В голову Тессе не приходил никто, кроме одного-единственного человека в мире, способного на подобный трюк.

— …Это он? Вы… вы знаете его?

— Хо-хо-хо, прямо в точку. Он просил передать привет, хотя, если все пойдет как надо, вы и так скоро увидитесь…

Да, теперь у Тессы не осталось никаких сомнений: это было его издевательское послание. Он работал в одной команде с Гауроном, и теперь террорист намеревался преподнести ему на блюдечке и ее, и корабль.

— Итак, железочка моя… — прочистил горло Гаурон.

— Да, капитан? — ответил искусственный интеллект. Странно, синтезированный женский голос Даны, обычно отстраненный и бесчувственный, теперь звучал порочно и сладострастно, словно слова готовой на все распутницы. Надо полагать, среди введенных Гауроном данных оказалась и опция замены голоса.

— Давай-ка проведем небольшие аварийные учения. Включи тревогу, как при пожаре в реакторном отсеке. Пусть вся команда соберется в главном ангаре.

— Так точно, сэр.

Пронзительный, вызывающий мурашки по спине звон разнесся по всем отсекам огромной подводной лодки.

28 августа, 05:00 (по Гринвичу)

западная часть Тихого океана

атомная подводная лодка ВМС США «Пасадена»

— Звуки ревунов?.. — коммандер Сэйлор выглядел сильно озадаченным докладом акустика.

— Так точно, сэр. Пеленг один-пять-весемь, ниже термоклина. Мы не слышим абсолютно никаких звуков движения, но пеленг на сигнал смещается… да, скорее всего, объект движется в северо-западном направлении, на довольно большой скорости.

— Дай-ка мне послушать, — Сэйлор отобрал наушники у оператора гидроакустического комплекса и приложил к уху.

Уррр, уррр, уррр. Вой сигналов тревоги напоминал приглушенное рычание диких зверей в ночной саванне. Кроме звона ревунов, он уловил еще и женский голос, что-то повторяющий, кажется, по-английски, но он звучал так нечетко, что слова различить было невозможно.

— Хм-м-м…

Что бы это могло быть? Аварийная ситуация? В том, что источником необычного звукового сигнала являлась подводная лодка, сомнений быть не могло, так же как и в том, что антенны не смогли уловить звука винтов или работающих механизмов движущегося на высокой скорости загадочного объекта. Единственный винт, работа которого была слышна в этом районе, принадлежал самой «Пасадене», и присутствие иных союзных субмарин здесь не предполагалось. Следовательно, источником сигнала могла быть только…

— Командир, это «Той Бокс»! — воскликнул старпом Такенака.

Сэйлорр слегка обиделся, что тот догадался первым, и недовольно пробурчал:

— Что ты всегда лезешь вперед? Терпеть не могу таких умников...

— Так что же?

— А-а-а, неважно. Ладно, это значит, что они сами себя засветили. Треть хода вперед, всплыть до ста восьмидесяти. Наконец-то мы устроим засаду на этот проклятый «Чертик из табакерки»!

— Ай-ай, сэр. Треть хода вперед! Глубина сто восемьдесят!

«Пасадена» плавно пошла вверх, чтобы спрятаться за слоем скачка и продолжать наблюдение.

«Туатха де Данаан», главный ангар

Разбуженные пронзительными трелями сигналов тревоги и предупреждениями, сделанными голосом искусственного интеллекта подлодки, члены экипажа столпились в главном ангаре. На лицах не было заметно страха; лишь озадаченность, сдобренная изрядной долей зевков и сонных потягушек. Это не мешало морякам действовать быстро и слаженно, пока раздавали индивидуальные дыхательные аппараты, спасательные жилеты; пока спешно выполнялись работы по перемещению боезапаса в более безопасную в такой ситуации переднюю часть ангара. Но, как бы энергично ни действовали моряки, многие выглядели недовольными.

Проводить пожарные учения в этот момент — довольно-таки некрасиво со стороны капитана первого ранга Тестаросса. Именно таково было мнение большинства экипажа.

— Внимание. Всем членам экипажа немедленно эвакуироваться в главный ангар. Повторяю: пожар в машинном отделении номер один. Это учебная тревога. Отсек номер один…

По условиям учебной тревоги предполагалось, что возгорание произошло в машинном отделении, расположенном в кормовой части субмарины, и сопровождалось выбросами дыма и ядовитых газов. Реактор вышел из-под контроля, уровень радиоактивности повысился до опасных пределов. Конечно, экипажу следовало готовиться и к таким ситуациям, но здравый смысл подсказывал — подобная двойная авария могла иметь место только в том случае, если бы и командир корабля, и управляющий им искусственный интеллект одновременно сошли с ума.

«Выглядит странно», — думал Соске. Несколько стоящих неподалеку офицеров, судя по их озадаченному виду, вполне разделяли его мнение.

На борту подводной лодки находился важный пленник, а поблизости почти наверняка патрулировали американские боевые корабли. И в таких обстоятельствах — внеплановые аварийные учения? Зачем бы такому умному и опытному командиру, как Тесса, устраивать столь неурочные забавы и будить усталый после трудного задания экипаж?

С этими мыслями Соске метался по ангару, среди двух сотен митриловцев, деловито выполнявших аварийные процедуры.

Чидори. Где же Чидори?

Он нигде не мог найти ее, а все моряки, которых Соске хватал за рукав, лишь пожимали плечами — в том числе и кок Казуя.

Соске подбежал к герметичной двери, ведущей из ангара в кормовые отсеки, но его остановил дежуривший там младший лейтенант из подводников.

— Туда нельзя — двери уже закрываются!

По сценарию учений считалось, что кормовые отсеки загазованы и, чтобы преградить дорогу токсичным продуктам горения, необходимо закрыть все герметичные люки в водонепроницаемых переборках.

— Нашей гостьи, Чидори Канаме, здесь нет! — крикнул Соске. — Разрешите мне найти ее.

— Отставить! Все оставшиеся в кормовых отсеках считаются погибшими.

— Но ведь…

— Когда увидишь ее позже, передашь привет с этого света. А сейчас — кругом, шагом марш! Это приказ.

— Виноват, но…

— Я же говорю — это приказ. Понятно?

Лейтенант потянулся к кнопке, чтобы закрыть тяжелую герметичную дверь. Приводимая в движение собственным сервоприводом створка сорокасантиметровой толщины начала с рокотом опускаться в пазах. Гермодвери на подводных лодках были невероятно прочны, и, будучи закрытыми, намертво разделяли носовые и кормовые отсеки.

Соске одолевало предчувствие беды. Подозрительная пожарная тревога, необъяснимое отсутствие каких-либо указаний от Тессы, Гаурон на борту, а теперь еще и Чидори пропала неизвестно куда. Но старший офицер недвусмысленно запретил самостоятельные поиски, а нарушать приказы было совсем не в его правилах. Соске застыл, глядя, как неотвратимо опускается кромка гермодвери, отсекая от него оставшуюся по другую сторону Канаме.

Чидори…

Стоит ему промедлить еще секунду, и он больше никогда не увидит ее. Абсолютно необоснованное, беспочвенное, но в то же время неумолимо-отчетливое предчувствие пронзило его насквозь, словно наконечник копья. Перед глазами встало ее лицо, точно такое, как в последний миг перед тем, как она убежала — ее глаза, померкшие от обиды, тоски и разочарования. В ушах прозвучали слова: «Если хочешь знать, я за тебя беспокоилась, а ты»…

И вот он стоит столбом, не в силах двинуться, отделенный от нее неумолимыми словами приказа…

В следующий миг Соске нырнул и проскользнул в щель под опускающейся кромкой двери.

— Эй, куда ты, черт бы тебя драл!.. — заорал вслед лейтенант, но створка, опускаемая мощными гидроцилиндрами, с грохотом встала на место. Продребезжал сигнальный ревун, и в ушах отдался резкий щелчок электромагнитного замка. Царивший в ангаре шум голосов, топот и гул отрезало, точно ножом, и с ним остался только вой аварийной сирены.

Перед Соске оказался низкий пустынный коридор, освещенный тревожным моргающим светом красных аварийных ламп. Не успел он пройти и десяти шагов, как заметил прислонившегося к переборке рядом с дверью в отсек для инструктажа мужчину в оливковой полевой форме. Светлые волосы, небрежно сложенные на груди руки — это был Курц Вебер.