С висячего моста упал человек. Полиция обнаружила тело. Личность погибшего еще не установлена.

Майк продолжал есть, не обратив внимания на сообщение. Ничего особенного. Люди бросались с моста регулярно. Иногда они для этого совершали путешествия издалека. Майк покачал головой, не одобряя такой способ рассчитаться с жизнью. Однажды он сорвался в горах, до сих пор не забыть пронизывающую боль от удара, чуть не вышибившего из него дух. По сравнению с падением с моста, его падение было ничтожным, но ему не хотелось бы еще раз повторить его. Конечно, не все, кто бросался с моста, погибали. Иногда они часами лежали в грязи, покалеченные, пока кто-нибудь из прохожих их не заметит. Иногда они захлебывались грязью. «Если бы я решил покончить с собой, то сел бы в машину и на сумасшедшей скорости врезался в какой-нибудь неподвижный объект», — думал Майк. Но он не в силах был даже представить себе, что может дойти до такого.

Несчастный глупец, думал он. Денежные проблемы, женщина — ничто не стоит жизни. Проблемы имеют обыкновение улаживаться сами по себе. Лет через пять самая неразрешимая проблема уже кажется пустяком.

Он выключил радио и пошел укладывать в рюкзак батончики «Марс», мясные пироги и термос с кофе. День в компании двенадцатилетних подростков представлялся ему безрадостным. Он знал, что это работа, но сегодня она раздражала его.

Ему хотелось провести день с Мэгги.

Мэгги не включала радио тем утром и, следовательно, ничего не знала о человеке, бросившемся с висячего моста. Она поздно проснулась и, с ужасом взглянув на часы, готова была выпрыгнуть из кровати, но вспомнила, что никаких дел у нее нет. Майк был в походе, а она не знала, что еще предпринять для поисков Розы.

Во всяком случае, ей казалось, что судьба Розы как-то отодвинулась на второй план. С тех пор как Майк позвонил и сказал, что сестра пропала, Мэгги ни о чем другом не могла думать. Сейчас вдруг одержимость найти ее исчерпала себя, она устала. Ее мысли были заняты Майком, она ощущала так же явственно его вчерашний поцелуй. Чувство вины тревожило ее: ни Майкл, ни она не были свободны, но это не уменьшало ее желания увидеть его. Не закрывая глаз, она видела перед собой его лицо. За годы своего непростого брака Мэгги забыла, что такое влюбленность. Теперь же каждая клеточка заставляла ее вспоминать о Майке. И несмотря на то что это было неправильно и невозможно, она чувствовала себя счастливой.

Она лежала, думая о своем счастье и стараясь не думать о Розе и Ари, стоящими между ней и Майком, зная, что нельзя изменить положения, как ей хотелось бы. Ари был очень далеко. Если бы Майк был здесь, если бы она могла пробыть с ним хотя бы несколько часов, она знала, что приняла бы снова такое же решение, как прошлой ночью: легче отступить от Рубикона, чем перейти его. Но Майка не было с ней. На мгновение она позволила себе представить, что ее мечты воплотились в жизнь. Она закрыла глаза, чувствуя прикосновение его губ к своим и ответ своего тела, и даже обхватила себя руками, воображая, что это он. Но скоро придется отбросить иллюзии. Она позвонит Майку, по крайней мере, попытается — в воскресенье он обычно дома.

Отдыхая после напряжения предыдущей недели, Мэгги снова задремала. Ей снился Майк. Он стоял на тропинке с распростертыми объятиями и улыбался.

«Я иду, дорогой», — радостно сказала она. Но ветви деревьев сомкнулись перед ней, и ноги куда-то провалились. Как ни старалась, она не могла пробраться к нему.

— Наконец-то солнечный день! По-моему, надо устроить пикник, — сказала Дина. — Как ты думаешь, Дон?

Дон Кеннеди улыбнулся. Сам он не любил трапез на свежем воздухе. Он предпочитал есть за столом, с хорошим вином из лучших хрустальных бокалов и последующей сигарой, но он не хотел огорчать Дину, которая радовалась как ребенок. Он находил ее ребячество очаровательным.

— Уверен, это будет замечательно, — сказал он просто. — Если только мне не придется готовить. Никто не захочет сгоревших сосисок и цыплят.

— Не будет никаких сосисок и цыплят. Будет мясо. А Стив делает его прекрасно, — ответила Дина весело. — Все решено. Я попрошу миссис Брант приготовить несколько салатов. Мы должны воспользоваться единственным солнечным днем.

Она пошла искать экономку, двигаясь с той грацией, которая никогда не переставала восхищать его. Она похожа на газель, думал он, стройную и хорошенькую, и ее слишком легко обидеть. Если бы он мог оградить ее от суровой реальности! Он никогда не причинил бы ей боли, как сделал это Ван. Он бы за это убил любого. Но он не мог претендовать на ту роль, о которой мечтал. Он знал, что нравится ей, и после смерти Вана она зависела от него все больше и больше. Но она не подпускала его к себе, и он боялся переступить черту и испортить их отношения, которые не были такими близкими, как ему хотелось бы, но он оценил и их. Пусть лучше Дина остается его любящим другом, чем ее не будет вообще рядом.

Дон выглянул в окно, услышав, как приехал Стив. Кеннеди надеялся, что тот появится позже и он побудет с Диной подольше.

Присутствие Стива раздражало Дона. Дина отдавала сыну все свое внимание, и Дон чувствовал, что еще больше отдаляется от нее. Стив не был ему симпатичен, но Дон думал, что это чувство может быть вызвано ревностью. Если бы Стив не появился так скоро после смерти Вана, у него было бы время утвердить свое положение. И все же Дон был рад, что, обретя опять своего сына, Дина была счастлива.

Он еще раз убедился в благотворном влиянии Стива на настроение Дины, когда минуту спустя она, сияя, вошла в комнату с огромным букетом.

— Посмотри, Дон, какие они красивые! Как мило с его стороны, правда?

— Очень, — сказал Дон, думая, что Стив хорошо знал, как доставить удовольствие Дине. Дом всегда был полон цветов, которые часто доставлялись из самых изысканных цветочных магазинов.

— Мы можем побыть наедине пять минут? — спросил он. — Я хочу поговорить с тобой насчет «Рубенса».

— О да! Сейчас, я только поставлю цветы в вазу. На улице так жарко и пыльно, особенно у гаражей, Стив чуть не погубил их. Еще две секунды, Дон.

Она упорхнула опять, и Дон слышал, как она разговаривает на кухне со Стивом. В ее голосе слышалось счастье, когда приходил Стив. Дон уже не надеялся побыть с Диной наедине. К обеду ожидали еще Джейн и Дрю. Но, к его облегчению, Дина вернулась одна.

— Так что ты мне хотел сказать, Дон?

— Я рассмотрел твои идеи. Они обойдутся нам очень дорого. Надо сначала обсудить их на совете директоров, но, скажу тебе, я обеспокоен. С нашим финансовым положением мы не можем провалить это дело. Думаю, что отдел маркетинга должен тщательно все изучить.

— На это нет времени, Дон. Нам нужно торопиться, чтобы начать производство.

— Я боюсь, что издержки плохо скажутся на нашем полугодовом отчете, вот в чем беда. Полные заказов журналы не убедят банковского менеджера, что ты ничем не рискуешь. И кроме того, ты уверена, что мы можем коренным образом расшириться за такой короткий срок? Ты консультировалась с управлением по производству?

— Нет еще, но я знаю, они сделают все, что будет необходимо.

— Тебе надо поговорить с ними. Лучше сейчас.

— Обещаю, завтра я поговорю с ними. Но я хочу сохранить элемент сюрприза. Чем меньше людей знают, тем лучше. Я не хочу, чтобы «Рубенс» или еще кто-то об этом пронюхал. Если в лагере шпион и мы не знаем, кто он, чем лучше мы притворяемся, тем безопасней.

При слове «шпион» ее лицо изменилось.

— Ты все еще не знаешь, кто он?

— Нет, но Стив занимается этим. Я уверена, он узнает его имя.

Увлеченные беседой, они не заметили, как Стив появился на пороге. Он вошел в комнату, элегантный как всегда, одетый в голубую рубашку и дорогие джинсы. Несмотря на плохую погоду, у него был бронзовый загар, как будто он только что вернулся с европейского курорта.

— Ты выяснил, кто передавал информацию?

— Думаю, что да.