— Я завяжу тебе глаза, — прошептал он. — Если, конечно, ты сама этого хочешь. Подтверди.

Она кивнула и зажмурилась, делая последний шаг к полной капитуляции. Марк положил повязку и, приподняв голову Шерил, завязал концы на затылке.

Покончив с приготовлениями, он поднялся и еще раз посмотрел на распростертую перед ним женщину. Груди с торчащими вверх сосками подрагивали при каждом вдохе. Длинные, широко раздвинутые ноги, перехваченные у лодыжек черными веревками, казались еще длиннее. Чисто выбритое местечко между ними поражало невинностью и бесстыдством.

Он отвернулся, чтобы немного успокоиться, и начал снимать джинсы. Бросив их на пол, Марк прошел в ванную, где, стараясь не торопиться, совершил омовение перед «боем». Все это время он представлял, как Шерил лежит там, связанная, беспомощная, в ожидании, пока он наконец ворвется в нее… Пусть подождет, потомится. Закончив омовение, он выключил свет и шагнул к двери.

Нога опустилась на что-то прохладное, твердое и скользкое… И Марк поскользнулся. Пытаясь удержаться, он взмахнул руками. Потолок качнулся у него перед глазами, и в следующую секунду Марк почувствовал острую боль, расколовшую ему голову. Перед глазами вспыхнули яркие круги, а потом все погрузилось в темноту.

Шерил услышала, как Марк вскрикнул, и повернула голову, но из-за повязки ничего не увидела. Мгновение спустя до нее донесся звук падения чего-то тяжелого.

— Марк?

Она дернулась, попытавшись сесть, но веревки держали ее крепко.

— Марк?

Ничего не видя и все больше поддаваясь страху, Шерил уже рисовала себе страшные картины: Марк окровавленный лежит на полу… Марк умирает… Он мертв.

Она еще раз подергала руками и ногами и застонала от отчаяния. И надо же было ему привязать ее так основательно!

Наклонив голову, Шерил стала тереться лбом о плечо, надеясь сорвать повязку. Сначала ничего не получалось, но потом платок, уже мокрый от слез, начал сползать. Еще одна попытка — и удача! Она приподнялась, насколько это позволяли веревки, и с ужасом увидела голые ноги Марка, неподвижно лежавшего на полу в ванной.

— О Боже! Марк!

Он не шевелился.

Плохо, очень плохо. Ей хотелось плакать, кричать от бессилия, звать на помощь.

Да, надо кричать. Кто-нибудь услышит. Кто-нибудь придет и спасет Марка.

И обнаружит ее привязанной к кровати, голой да еще и с выбритым лобком.

Господи!

Шерил откинулась на подушку. Главное — не паниковать. Не хватало только поддаться страху и совершить какую-нибудь глупость. У каждой проблемы обязательно есть решение. Нужно успокоиться и найти выход.

А если Марк умрет, пока она будет думать? Тогда все потеряет смысл. Речь идет о его жизни, так что тут не до сохранения приличий.

Ну пожалуйста, Господи!

Она всхлипнула и тут же прикусила губу. Не может быть, чтобы Марк умер. Он не может умереть. Не должен.

Какая же она глупая. Глупая, слепая! Идиотка! Влюбилась в мужчину, которого подцепила прямо на улице. Фантазии! Игры! И вот чем это все закончилось.

— Марк!

Что это? Стон? Да, конечно. С ним все в порядке. Сейчас Марк очнется, придет в себя. Может быть, у него сотрясение. Но это мелочь. Главное, что он жив. Все будет хорошо. Они вызовут врача и еще посмеются над его шишкой. Да, самое страшное позади, а впереди…

Шерил вздохнула. Теперь она знала. То, что началось как забавная игра, каким-то образом превратилось в нечто куда более серьезное и важное. Мысль потерять Марка была невыносима. Вся ее жизнь сосредоточилась на встречах с ним. На этих средах. Она думала о нем постоянно, все время. Он снился ей. Ее тело отзывалось на каждую мысль о нем. Стоило ей произнести его имя и…

До нее снова донесся стон.

— Марк? Ты очнулся?

Тишина.

Она напряженно прислушивалась, надеясь услышать хотя бы какой-то звук, но ее окружало молчание. Может быть, не было никакого стона? Что, если ей просто показалось? Почему не слышно его дыхания?

Что произошло с ней за эти недели? Как получилось, что незнакомый мужчина стал смыслом всей жизни? Ни к кому еще она не испытывала таких чувств. Все шесть дней недели, с четверга по среду, ей не хватало его прикосновений, улыбки, его глаз, носа, рук. И… и всего остального. Она любила наблюдать за ним, видеть, как меняется его лицо. Она обожала его запах, его сильные руки. Ей хотелось быть рядом с ним, ощущать напряжение его горячего тела. С Марком она чувствовала себя в безопасности.

В безопасности. Шерил горько усмехнулась. Вот уж нет. Ни о какой безопасности не могло быть и речи. И дело не только в том, что она лежит связанная на кровати в номере отеля, а Марк истекает кровью в ванной. Нет, дело в другом. Она чувствовала себя в безопасности только потому, что он не знал, кто она такая.

Как только Марк узнает ее фамилию, все изменится. Сразу же и навсегда. Изменится он. Изменится она. Между ними встанут непреодолимые стены. Любой разговор, каждое слово будут тщательно анализироваться в попытке увидеть скрытый смысл, тайный мотив. Каждый жест будет восприниматься с подозрением.

По-другому просто не бывает. Черт бы побрал все, но сомнение уже стало ее второй натурой. Да, конечно, были люди, которым она доверяла полностью, безоглядно и безоговорочно. Ее семья, Вивьен и Лаура, Шон и Джек, Ричи. Не очень длинный список. И никто из этого списка не мог дать ей того, что мог дать Марк.

В том-то и проблема. Ей хотелось любить и быть любимой. Но любовь — это доверие, уважение, искренность.

У нее был хороший план. Тщательно продуманный, точно исполненный. Но, как оказалось, и в самом лучшем плане бывают слабые места. Вот и она кое-что не учла. Марк пробудил ее сердце. Будь он проклят. Она готова до конца жизни обходиться без секса, только бы он был жив, этот незнакомец, этот ее случайный любовник…

Шерил шмыгнула носом. Господи, даже платком невозможно воспользоваться. Зачем только она затеяла эту дурацкую игру? Со связанными руками каждая мелочь превращалась в проблему. Она вздохнула, еще раз подергала веревки и… замерла. Что это?

— Мм… — донеслось из ванной.

На этот раз ошибки быть не могло. Он стонал. Он жив! Слезы опять навернулись на глаза, и теперь Шерил не стала их сдерживать.

— Марк!

Стон.

— Марк, ты в порядке?

— Мм… Кажется, да. Черт…

— Что?

— Ничего.

— Я тебя не вижу. У тебя идет кровь?

— Немного.

— Попробуй дойти до телефона и позвони 911. Нет, подожди. У меня в сумочке есть номер телефона моего доктора. Нет… он уехал. Извини. Позвони 911. Или… Может быть, в отеле есть врач.

В ванной раздался смех, и Шерил радостно улыбнулась. Если он смеется, значит, все будет в порядке. Марк будет здоров. Ему ничто не грозит. Господи, какое счастье!

Ноги Марка исчезли, а вместо них показалась голова. Волосы были всклокочены, на лбу красовалась внушительная шишка, но глаза смотрели по-прежнему, а на губах играла непритворная улыбка.

— Черт, — смущенно пробормотал он.

— Ты так меня напугал!

— Извини.

— Не вини себя. Ты поскользнулся?

Марк огляделся и покачал головой.

— Гель.

— В следующий раз попробуем обойтись без него.

Он рассмеялся, моргнул от боли, ощупал шишку на лбу и улыбнулся.

— Невероятно.

— Ты можешь подойти ко мне?

— Конечно. — Марк покачал головой, словно не веря в случившееся. И, дойдя до кровати, сел рядом с Шерил.

— Послушай, у тебя, наверное, сотрясение. Нам надо немедленно обратиться к врачу.

— Все в порядке, не беспокойся. — Его рука легла на ее бедро.

— Нет, не в порядке. Не веди себя как мальчишка. Перестань, лучше скорее развяжи эти дурацкие…

— Развязать? Но у нас впереди целый вечер. Мы же еще ничего не успели. Выходит, я зря старался…

— На сегодня достаточно, — твердо сказала она. — Не хватало еще, чтобы ты снова потерял сознание. Эта среда, надеюсь, не последняя.

Марк кивнул.