Поляков мысленно прикидывал, что можно было бы сказать ему на это, и решил успокоить его:

— Вы тоже не беспокойтесь. С женой я разберусь сам.

— О'кей! — радостно подхватил Мори. — Теперь прошу сообщить фамилии офицеров, которые поддерживали с названными вами нелегалами личную или безличную связь.

— Записывайте, — охотно согласился Поляков. — Федоров Василий Андреевич. Старчак Виктор Иванович. Зыков Георгий Степанович. Егоров Иван Дмитриевич и Жемчужников Юрий Степанович. А теперь у меня к вам вопрос…

— Не уводите меня в сторону. Сейчас я задаю вопросы, а вы — отвечаете. Потом мы поменяемся ролями. Договорились?

Поляков кивнул.

— Тогда мой следующий вопрос: кто является здесь главным организатором разведывательной работы против США?

Поляков на несколько секунд задумался: выдавать или не выдавать американцам главного резидента, Леонида Бекренева? [14]С Бекреневым у него сложились хорошие отношения, и именно тот рекомендовал его на должность своего заместителя по нелегальной разведке. Казалось бы, с какой стати выдавать теперь человека, который делал для него только добро. Но сработала присущая Полякову сатанинская зависть: «Слишком ты правильный и успешный, Леонид Константинович! И слишком много добра ты делал людям. Надо тебя остановить, не мне же одному барахтаться в дерьме». И Топхэт-Поляков сказал:

— Главным организатором здесь является полковник Бекренев.

— Его можно как-то скомпрометировать и склонить к сотрудничеству с нами?

— Вряд ли. Бекренев — это кремень-человек.

— А почему я должен верить вам? Может, вы умышленно отводите нас от него?

— Хотите верьте, хотите нет, но вы обожжетесь на нем, если даже и найдете подходы к нему…

— Ладно. Тогда у меня другой вопрос. В ФБР из вашего посольства обратились за разрешением на поездку в район Балтимора двух сотрудников советского представительства в Военно-штабном комитете при ООН. Вам что-нибудь известно о них? И если да, то с какой целью они рвутся туда?

Поляков на секунду замешкался: краем уха он слышал в кабинете главного резидента о необходимости проведения операции по связи с супругами Саниными на побережье Атлантического океана.

— Могу лишь подтвердить, что туда должны поехать два наших офицера для проведения агентурной встречи с нелегалами Саниными. Эту встречу должны провести Старчак Виктор Иванович и еще кто-то, фамилия мне не известна. Знаю также, что оба разведчика должны выехать в Балтимор со своими женами для прикрытия предстоящей встречи. А поскольку ваш покорный слуга не был причастен к разработке и проведению этой операции, то вы при планировании ответной акции должны учитывать это обстоятельство. Иначе вы можете завалить меня, — предупредил Поляков.

— Хорошо, мы учтем это. А вам Санины известны?

— Да, я занимался их подготовкой к предстоящей работе в Соединенных Штатах Америки.

— А почему ж вы не назвали их мне раньше?

— Назвать вам супругов Саниных я просто-напросто забыл.

— Тогда объясните, почему вы не участвовали в разработке и проведении операции по связи? Может, вас уже заподозрили в чем-то?

— Все дело в том, что я сам отказался от разработки этой операции…

— Почему? — удивился американец.

— Потому что она планировалась вышестоящим руководством с грубейшими, на мой взгляд, нарушениями принципов агентурной связи.

— И в чем же выражались эти нарушения? — заинтересовался Джон.

— Согласно этим принципам, не рекомендуется направлять на встречу с нелегалом сразу двух разведчиков, и тем более с женами. Это во-первых. А во-вторых, в странах с жестким контрразведывательным режимом, с таким как в Америке, проводить личные встречи с нелегалами не разрешается. Вопросы еще есть ко мне?

— Есть, конечно. Вы, мистер Поляков, обладаете весьма важной для нас секретной информацией. И вот то, что вы уже сообщили нам, это только надводная часть айсберга. Вы согласны с этим?

Поляков задумался. Потом ответил:

— Да, я знаю многое, но не все.

— Тогда расскажите поподробнее о нелегале Норде и о том, кто поддерживал с ним связь.

— О Норде я располагаю скудными сведениями. Знаю, что он был выведен в США, устроился на работу в Нью-Йорке, а через некоторое время на него наехала налоговая инспекция. Спустя полгода он обнаружил за собой активную слежку. Поняв, что находится под колпаком ФБР, Норд доложил об этом в Центр. Оттуда пришло указание о немедленном отъезде из США. Удалось ли ему вырваться отсюда, не могу сказать. Ищите, может он еще здесь. А связь с ним поддерживал Василий Федоров.

Дальнейший диалог в форме вопросов Мори и ответов Топхэта продолжался около двух часов. За это время советский разведчик снабдил ФБР подробными сведениями о ранее названных им нелегалах.

Джон, убедившись в искренности Топхэта, самодовольно улыбнулся и стал на все лады нахваливать его. Это понравилось Полякову, и он начал выдавать американцу сногсшибательную информацию:

— о содержании кодовых книжек и шифровальных таблиц, системе хранения шифродокументов и правилах работы с ними;

— об организационной структуре ГРУ; о существующих формах связи Центра с загранаппаратами; о методах работы с агентурой; о недавно проведенной реорганизации ГРУ;

— о порядке подбора лиц для работы в нелегальной разведке, а также о системе подготовки разведчиков-нелегалов и маршрутах их вывода на нелегальное положение за границу;

— о перспективном плане ГРУ по созданию новых нелегальных загранточек в Америке;

— об агентах, находившихся на связи у офицеров резидентуры Галкина А.И., Галагана А.И., Мартынова М.Г.

Джон Мори поблагодарил Топхэта и, словно вспомнив что-то, спросил:

— В вашу первую командировку в США прилетал в Нью-Йорк некто Павлов. Какую должность он занимал тогда в ГРУ? И с какой целью он был командирован сюда?

— Он был в то время старшим офицером американского направления. Между прочим, Анатолий Георгиевич Павлов — приемный сын маршала Ворошилова и женат на дочери известного вам наркома Фрунзе. Приезд его сюда был связан с переориентацией работы нашей резидентуры на добывание военно-технической информации.

Джон энергично тряхнул головой и сказал:

— А теперь я готов ответить на ваши вопросы. И Поляков спросил:

— Меня очень интересует, кто выдал супружескую пару нелегалов Таировых? Они же Троповы. Не подполковник ли Попов [15]это сделал?

— А почему это вас так интересует?

— Потому что Таировы мне не безразличны. Я занимался их подготовкой в Центре и разработкой плана вывода в США.

— О'кей! Тогда скажите, кем был Таиров до работы в вашей военной разведке?

— Сначала он был морским офицером, потом прошел у нас спецподготовку и после этого стажировался в Англии. Там он был в качестве дежурного коменданта советского посольства. А весной тысяча девятьсот пятьдесят пятого года мы вывели его на нелегальное положение в США. В Нью-Йорке он сдал экзамены в Колумбийский университет. В то время я находился уже здесь и осуществлял связь с ним — проводил тайниковые операции, направлял на его почтовый ящик тайнописные инструкции и указания.

Упоминание о работе Таирова в гражданской должности вызвало у фэбээровца недоумение: как можно было направлять на нелегальное положение человека, стажировавшегося в Англии на легальной должности?

— Единственное, о чем могу вам еще рассказать достоверно, — продолжал Топхэт, — так это о проведении операции по выводу Таировых из США. Советская группа по контролю эфира в Нью-Йорке путем прослушивания приемников «Хамерлунд» и «Хеликрафтер» перехватывали радиопереговоры вашей службы наружного наблюдения. Благодаря радиоперехвату нашей контрразведки было установлено, что ФБР ведет слежку за так называемыми Диком и Парки. Это были супруги Таировы. В последующем вы сменили им клички на Дага и Хэн. Когда Хэн сама обнаружила за собой слежку, то она сразу дала нам знать. В связи с возникшей угрозой провала и возможного ареста Таировых мы передали им через запасной тайник новые паспорта, деньги и указание немедленно выехать в Канаду, а затем перебраться в Советский Союз. Они успешно это сделали. Вот, собственно, и все.