— Ну что? — спросил Сандро.

Сурово сжав губы, он ждал ответа, зрачки его блестели.

— Никаких перемен по сравнению с утром, — молвил Валерио. — Надо продолжать лечение. Я приду завтра около десяти часов.

— Вам известно, что я не смогу заплатить? — с некоторой агрессивностью сказал Сандро.

— Да я ничего с тебя и не спрашиваю, старина.

Валерио говорил спокойно, с некоторой теплотой в голосе. Потом счел нужным добавить:

— В Африке мы долгое время глотали один и тот же песок. Разве это не в счет?

Сандро кивнул головой. Это можно было принять за выражение благодарности. Свет лампы падал ему на голову вертикально, и от этого на его костлявом лице залегли забавные тени.

— Я не смогу заплатить вам, потому что с прошлой субботы Гордзоне лишил меня жалованья.

— И поэтому ты просил меня прийти прямо сейчас?

— Есть и другая причина.

— Почему он отказывается тебе платить? Ведь существует закон…

— Нет. Болен-то не я. К тому же он хочет, чтобы завтра вечером я выехал из этого дома.

— Да он с ума сошел! Это еще что за история?

Сандро лишь усмехнулся.

— Объясни мне, — попросил доктор.

— Гордзоне хочет прогнать меня, потому что мне приходится сидеть с женой. Он считает, что я не выполняю своей работы и не слежу за той частью владений, за которой обязан следить. Он уверяет, будто бы украли фрукты, повредили деревья. Подлец, ведь все это неправда. Просто он хочет выбросить меня на улицу!

— Он знает, что твоя жена больна?

— Знает.

— Что-то тут не так, старик. Завтра я зайду к Гордзоне. И поговорю с ним об этом деле. Думаю, все еще можно как-то уладить. Но ты уверен в том, что говоришь мне?

— Я ведь не сумасшедший! В четыре часа я получил уведомление. Требовалось подписать. Подписывать я отказался.

Тут Магда вздохнула, и доктор сделал знак Сандро говорить потише.

— Мой сменщик приедет сюда завтра вечером. Один тип из Иглесиас. Ему же надо где-то жить, понимаете?

— Думаю, все еще можно уладить, — повторил Валерио. — Гордзоне, конечно, не святой, но он не станет заходить так далеко.

— Закон на его стороне. Дом и работа — вместе. Потеряв работу, я должен оставить и дом.

— Да, но обстоятельства исключительные. Твоя жена больна. Куда тебе деваться? Ладно, завтра я пойду к Гордзоне. Я все ему объясню.

Сандро протянул руку ладонью вниз. Рука была худая, смуглая.

— Послушайте, доктор. Речь не о том, чтобы умолять его от моего имени. Он всегда обращался с нами, как со скотиной. Когда мы с Магдой поженились, он отобрал у меня ферму, отказался возобновить мой контракт на аренду. Мне пришлось согласиться на работу сторожа. Ничего другого не оставалось! У меня не было ни гроша. И если бы не заболела жена, я пошел бы работать на шахту. Не надо ни о чем просить Гордзоне. Он только обрадуется. Нужно просто сказать ему: если он не оставит нас в покое, я с ним разделаюсь.

— Что? Ты совсем спятил! Что за мысли у тебя в голове!

— Я убью его как собаку. Вот что надо ему сказать!

Он совсем распалился и шагал взад-вперед, не переставая ругаться и сыпать угрозами.

«Черт возьми, если бы я знал, ни за что бы не пришел, — думал Валерио. — Он вполне может наделать глупостей, хотя бы для того, чтобы не выглядеть трусом в моих глазах!»

Теперь придется потратить по меньшей мере полчаса, чтобы успокоить Сандро, урезонить его. «А Клара тем временем ждет меня!» На улице листва на ветру шумела, словно водопад. Доктора охватило пронзительное чувство тоски, ему так хотелось очутиться у Клары, окунуться в ласковую тишину ее дома, обрести тот покой, ту нежность, которых жаждала его душа после изнурительного дня. Но он не мог покинуть Сандро. Он уже спас его однажды в Дерне, когда тот явился весь в крови, раненный в плечо. Но как спасти его сегодня от отчаяния? «Всем нам когда-нибудь суждено умереть, но в скольких маленьких радостях отказано нам на этой земле…»

— Послушай, старина…

Звук его голоса заставил вздрогнуть Сандро, который вдруг отступил и двинулся к шкафу, открыв его, он достал из какого-то ящика черный, блестящий предмет.

— Видите эту штуковину, — в бешенстве заявил он. — Тут достаточно пуль, чтобы уложить этого мерзавца!

Люгер. Сандро держал его в руке дулом вверх. Пьетро верно говорил: «Если Магда умрет, Гордзоне крышка. Этот тип на пределе, довольно пустяка, и его револьвер выстрелит сам собой». Валерио рассердился.

— Боже мой, — сказал он, — отдай мне это. Ты ведь уже не ребенок!

Он протянул руку, не сомневаясь, впрочем, что Сандро не отдаст ему оружия.

— Дуралей! Если будешь взвинчивать себя, наверняка наделаешь непоправимых глупостей, а дальше что?

«Я выгляжу довольно жалко», — тотчас подумал он.

Ему хотелось уйти. Не сводя с доктора глаз, в которых светилось что-то вроде вызова, Сандро неторопливо спрятал люгер во внутренний карман своей куртки.

— А что мне терять? — молвил он.

— Да подумай хотя бы о своей жене, осел! Ладно! Хватит глупостей! — проговорил Валерио, совсем потеряв терпение.

Сандро немного распрямился. Губы его побелели или, вернее, стали желтоватого цвета, будто высохшая глина.

— Пускай Гордзоне оставит меня в покое, — сказал он. — Как только Магда поправится, я уеду из этой гнусной халупы. Только пусть оставит меня в покое. Иначе…

Его ненависть была неистребима. Чувствовалось, что она укоренилась в самой глубине его души, бесповоротно отравив этот ее уголок. Еще утром Сандро спрашивал доктора, уверен ли тот, что сумеет вылечить его жену. «Напрасно я ничего ему не ответил». Валерио вспомнился его встревоженный взгляд, от которого становится не по себе.

— Повторяю тебе, — сказал он, — что завтра утром я пойду к Гордзоне и что я уверен: дело это можно уладить.

— Посмотрим, — ответил Сандро, отступая в затемненную часть комнаты.

Валерио надел пальто, взял со стола свой фонарик и сумку.

— Тебе следует отдохнуть, попробуй поспать.

Сандро ничего не ответил.

— И поешь. Пари держу, что ты ничего сегодня не ел.

— Не имеет значения.

— Упрямая голова, — проворчал Валерио.

Он уже собирался переступить порог. И вдруг обернулся.

— Послушай, а у тебя нет каких-нибудь родственников в округе? Или, может, родных твоей жены? Кого-то, кто мог бы помогать тебе ухаживать за ней?

— Мне никого не надо!

Он снова вышел на свет, заложив руки в карманы куртки.

Валерио пожал плечами.

— Ты неправ, — сказал он. — Ну что ж… До завтра!

В голове мелькнула мысль, что ему следовало бы потребовать немедленной выдачи люгера. Но он уже вышел на дорогу. Широким шагом Валерио направился к дому Клары. Ветер хлестал его, не давая передышки. Все небо будто пришло в движение. Казалось, громады гор, подхваченные ураганом, скользили в вышине, предвещая конец света.

Миновав пустырь, он увидел огни Салины, теснившиеся вдоль моря.

«Скверная история!» — подумал Валерио. Он все больше сожалел о том, что ему не удалось отобрать оружие у Сандро. «Это по меньшей мере четвертая бессонная ночь, которую он проводит у постели жены. Он вполне созрел, чтобы попросту расстрелять Гордзоне, если этот болван явится завтра насмехаться над ним».

— Наконец-то ты пришел! — воскликнула Клара, бросаясь в его объятия.

— Я задержался…

— О, я уже начала беспокоиться!

— За мной пришли как раз в тот момент, когда я спускался по лестнице, собираясь идти сюда. Но скажи мне…

Слегка отстранившись, он взял ее за подбородок и поднял ей голову.

Она неловко попыталась спрятать от него глаза.

— Ты плакала?

— Пустяки. Этот ветер делает меня больной, — сказала она. — Сегодня после обеда у меня страшно разболелась голова. Теперь все прошло.

Однако такое объяснение, казалось, вовсе не убедило его, и тогда она, поцеловав его в губы, увлекла за собой в соседнюю комнату.