— Самолет прилетает в восемнадцать тридцать по вашему времени. Мне неловко просить тебя встретить меня, и если ты откажешься, я, конечно, пойму. Но я подумала, может, мне лучше остановиться в доме Розы, а у тебя наверняка есть ключ от него.

— Да, конечно, — ответил он. — Но я вовсе не думал, что ты все так воспримешь. Я не настаивал на твоем приезде.

— Я сама захотела, — заметила Мэгги. — У тебя по-прежнему никаких новостей от Розы?

— Нет, ничего.

Связь, как обычно, была отвратительной, казалось, что их вот-вот разъединят.

— Я буду в аэропорту, — торопливо сказал он.

— Тебя это точно не затруднит?

— Нисколько. Я тебя встречу.

И вот теперь он разглядывал пассажиров, прибывших самолетом с Корфу. В основном это были возвращающиеся с отдыха, обгоревшие на жарком солнце, одетые в куртки с капюшоном и прочую дорожную одежду люди, толкавшие тележки, загруженные чемоданами и пакетами, но Мэгги среди них не было. «Узнаю ли я ее?» — волновался он, но подсознательно был уверен, что узнает. Они виделись лишь однажды, но он хорошо запомнил ее — она была копией Розы, но моложе и мягче. Майк засомневался: «А вдруг она передумала и решила не ехать? Или, приехав в аэропорт в Керкире, выяснила, что билетов на самолет нет. Неужели она не догадалась перезвонить?» Он отвернулся, взглянув на подъезжающие и отъезжающие от аэропорта машины, а когда повернулся вновь, то увидел быстро идущую по таможенному коридору высокую девушку с темными до плеч волосами, одетую в темно-синие брюки и дорогую клубную майку, выглядывавшую из-под белого льняного жакета.

Она заметила его в тот же самый момент, улыбнулась милой извиняющейся улыбкой и торопливым шагом направилась к нему.

— Майк! Извини, что я так долго заставила ждать себя. Мой чемодан был самым последним, и таможенники почему-то решили проверить его. Я, конечно, не похожа на туристку, но неужели я выгляжу как наркоделец?

— Нет, конечно, — улыбаясь, ответил он. Про себя он подумал, что уставшие от однообразной работы таможенники захотели развеяться, кокетничая с привлекательной женщиной. — Должен признаться, я уже волновался, не случилось ли чего с тобой. Даже собирался уходить.

— Слава Богу, ты этого не сделал. Послушай, я тебе так признательна за то, что ты меня встретил. Я тебе точно не причинила беспокойства?

— Абсолютно точно. Наоборот, это я причинил тебе беспокойство. Наговорил всякой всячины: ты ведь приехала сюда не просто так, а по определенной причине. Хотя не думаю, что основания для твоего приезда веские. Я искренне надеюсь, что дело и выеденного яйца не стоит. Действительно, надеюсь.

— Как ты полагаешь, с ней случилось что-то серьезное?

— Надеюсь, что нет. Бога молю. Но я взволнован, — это да. Слушай, пойду-ка я за машиной. Не будем же мы здесь разговаривать.

— А где машина?

— На ближайшей автостоянке.

— Тогда я пойду с тобой. Разомнусь.

Он взял ее чемодан, на удивление легкий. Когда Роза отправлялась в поездку, казалось, она везла с собой целый гардероб. Они вышли на улицу. Дождя не было, но июль стоял довольно холодный, сырой. Мэгги вздрогнула.

— После Корфу чувствуешь себя как в Арктике! Надо было захватить теплые вещи. Хотя, пожалуй, можно и у Розы позаимствовать.

Довольно скоро они добрались до стоянки. Майк открыл багажник своего «ситроена» и положил туда чемодан Мэгги. Затем помог ей сесть в машину, сам сел за руль и включил обогреватель.

— Через пару минут станет теплее. Но ты права: погодка не для середины лета.

Он притормозил, чтобы заплатить за парковку, и направился к выезду из аэропорта.

— Ты не изменила намерения остановиться в доме Розы?

— Думаю, это вполне разумно.

— Ты бы хотела отправиться туда сразу, или заедем куда-нибудь перекусить?

— О нет, я поела в самолете.

— Нам придется остановиться у гаража, и ты сможешь купить молока и хлеба.

— Неплохая идея.

Они выехали на главную дорогу.

— Итак, — начала разговор Мэгги, зябко обхватив себя руками, — что ты обо всем этом думаешь, Майк?

Майк прибавил скорость.

— Хотел бы я знать. По правде говоря, вряд ли я смогу сообщить тебе больше того, что сказал по телефону. Когда я уезжал в лагерь, Роза оставалась здесь и все выглядело вполне нормально. Я вернулся, а Розы нет. И никаких записок, телефонных звонков, ничего, ни единого слова от нее.

— И никто ничего о ней не слышал?

— Насколько мне известно — нет. Я уже позвонил всем, кого знаю, но безуспешно, хотя я, конечно, мог упустить кого-то из виду. Телефонную книжку Роза всегда носит с собой, поэтому я не могу проверить, всех ли обзвонил. Может быть, ты сумеешь мне помочь.

— Я попытаюсь, — с сомнением ответила Мэгги. — Но я провела последние три года на Корфу. Конечно, я знаю ее старых друзей, но наверняка за это время у нее появилось много новых. И уж точно, многие из тех, кого я знала, обзавелись семьями или просто переехали, или… ну, мало ли что. Хотя если я вспомню их имена, то полиция их отыщет.

Майк фыркнул, снижая скорость перед выездом на узенькую петляющую дорогу:

— От полиции особой помощи не дождешься. Они считают, что Роза отправилась на прогулку, а ее местонахождение ни их, ни меня не должно касаться.

— Ты полагаешь, они ничего не собираются предпринимать?

— Ну, они пообещали сделать кое-какие запросы, хотя у меня создалось впечатление, что их это дело мало интересует. Полицейский, которому я сообщил о ее пропаже, как трещотка трещал, что это не его участок. По его мнению, все дело в том, что наш роман завершился, любовь прошла, и Роза убегает от меня, не желая сообщать, куда.

— А это не так? — спросила Мэгги.

Майк, прищурившись, посмотрел в ее сторону:

— Не думаю. А ты?

— Не похоже на то. Роза не тот человек, чтобы бегать. Она будет бороться за свое до последнего. И кроме того… — она оборвала себя на полуслове, не желая произносить вслух то, что внезапно пришло ей в голову: Майк не тот мужчина, от которого убегают женщины. Этот профиль, нос с горбинкой, выдающаяся вперед челюсть, узкие орехового цвета глаза, широкий чувственный рот, сильная атлетическая фигура, обаятельная улыбка — нет, Майком можно было бесконечно восхищаться, а не убегать от него.

Вполне возможно, что за очаровательной внешностью прятался сущий мерзавец, но даже это, Мэгги знала по опыту, не меняло ситуации. Как правило, женщины не сбегают от чертовски обольстительных мерзавцев. Они убегают от пай-мальчиков, которые покупают своим подружкам цветы и шоколадки и делают все, что те ни пожелают. Несправедливо, но так оно и есть. И более того, даже если в Розе и могли произойти перемены, она была без ума от Майка. Встреча с ним была лучшим событием в ее жизни, как-то призналась она.

«Сестра не могла так возненавидеть Майка, чтобы избегать его, на нее это совсем не похоже, — размышляла Мэгги. — Она даже от Брендана не уходила долгое время, хотя одному Богу известно, сколько у нее было причин для этого. Она продолжала жить с ним, несмотря на его ревность и жестокость».

— Нет, она не могла убежать, — пришла к выводу Мэгги, обдумав объяснение, выдвинутое полицией.

— Конечно, нельзя их винить, — заметил Майк. — Я когда-то переписывался с парнем из полиции. Так вот, он мне писал, что большинство людей пропадает по внутрисемейным причинам. Размолвки между любовниками, разумеется, на первом месте, но нельзя забывать и о проблеме отцов и детей, разногласиях между мужьями и женами. Пожалуй, именно поэтому констебль, с которым я беседовал, таким образом отреагировал на ее пропажу.

— Возможно, если к ним обращусь я, они отнесутся к делу иначе, — предположила Мэгги. — Я заеду к ним завтра и попытаюсь выяснить, чего они добились.

— Думаю, ничего. Максимум, что они сделают, отошлют тебя ко мне.

— Завтрашний день покажет. О, мы уже добрались до гаража. Интересно, продают ли здесь молоко?

— Скорей всего да.

Майк въехал во внутренний дворик, припарковал машину позади маленького магазинчика, в который и направилась Мэгги.