Чарльз закрыл стеклянные двери и включил лампу.

— Хотите чего-нибудь выпить? — спросил он.

Джоанна покачала головой.

— Послушайте, я уже хочу спать. Не может ли этот разговор подождать до утра?

Чарльз бросил на нее насмешливый взгляд.

— Вы быстро приспосабливаетесь к новым условиям. В Париже в это время вы еще не в постели.

— Мы не в Париже.

— Вы жалеете об этом? — поинтересовался он, наливая себе виски из хрустального графина.

— Может не будем сейчас говорить об этом? Я так устала…

— Нет, вы не устали. Вы боитесь, — быстро возразил он.

Она удивленно посмотрела на него.

— Боюсь? — переспросила она. — Чего я должна бояться?

— Я не совсем уверен в причине. — Чарльз присел на подлокотник кресла. — Наиболее вероятно то, что вы ждете нагоняя за свое сегодняшнее шутовство.

Джоанна не возразила.

— Если уж мы вынуждены беседовать в такое позднее время, могу я хотя бы закурить? — сдержанно спросила она и, сняв пиджак Нила, положила его на стул.

Чарльз удивленно поднял бровь, но промолчал. Немалым усилием воли Джоанне удалось сдержать дрожь пальцев, когда она прикуривала от его зажигалки.

— Спасибо, — холодно сказала она и села спиной к свету.

— Почему вы не спросите, какое шутовство? — продолжал Чарльз. — Потому что вы знаете, что я имею в виду.

— Очевидно, вы имели в виду мое пение — хотя подобная оценка не слишком лестная. Но я не виновата. Это была идея Нила.

— Но вы же не будете отрицать, что пытались нас шокировать?

— Не буду. Зачем? Но я отказалась от гонорара и имею полное право вести себя, как мне нравится — в пределах приличий, конечно. Я не думаю, что мое выступление расстроило бабушку.

— Напротив, оно ее очень позабавило.

— А вас, кажется, нет?

— Я бы не сказал. Мне кажется, второй номер удался на славу. Скажите, у вас всегда так учащается пульс, когда вы поете?

Джоанна осторожно затянулась сигаретой и удивилась, как люди могут курить постоянно — ведь это так противно.

— Я не понимаю… — сказала она.

— Я держал вас за руку, — насмешливо произнес он. — У вас был феноменальный пульс.

Джоанна вспыхнула.

— Вероятно, оттого, что вы слишком сильно стиснули мне руку.

— Не может быть. — Он подошел к ней, сев рядом и взял ее за руку. — Никаких следов не осталось.

Джоанна с трудом подавила порыв вырваться и убежать. «Что со мной творится?» — в замешательстве думала она.

— Послушайте, я хочу спать, — сказала она наконец, заметив, что он не собирается отпускать ее руку. — Не могли бы вы говорить по существу.

Чарльз отпустил ее руку и встал.

— Вы, пожалуй, правы, — произнес он каким-то странным тоном, — сейчас не время для разговоров. Мы поговорим об этом завтра. Вы знаете, где здесь выключатели?

— Конечно, знаю, — ответила она. — Но разговор… о чем он будет, Чарльз?

Чарльз уже был у двери.

— Скажу завтра, — спокойно ответил он. — Спокойной ночи, Джоанна. Приятных сновидений.

И прежде чем она успела потребовать от него объяснений, он вышел на террасу и скрылся из виду.

Со смешанным чувством любопытства и разочарования Джоанна медленно пошла к двери, заперла ее, загасила противную сигарету и выключила свет.

Потом вышла в холл.

Ей хватало лунного света, чтобы в темноте подняться по лестнице. Когда ее рука коснулась перил, она услышала шум машины и остановилась.

Что в Чарльзе заставляет ее остро чувствовать каждое его слово, каждый взгляд и жест? Она ощущала его присутствие даже, когда оба они разговаривали с другими людьми. Это было похоже… на какой-то магнетизм, потому что когда бы он ни был рядом, она боролась… С чем? С влечением к нему? Нет, конечно, нет! Ведь он ей совсем не нравится!

Он слишком правильный, слишком умный, слишком прямой.

«Сильный мужчина во всех отношениях, — подсказал ее внутренний голос. — Не потому ли ты не смогла полюбить Ива, что чувствовала его слабость? А сейчас, когда ты встретила сильного мужчину, ты боишься его.» Джоанна прислонилась к полированным перилам. «Но почему же я боюсь его?» — не могла она понять.

«Потому что знаешь: такой мужчина, как Чарльз, может изменить всю твою жизнь, — услышала она как бы со стороны. — Он способен похитить твою хваленую независимость, разрушить твои планы на артистическую карьеру. Он может заставить тебя влюбиться в него».

— Нет! — Она выкрикнула это вслух, вздрогнув от звука собственного голоса. Сердце ее громко застучало, во рту пересохло. «Он не может, а я не хочу! — отчаянно протестовала она. — Я не хочу ни в кого влюбляться. Я хочу быть сама по себе!» Джоанна поднялась уже почти до верхней площадки лестницы, когда услышала в коридоре негромкие шаги. На лестнице неожиданно вспыхнул яркий свет. Она замерла на месте. Наверху появилась миссис Даррант. На ней был шерстяной халат, на голове — сетка для волос. Без румян, с волосами, спрятанными под сетку, она выглядела до неприличия бледной и старой.

— Ты! — вскрикнула она сдавленным голосом. — А где Ванесса?

Джоанна поднялась наверх.

— Спит, наверное. Чарльз сказал, что она пошла к себе.

— Но он ведь только что уехал. Я слышала шум машины.

Джоанна кивнула. Она была слишком занята собственными чувствами, чтобы заметить беспокойство тетки и почти лихорадочный блеск ее глаз.

Джоанна хотела пройти мимо нее, но Моника схватила ее за рукав.

— Почему она ушла спать? Что случилось? — потребовала она ответа.

— Наверное, устала, — спокойно ответила Джоанна, пытаясь освободиться. Но миссис Даррант держала ее крепко.

— Я не думаю, что она устала! — сердито возразила Моника. — Ты была с ним… одна! — возмущенно прошипела она. — Чем вы занимались?

Джоанна отпрянула. Только тут она увидела, каким гневом и ненавистью горят глаза ее тетки.

— Ничем мы не занимались, — беспомощно пробормотала она. — Я была с Нилом в саду, потом мы увидели Чарльза и он сказал, что хочет поговорить со мной.

— О чем?

— Я еще не знаю. Он вдруг решил, что уже слишком поздно, и отложил разговор на завтра. Не пойти ли нам спать, тетя Моника? Уже почти два часа ночи.

Миссис Даррант взглянула на племянницу с таким возмущением и злобой, будто готова была ее ударить. Потом: с видимым усилием она взяла себя в руки. На лице ее осталось злое, враждебное выражение, но в голосе уже не было истеричных ноток.

— Надеюсь, ты не потревожила маму, поднимаясь по лестнице в столь поздний час, — холодно сказала она. — Сегодняшний вечер и так был слишком утомительным для нее. — С этими словами она повернулась и скрылась в своей комнате, оставив Джоанну в недоумении и тревоге.

На следующее утро Джоанна проснулась от настойчивого стука в дверь. Взглянув на часы, она увидела, что уже без четверти одиннадцать. Она быстро вскочила с постели и поспешно накинула на себя халатик.

Открыв дверь, Джоанна увидела, что разбудил ее Нил.

— Прости, если я нарушил твой сон, — весело сказал он. — Но сегодня прекрасная погода, и я подумал, не съездить ли нам на побережье искупаться. Это всего в пятнадцати милях отсюда, так что мы успеем вернуться к ленчу. Все остальные пошли в церковь.

Джоанна откинула со лба растрепавшиеся волосы. Ей удалось уснуть лишь на рассвете, и отдохнула она плохо.

— О Нил, даже не знаю, — устало произнесла она. — Я отвратительно себя чувствую, да и купальника у меня нет.

— Позаимствуй у Вэн, — предложил он.

— Нет, не могу… по крайней мере без спроса. Честно говоря, я бы лучше позагорала в саду.

— Ладно, давай позагораем вместе. Может быть, после ленча ты придешь в себя, — согласился он. — Слушай, а ты всегда запираешь дверь на ночь?

Пока Нил не спросил об этом, Джоанна и не вспомнила, что накануне вечером заперла свою дверь. А сейчас, вспомнив о причине, толкнувшей ее на такую предосторожность, она смущенно покраснела.

— Нет, обычно я ничего такого не делаю, — ответила она. — Должно быть, я заперлась машинально.