Несколько коротких эмоциональных словечек буквально соскочили с языка Роба. Стивен не смог бы более красноречиво выразить свое собственное неудовольствие.

— Все, Шила! Хватит уже! Оставьте все, как есть, мистер Декер. Больше никаких изменений. Я хочу, чтобы дом был построен до того, как я перешагну шестидесятилетний рубеж.

— Но, Роб, я говорю лишь то, о чем прочитала. Нам следует установить более современную технику.

— Я сказал, нет. Это бессмысленная трата еговремени и моихденег. Да и какое тебе дело до холодильников и плит!? Ты ведь не готовишь!

Глаза ее полыхнули огнем.

— Ладно, если у меня будет приличная кухня, я буду.

— Приличная? Сама Джулия Чайлд [29]была бы счастлива готовить здесь. — Лицо Роба покраснело. — У Молли была самая простая кухня, без всяких излишеств, как у многих обычных людей, и несмотря на это у нее ровно в шесть всегда был готов и подан на стол вкуснейший обед.

— Тогда, может, тебе не следовало с ней разводиться?

— Можешь не напрягаться. Эта мысль уже сотни раз приходила мне в голову за последние три года.

Шила обомлела. Ее голубые глаза наполнились слезами.

— Ты все время меня обвиняешь!

Резко развернувшись, она покинула дом. Атертон еле слышно ругнулся. Шагнул было за ней, но потом остановился, снова ругнулся и направился в заднюю часть дома. Затем Стивен услышал, как громко захлопнулась дверца машины, взревел мотор и гравий взвизгнул под колесами.

Стивен нашел Роба в голой гостиной, которая в окончательном виде должна была выходить окнами на французский сад с бельведером и бассейном, если, конечно, планы Шилы не изменятся.

Роб посмотрел на доски и на ниши, ждущие книжных полок.

— Шила считает, что приготовить обед — значит позвонить в ресторан, где доставляют еду на дом. — Он вздохнул, плечи его опустились. — Нет никого глупее старого дурака, который решил, что он важная птица, не так ли? — Когда Роб обернулся, Стивен увидел безмерную усталость в его глазах, потухший взгляд человека, который живет под гнетом бесконечных сожалений. — Когда‑нибудь мечтали повернуть все вспять и исправить ошибки, мистер Декер?

— Все время.

— Молли — моя первая жена. — Роб снова огляделся. — Что вы думаете?

Стивен не вполне понял, о чем спрашивал его Роб, но он не собирался откровенничать с уязвленным бизнесменом, который платил почти семьсот тысяч долларов, чтобы обустроить гнездышко для своей женушки.

— Строить надо, всегда учитывая возможность перепродажи. Женщины тщательно изучают кухни, мужчины — гаражи.

Даже если они не используют эти помещения.

Атертон безрадостно рассмеялся.

— Ваша взяла, мистер Декер. Шила знает, на чем можно сделать деньги. — Глаза его были холодными, когда он оценивающе осматривал помещение. — Я бы с радостью пообещал держать ее подальше от вас, но, думаю, это невозможно.

Стивен уловил намек, скрытый за этими словами. Атертон не дурак. Он женился на женщине, которая не считала нужным хранить супружескую верность, и знал, что доверять ей нельзя. Хуже всего было то, что Роб не мог увезти ее месяца на два на Багамы, или Гавайи, или в Тимбукту. К их возвращению дом с садом был бы уже готов, и Стивен передал бы Атертону или его молодой вертихвостке ключи и ушел восвояси с последним, выписанным ему после завершения работы, чеком.

Ах, мечты, мечты.

— Я уже начинаю сожалеть, что не купил землю ближе к Сакраменто, — заметил Роб. — Чем вы занимаетесь здесь в свободное время?

— По средам я посещаю вечерние занятия по изучению Библии.

— Занятия по изучению Библии? Вы шутите? — Атертон развеселился.

— Нет, не шучу.

— Не думал, что вы христианин.

— Почему?

Атертон помедлил, оценил ситуацию.

— Вам это действительно что‑то дает?

Он уже не подсмеивался, и Стивен знал почему. Невзирая на все его деньги и власть, в его жизни царил хаос.

— Вы знаете, где я был до того, как вы наняли меня.

— В реабилитационном центре. — Роб звякнул ключами. — Послушайте, я не пытаюсь лезть к вам в душу. Просто интересно.

—Что?

— Действительно ли религия совершенствует жизнь человека?

— Религия усложняет жизнь. Бог делает ее сносной.

— И вы чувствуете разницу?

— Как между жизнью и смертью, но если хотите разобраться, вам следует посетить Сентервилльскую христианскую церковь.

— В данный момент я, пожалуй, готов испробовать все что угодно.

Стивен цинично улыбнулся:

— Примите маленький совет от человека, который не раз падал. Держитесь подальше от выпивки. Попробуйте сходить в церковь.

Юнис вышла из дома и направилась в сторону церкви, чтобы порепетировать. Она видела, как Пол отъехал на машине, махнула ему рукой, но он не заметил ни ее, ни сына. Пол был на ногах с пяти утра, готовился к своему выступлению в клубе «Ротари» [30].

— Папа! — Тимми замахал руками вслед отцу.

Юнис наклонилась к сыну и погладила его по голове.

— Давай помолимся за папу. Господи, мы знаем, что Ты любишь и защищаешь нас. Мы знаем, Ты хочешь, чтобы мы всегда исполняли волю Твою. Мы просим Тебя, не оставь сегодня нашего папу, будь с ним, когда он будет выступать на собрании в клубе «Ротари». Вложи в его уста слова, которые будут свидетельствовать о его любви и вере. Пусть все, кто услышит его, станут Твоими детьми. Мы молимся во имя Твое, Господь Иисус.

— Аминь, — произнес Тимми.

Юнис поцеловала его и выпрямилась. Тимми помчался вперед, широко раскинув руки, — так он изображал самолет. Она шла за ним и улыбалась. У крыльца церкви Юнис стала доставать ключ, но потом заметила, что дверь приоткрыта. Пол никогда не оставлял церковь открытой, когда уходил из нее. Она заметила небольшой фургон на углу улицы.

— Тимми, подожди. — Она попыталась остановить сына, но он вбежал в церковь.

— А вы кто?

Юнис услышала, как мальчик обращается к кому‑то. Она торопливо поднялась на крыльцо и широко распахнула дверь.

Перед ней стоял мужчина в коричневых сапогах, потертых джинсах и клетчатой рубашке. Он катил тележку со шкафом–витриной для книг. Мужчина обернулся и улыбнулся:

— Меня зовут Стивен Декер, Тимми.

— Что вы делаете? — Мальчик подошел ближе.

— Устанавливаю шкаф для церковных книг.

— Какой красивый, мистер Декер. — Юнис с восхищением рассматривала гнутые ножки изделия, украшенные резными листьями и гроздьями винограда.

— Зовите меня Стивен. — Он протянул руку над застекленными дверцами шкафа.

От того, каким тоном были сказаны эти слова, ее бросило в жар. Быстро взглянув Стивену в глаза, Юнис опустила голову и положила руку на плечо сына, потом произнесла:

— Может, нам стоит зайти позже, чтобы не отвлекать мистера Декера от работы?

Тимми сбросил ее руку с плеча.

— Мама каждое утро играет на пианино. — Он замер, указывая на руку мужчины: — Бо–бо?

— Что, прости? — спросил Декер.

— Палец.

— А, я ушиб его. — Стивен хитро улыбнулся, глядя на Тимми.

— Я тоже как‑то прищемил палец дверью.

— А я ударил по нему молотком. — Стивен вытащил из‑за пояса молоток. — Как раз вот этим.

— Как же это получилось?

— Сам не знаю. Отвлекся, наверное. А когда работаешь, отвлекаться нельзя.

— Болит?

— Болит так, что… — Стивен замолчал, глядя на Юнис. — Ну, больно. Очень больно.

— Вам нужен пластырь. У мамы есть упаковка с героями «Улицы Сезам».

— Спасибо за заботу, Тимми. — Стивен смотрел на Юнис, широко улыбаясь. — Боюсь, меня не поймут коллеги, если на моем пальце будет красоваться лейкопластырь с Большой птицей [31].

— Представляю, какие у вас могут быть проблемы, — улыбнулась она в ответ.

— Лучше не иметь их. Юнис шагнула к сыну:

— Пойдем, Тимми.