду. Он воспринял это достаточно спокойно, и я не слишком удивилась, поскольку считала, что он не так уж сильно привязан ко мне, и надеялась, что он быстро найдет себе другую. Мои родители очень рассердились на меня и отказались одобрить мою помолвку с Дэвидом, но тут началась Первая Мировая война, и семейные проблемы отошли на задний план. — Миссис Карлайон нежно коснулась щеки Джоанны. — Мне повезло, что моя юность пришлась на более спокойные годы, — сказала она. — Наши тогдашние проблемы кажутся незначительными по сравнению с теми трудностями, что омрачают ваши молодые жизни. Впрочем, не буду отвлекаться. Только налей мне стакан воды, дорогая.