Майор вздохнул и взял один из множества листов, в беспорядке разбросанных по поверхности стола.

«…нарастание числа копий вирусной РНК в крови…»

«…инкубационного периода, который может длиться от нескольких часов до нескольких дней…»

«…происходит активное подавление ответа организма за счет того, что вирус ингибирует иммунную систему зараженного…»

Он откинул листок в сторону. За всеми этими гладкими учеными фразами на самом деле скрывалось одно: они сами не знали, что делать. В текущей ситуации единственным действенным выходом, подумал он, было только тотальная ликвидациявсего города. Абра-кадабра, трах-тибидох, город с четырьмя сотнями тысяч населения исчезает в клубах дыма и волшебных искрах. Вопрос закрыт.

Впрочем, это бы помогло дня два назад. Может быть еще вчера. Сегодня они получили информацию о том, что первые признаки появления Каина замечены в соседней области, в Тюмени. А заставить исчезнуть город-милионник… Извините, это даже Копперфилду не по силам. Никаких вам трах-тибидохов.

Рыков откинулся на спинку стула. Как же онимогли забыть об этой разработке? Он не знал. Он затребовал данные по «Каину», и даже получил их, но узнать удалось немного, практически ничего.

Майор взял со стола еще один листок и пробежался взглядом по ровным печатным строкам.

« По вашему запросу можем сообщить следующее.

„Каин“ разрабатывался как сильный стимулятор (на основе корамина) мозговой и физической деятельности солдат. Проект был приостановлен, когда выяснилось, что у разработанного вещества есть ряд серьезных неустранимых побочных действий, среди которых упоминается сонливость, сверхчувствительность к запахам, временное ухудшение зрения, клонические судороги и т. д. Приказом Командования от 15 февраля 1996 г. №745-9122, работы были заморожены на неопределенный срок, вещество надлежало сохранить. Группа ученых, работающих над проектом, расформирована, остатки препарата перевезены на закрытый полигон, объект ВСО-1554729.»

И все, больше никаких данных. Он отправил свои соображения полковнику Маслову, своему непосредственному начальнику, но ответа пока не было. Впрочем, майор догадывался, что там, наверху, тоже мало кто спит. Скорее всего, бегают, как ошпаренные кипятком муравьи и решают, на кого переложить ответственность за такую промашку. Конечно, кое-какие действия уже были предприняты, в Горецк и окружающие поселки посланы патрули солдат, но Рыков понимал — это ничего не решит. Все равно, что закрывать ворота стойла после того, как все лошади разбежались.

Майор налил водки и задумчиво уставился на стакан. Город за окном пока еще спал.

КОМУ: ГЕНЕРАЛ-ЛЕЙТЕНАНТ ШИРОКОВ В.Г.

ОТ: полковник Маслов Л.С.

ТЕМА: Ситуация в г. Горецк, Кург. обл.

На данный момент представляется обоснованным возникновение локального очага эпидемии вируса под кодовым названием Каин в г. Горецк. Зафиксировано 36 несомненных случаев заражения в самом городе и прилегающих поселках, больные помещены в карантин для дальнейшего исследования воздействия вируса на организм. наши врачи работают над созданием вакцины, они утверждают, что нужный препарат будет предоставлен не позднее 25 сентября 2013 года.

Предполагаемый источник заражения: воды реки Тобол, в которую неизвестным пока методом попал вирус. судя по числу зараженных объектов, количество тел вируса было минимальным.

Учитывая возможное развитие ситуации, выдвинуто предложение по контролю транспортных узлов города имеющимися в распоряжении силами. по мнению наших специалистов, происшествие не представляет угрозы гражданским лицам, проживающим в вышеуказанном населенном пункте.

Закодировано 130921 №342-19.

Телефонный звонок вырвал Аню из тяжелого сна, от которого у нее остались только воспоминания о том, что ее кто-то догонял и пытался схватить. Пронзительное треньканье старого телефонного аппарата противно било по ушам.

Девушка открыла глаза и по привычке потянулась к будильнику, намереваясь выключить его. Черт как неохота было идти на работу! Может позвонить, сказаться больной? Соврать. Хотя она себя и правда чувствовала неважно. Хорошо хоть, ее не догнали…

Телефон замолчал, но спустя несколько секунд снова задребезжал, отгоняя от девушки последние остатки кошмара.

— Ч-черт, — она непослушной рукой схватила трубку.

— Алло? — прохрипела она, кашлянула. — Алло?

В трубке стояла тишина, раздавалось только какое-то невнятное сопение, а на фоне стоял ровный гул, как будто звонивший был в каком-то помещении с кучей народа вокруг. Еще не до конца проснувшаяся Аня взглянула на трубку, потрясла ее, снова приложила к уху и сказала:

— Алло?.. Я вас не слышу.

— А… Аня… — женский голос. Девушка вздрогнула, и села на разворошенной постели, до боли прижимая к уху трубу.

— Кто?.. — начала она, а потом все поняла. Мать. Это звонила мать. Впервые после стольких лет мать сама позвонила своей непутевой дочери. Ее словно обдало холодной водой, в сознании пронеслась безумная мысль: ее дорогая мамаша как-то узнала о произошедшем в пятницу и вот теперь звонит, чтобы позлорадствовать. Нетерпеливым взмахом головы девушка отогнала от себя эту глупую, но при этом горько-сладкую мысль.

— Мама, это ты?

В трубке снова послышалось сопение, и тут до Анны дошло, что мать не стала бы звонить просто так. Не стала бы, если бы только не случилось что-то серьезное.

— Мама… — начала она, но та перебила: — Аня, папа…

На том конце провода замолчали, и девушка почувствовала, что сердце ее упало. Дело было даже не в том, что именно сказала мать, а в том, какона это сказала. Что-то с отцом, и судя по голосу, что-то серьезное. Его сбила машина? Авария на заводе? Сердечный приступ? Боже, врачи сколько раз говорили ему, что курение и пристрастие к жирной пище до добра не доведут, но так скоро, Боже, так скоро… Аня почувствовала, что сознание куда-то уносится, куда-то далеко, и девушка прикусила нижнюю губу. Волна боли разогнала туман, заволакивающий разум, заставила сосредоточиться.

— Что…

— Отец, — наконец смогла выдавить мать.

— Что случилось мама? Что с папой? — она стиснула трубку так, что побелели костяшки пальцев. В голове стучали молоты, как с тяжелейшего похмелья после дешевого джин-тоника.

В трубке раздался вдох, пронесенный по проводам через сотни километров и вырвавшийся из трубки Ани треском и шорохом.

— Он отравился, — кажется, теперь слова ей давались легче. — Я не знаю, где и как, может быть на работе, в столовой… Сколько раз я говорила ему, что не стоит питаться в этом хлеву, но он никогда не слушал меня. Всегда все делал по-своему.

«Как и ты», — мелькнула мысль, но Аня тотчас укорила себя за нее. Это быть может было и правдой, но все-таки не совсем справедливо. Да и не к месту.

— …он пришел в пятницу домой, вроде бы все было нормально. Как обычно выпил пару бутылок пива, поужинал, посмотрел футбол, или бокс, или что там было, не важно, — продолжала мать. В ее голосе звучала растерянность, усталость и, что больше всего не понравилось Ане, обреченность.

— Все было хорошо, но ночью он вдруг соскочил с постели и побежал в ванну, его вырвало. Потом еще и еще. Сначала он предположил, что это попалось плохое пиво, мол, такое бывает… Но на утро ему стало хуже, поднялась температура.

— А сейчас? — быстро спросила Аня. Ее взгляд остановился на маленьком и изящном сотовом телефоне, который на предыдущий день рождения подарил ей этот козел Андрей. Девушка взяла «сотовый» в свободную руку, откинула крышку и зашла в телефонную книгу. Начала быстро перелистывать записи, стараясь найти нужную. Где же, где же…

— Он в больнице.

— В больнице?! — Аня вытаращила глаза и прекратила манипуляции с телефоном не в силах поверить в то, что только что услышала. Отец в больнице? Да он бы никогда не позволил…