«Мистер Сагара, выиграйте, пожалуйста. Если можно — поскорее. Я жду не дождусь!..» — взмолилась про себя Тесса, хотя ее личные пожелания ни на что повлиять не могли.

Соске, как и следовало ожидать, не заметил ее волнения, а лишь с озадаченным выражением уставился на свою бинго-карточку.

— О-о-о, дело пошло! Кто же это будет, Сагара, Мак-Аллен или Сантос?! Продолжаем!

Прозрачный барабан завертелся, выскочил шарик. Зрители, как один, затаили дыхание, и Курц прямо перед лицом замершей Тессы прочитал номер.

— Бэ-э-э… двадцать девять!

— Извиняйте, мужики, БИНГО!!! — громогласно заявил Мак-Аллен, довольный, как удав.

Ангар огласили вопли и стоны разочарования. Некоторые игроки попадали на колени, хватаясь за головы, другие в ярости швыряли в воздух изодранные билетики.

— Итак! У нас есть победитель! Первый приз выигрывает капитан Гейл Мак-Аллен. Проигравшим — мои искренние соболезнования. Тесса, прошу на сцену!

Разочарованно повесив голову, Тесса робко вышла вперед, куда ее пригласил довольный Курц.

— …Д-да?

— Приступим. Вручается главный приз — с вашего разрешения, конечно! — заявил конферансье, красноречивыми жестами подбадривая приунывших товарищей.

Мак-Аллен, ухмыляясь во весь рот, забрался на подиум. Десантники удивленно засвистели — они просто не могли узнать своего обычно строгого и придирчивого командира. Он радовался, как ребенок. Послышались ободряющие выкрики:

— Командир, чмокните его, как следует! Команда ждет!

— Не вздумайте, каперанг!!! Еще заразитесь от него чем-нибудь!

— Да ладно, целуйтесь скорее! Тоже мне, великое дело.

Деваться Тессе было некуда. Отказаться сейчас — значило обидеть капитана Мак-Аллена, да и зрители, скорее всего, были бы ужасно разочарованы и расстроены.

Осознав неизбежность публичного поцелуя, Тесса попыталась собраться с духом. В конце концов, разве вдохновлять команду — не обязанность командира? Да и к тому же, если подумать, у просоленных морских волков в обычае обниматься и целоваться при встрече. Простое приветствие, из-за чего же тут переживать?

Она украдкой бросила взгляд на Соске. Тот стоял, по обыкновению нахмурившись, и выглядел так, словно до сих пор еще не разобрался в ситуации. По лицу Канаме было видно, что она с трудом подавляет беспокойство.

Набрав побольше воздуха, Тесса шагнула вперед, точно с обрыва.

— Хорошо, капитан. Вы готовы?

— Так точно, мэм! Это большая честь! — Мак-Аллен, взрослый мужчина, светился поистине детской радостью.

Покрепче зажмурившись, она приподнялась на цыпочки и чмокнула его в щеку. Зал взорвался восторженным свистом, воплями и аплодисментами.

— Сегодня лучший день моей жизни! Вот счастье привалило! — заявил Мак-Аллен.

Соске, который только теперь понял, в чем заключался первый приз, так и остался стоять посреди беснующейся толпы с разинутым ртом.

По завершении драматичной игры в бинго на сцену забрался самодеятельный джаз-банд со своими инструментами. Среди ремонтников и торпедистов оказалась и старшина из СРТ Мелисса Мао — она встала за клавишные.

Веселье разгоралось, точно костер, и не успела Канаме оглянуться, как ее вытолкали вперед и сунули в руки микрофон. Поначалу она слегка стеснялась, но, когда заиграли «Сукияки» Сакамото Ку19, мигом перешла в бодрое караочное настроение и спела не только ее, но и еще несколько песен, к восторгу хлопающей и топающей аудитории. Через несколько минут она бодро раскачивалась, распевая знаменитую «Секс машин» Джеймса Брауна. Мало того, Канаме затащила на сцену и Тессу, заставив ту подпевать.

— Гет ап!

— Г-гет ап!

— Гет он ап!

— Г-гет он…э-э-э… ап?..

— Что же так тихо?!.. Ты так даже пиццу не закажешь, не то, что приказы отдавать!!! Правда?!.. — кричала Канаме, обращаясь к слушателям.

— Да-а-а-а!!! — оглушительно вопили в ответ моряки, летчики и десантники.

— …Should I take `em to the Brooklyn Bridge?

— Да-а!!!

Канаме продолжала зажигать, а распаленная аудитория подпевала, притопывала и прихлопывала так, что трясся пол и стены ангара, и возникали серьезные опасения насчет гидроакустической скрытности подводной лодки. Даже Тесса вторила ей в такт с большим воодушевлением, когда припев повторился.

Стоило песне закончиться, как к Тессе протолкался связист и что-то прошептал ей на ухо. Радостная улыбка, которая играла на ее губах до этого момента, исчезла. Ее на мгновение сменило напряженное и настороженное выражение. Впрочем, Тесса тут же постаралась скрыть его вежливой и фальшивой улыбкой, извинилась перед Канаме и окружавшими митриловцами, и торопливым шагом направилась к выходу. Проводив ее удивленными взглядами, те продолжили непринужденно веселиться.

Не смешиваясь с толпой разгоряченных зрителей у сцены, Соске предпочел тихо присесть на ящик из-под патронов в уголке ангара. Хрумкая фруктовым батончиком «Калорие мате», он рассеянно следил взглядом за Канаме, оказавшейся в кольце митриловцев.

То, как Канаме неожиданно раскрылась с новой стороны, о которой он раньше и не подозревал, заставило Соске задуматься.

Прошло всего несколько часов с тех пор, как она попала на борт «Туатха де Данаан», а она уже познакомилась и даже подружилась с экипажем. Ее популярность росла с необычайной быстротой, и неудивительно — ее естественность, искренность и открытость, отсутствие настороженности и предвзятости сразу же смягчили сердца даже самых суровых митриловцев. И так происходило не только на подводной лодке, конечно. Канаме легко сходилась с разными людьми — и в школе, и вообще, где угодно.

Соске вдруг пришло в голову, что это свойство человеческого характера может оказаться не менее ценным, чем умение точно стрелять или пилотировать бронеробот. Он вспомнил, что, стоило ему оказаться рядом с Канаме или Тессой, его все чаще одолевало чувство стыда за свою человеческую неполноценность и ущербность по сравнению с ними.

Раздавшиеся со сцены звуки легкого джаза заставили его отвлечься от невеселых мыслей и поднять голову. Канаме пела с микрофоном в руке, грациозно покачивая плечами и ступая по прикрытым брезентом патронным ящикам. Волна блестящих черных волос струилась за ней, повторяя движения неотразимой хозяйки.

Соске неожиданно пронзило отчетливое осознание того, что Канаме, танцующая всего в десятке метров по прямой от него, на самом деле — существо из совершенно иного мира. С его губ сорвался тяжелый вздох.

— Я с первого взгляда понял, какая она горячая девчонка.

Соске даже не заметил, как Курц подошел и остановился рядом с ним. В его руке была банка безалкогольного пива.

— Канаме отлично движется, у нее свой стиль, да и вкус прекрасный, — продолжал Курц. — Теперь наши вояки ее так просто не отпустят.

— И что с того? Меня это не интересует, — отрезал Соске со скрытым раздражением.

— Хороший голос — и чувство ритма тоже, кстати. Спорю, что в школе ее просто боготворят, — продолжал Курц.

— Да, она наделена лидерскими способностями. Ты прав.

Вебер покосился на Соске, и по его губам скользнула ехидная усмешка.

— И что же, когда ты глядишь на нее, такую новую и талантливую, тебе ничего такого не приходит в голову?

— Ничего особенного.

— А что же это был за вздох, интересно? — теперь Курц откровенно разглядывал напарника.

Лицо Соске мгновенно затвердело, брови нахмурились.

— Я просто… беспокоился из-за шума. Подводная лодка посередине боевого выхода. Одно дело — разговоры, но музыкальный концерт…

— Да брось ты нудить, дружище. Тесса сказала, что все в порядке, и как ее подчиненный ты даже не имеешь права выступать. Приказали веселиться — вот и веселись, нечего строить такую угрюмую рожу.

Соске неохотно кивнул:

— Хм-м-м… наверное.

Безусловно, шум всегда являлся злейший врагом любой подводной лодки, и «Туатха де Данаан» в том числе. Но в настоящий момент в радиусе девятнадцати миль от нее не наблюдалось никаких целей: ни надводных кораблей, ни подлодок. Устроить на борту подобный тарарам в зоне развертывания было бы попросту самоубийственно, но на переходе, в пустынных просторах Тихого океана проблема шума не стояла так остро. Даже если бы внутри корпуса принялись стрелять из пушки, только оказавшийся поблизости мигрирующий косяк рыбы смог бы почувствовать слабое сотрясение.