— Устроим вечеринку. Позовем Сюзанну, кого-нибудь из моей студии и крупных тузов из компании «Дюрель». Самого Джеффри Дюреля. Я слышал, что он волочится за ней. Может быть, нам удастся уговорить Дюреля стать спонсором постановки.

Клео сбросила ночную рубашку и встала под душ.

— Почему ты решил, что Сюзанна придет к нам на вечеринку? Скорее всего она ходит только на светские рауты.

Она включила воду и прикрыла за собой дверь в тщетной надежде, что на том их разговор и кончится. Но не тут-то было.

Лео яростно распахнул дверь и так резко выключил воду, что кран взревел.

— Ты не хочешь, чтобы я добился успеха! Тебя интересует только твоя поганая работа. Так вот: ты сделаешь так, чтобы Сюзанна пришла, а я буду ее уговаривать.

— Лео, — возразила она с нотками отчаяния в голосе, — мы с Сюзанной никогда не ладили. Она никогда не любила меня. Мы никогда не были настоящими подругами. Только Баффи могла свести нас вместе.

— Тогда ты заставишь Баффи приехать. Скажешь, что мы устраиваем вечеринку для Баффи и Тодда! Найдешь, что сказать!

Он снова включил воду, вылетел из ванны и с шумом захлопнул дверь.

У Клео по щекам потекли слезы, и она быстро закрыла кран, из которого хлестал кипяток. В порыве гнева Лео не заметил, что отвернул на полную мощность левый кран. Что такого необыкновенного может она сказать Баффи и Тодду, чтобы они бросили дочку и все дела и рванули к ним в Нью-Йорк на вечеринку?

Мы почти закончили строительство, когда позвонила Клео и стала настойчиво звать нас к ним в Нью-Йорк на вечеринку. Я подумала, что нам с Тоддом необходима передышка, пока мы не взялись за новое дело. В тот момент Тодд прикидывал, на каком участке земли начать новую стройку. Я решила, что меня не должно мучить чувство вины за то, что мы оставляем Меган на несколько дней. Она много времени проводила с нами и училась ходить, пока мы один за другим распродавали дома. Конечно, у нас были агенты, но никто не умел торговаться лучше, чем Тодд.

— Клео сказала, что это будет что-то вроде воссоединения, — сообщила я Тодду. — Хотя на самом деле это не так. Не совсем, поскольку, по словам Сьюэллен, они с Говардом скорее всего не придут, чтобы не оставлять Пити, и я сомневаюсь, что у Кэсси будет охота проделать такой путь из Калифорнии. Так что воссоединяться будем только мы, Клео с Лео и Сюзанна с Поли. И Клео сказала, что Сюзанна придет только в том случае, если придем мы.

— Иначе ей незачем будет тратить свое драгоценное время на эту вечеринку? — рассмеялся Тодд.

— Именно так. Правда, там будет масса других людей… так сказать, нечленов союза.

— Ну, а ты хочешь поехать?

— Мы с тобой заслужили отдых. И мне любопытно встретиться с Сюзанной. К тому же Клео просила об этом как о личном одолжении. Честно говоря, я почувствовала что-то вроде отчаяния в ее голосе. Разве ты не согласен, что мы имеем право немного развлечься?

— Конечно. Поехали. Но при одном условии. Мы ни у кого не будем гостить. Ни у Лео, ни у Сюзанны. Снимем номер в «Плазе».

— Отлично.

Мы поселились в «Плазе», и я нисколько не удивилась, что мы попали в тот же номер, в котором так замечательно провели нашу первую брачную ночь. Такого жеста я и ожидала от Тодда.

Наутро он отправился в торговый центр в Парамусе в Нью-Джерси, а я — на встречу с Сюзанной в «Русский чай». Я была не на шутку взволнованна. Ведь я не видела Сюзанну четыре года, с тех самых пор, когда она уехала в Нью-Йорк, если не считать того, что мне попадались журналы с ее фотографиями на обложках да по телевидению прокручивали рекламные ролики с обворожительной «Женщиной Дюрель».

По телефону Сюзанна сообщила мне, что заказала столик специально в «Русском чае», потому что здесь его называли восточным «Поло Лаундж», а «Поло Лаундж» — это место, где собираются звезды Голливуда. Другими словами, насколько я поняла, в «Русском чае» обедали жители западного побережья, когда приезжали в Нью-Йорк. Правда, мне было невдомек, какое отношение к этому кафе имела Сюзанна, которая была лишь нью-йоркской моделью, а не голливудской звездой. Меня провели к довольно удобному, на мой взгляд, столику, и я стала ждать Сюзанну: она опаздывала. Когда она вошла, по залу пробежало волнение. Все уставились на нее, а она посылала в разные стороны воздушные поцелуи. Одета была Сюзанна довольно эффектно, хотя и не по сезону (а был конец мая): в длинное пальто из зеленой замши, широкую юбку и соответствующие туалету туфли, ее пышные волосы развевались в художественном беспорядке. Казалось, их у нее столько, что хватит на двоих.

— Баффи! Баффи! Баффи! — закричала она и обвила меня руками. — Как я скучала по тебе! Ты не представляешь! Наверное, и дня не было, чтобы я не вспоминала о тебе. — Я поцеловала ее в ответ и была так растрогана, что ее беспорядочные слова пролетали у меня мимо ушей. — Ты великолепно выглядишь! — воскликнула она. — Не постарела ни на один день с тех пор, как я впервые увидела тебя. Ты маленькая дьяволица, ты до сих пор похожа на Вивьен Ли. — Я что-то пробормотала насчет того, что это не совсем так, но она уже обернулась к метрдотелю и спросила: — Разве она не похожа, как две капли воды, на Вивьен Ли?

Он тихо согласился:

— Мадам красива.

Глупо, конечно, но при встрече с Сюзанной меня охватила настоящая радость, и я почувствовала душевный подъем. В порыве чувств я заказала мартини с оливками, хотя знала, что впереди еще ждет вечеринка у Клео. А Сюзанна велела принести себе фирменной газировки.

— Продолжаешь охранять стены старого храма? — пошутила я, припомнив, что Сюзанна не пила крепких напитков, почитая святость собственного тела.

— Я до сих пор предпочитаю не допускать алкоголь в свой организм, — важно заявила она, но тут же наклонилась вперед и добавила шепотом: — Однако в прошлом году я сделала аборта.

— Ой, Сюзанна, как я тебе сочувствую! — воскликнула я, не забыв еще того ощущения опустошенности и отчаяния, которое испытала после своего аборта.

— Ради Бога, не сочувствуй, я сама нисколько не пожалела об этом. Боже! Страшно подумать, что стало бы с моей карьерой, если б я не сделала аборта.

— Но ты могла выйти замуж. А потом, родив малыша, снова занялась бы своей карьерой. Поли женился бы на тебе, даже если бы это был не его ребенок.

— А почему ты думаешь, что я хотела сохранить ребенка? И от кого еще он мог быть, как не от Поли? Когда я знаю, что займусь с кем-то любовью, я обязательно предохраняюсь. А то, что случилось — проделки Поли. Результат того, что он в очередной раз изнасиловал меня, — добавила она с искренним возмущением.

Я постаралась не изменить выражения своего лица. «В очередной раз изнасиловал меня», как будто все эти изнасилования были поставлены на поточную линию. Смешно.

— Ты могла бы принимать таблетки, — заметила я. — Тогда ты будешь в безопасности, даже когда тебя насилуют.

— О нет, Баффи! Ты не представляешь, как таблетки воздействует на гормоны! А свои гормоны надо беречь. Если сама не позаботишься об этом, никто не позаботится.

Я не знала, что ответить, и сделала заказ. Я махнула на все рукой и заказала ньюбергских омаров, несмотря на то что они очень калорийны. Сюзанна выбрала салат из латука и помидоры и вытащила из сумки бутылочку приправы собственного приготовления — особую смесь из яблочного сока, уксуса и трав.

— Я дам тебе рецепт. Но пора отказаться от соусов, милая Баффи, иначе ты уже не будешь походить ни на одну знаменитость в лучшие годы ее жизни.

Мы рассмеялись.

— О, те дни, те дни, когда мы учились в колледже, как хорошо тогда было, правда? — проговорила она так, словно с тех пор прошла целая вечность.

— Да, конечно, но и сегодня нам живется неплохо, согласись!

Она взглянула на меня, и в ее глазах мелькнула грусть.

— А ты все тот же романтик, да? Это мне всегда больше всего нравилось в тебе. Но, Баффи, разве ты не знаешь? Сейчас уже никто не может позволить себе оставаться романтиком… — произнесла она упавшим голосом.