"Не каждый способен сочетать настолько разные пути".

"Ну, я же сочетаю их… и не без успеха. Кстати, ты можешь определить, какую роль в моём высшем посвящении – очень раннем, по общему мнению, посвящении – сыграло моё знание ламуои начал языка хилла?" "Не могу".

"Почему?" "Для тебя ламуостало первоосновой сути. Очень бледно и очень слабо, но я могу Увидеть тебя, лишённого магии, тебя – чистого друида. Но Увидеть тебя как чистого мага не в моих силах. Если такие вероятности существуют, они слишком тонки и прозрачны для меня".

"Понятно. Тогда надо определиться, что положить в основу обучения Ильноу. Кто станет первым, ты или всё-таки я?" "А ты примешь мой совет?" "Разумеется. Я верю, что ты выберешь вариант, который будет для парнишки наилучшим. В конце концов, его интересы здесь первичны…" Я ещё не успел "договорить", а Лимре уже погрузился в особый транс, суть которого вполне ясна и знакома только Видящим. Воспользовавшись случаем, я углубил контакт с Предвечной Ночью, чтобы рассмотреть, что делает Колобок, как можно лучше. Увы, мне очень быстро стало ясно, что с налёта эту задачу не решить. Выражаясь образно, я мог видеть меняющиеся символы и образы на мониторе, но о том, какие именно процессы в системном блоке вызвали их к жизни, судить не мог. Правда, я окончательно подтвердил старую догадку: для того, чтобы Видеть, Лимре использовал своё второе, не физическое сознание. Ну, и то хлеб…

Прошло не менее десяти минут, прежде чем Колобок "заговорил" снова:

"Много факторов. Очень много. В идеальной ситуации я бы советовал начать с развития способности Видеть. Учёба у обычного мага однозначно и очень сильно затруднила бы для Ильноу освоение высшего восприятия. Но ты – не обычный маг, и если начнёшь учить с ламуо… есть ещё некоторые моменты, уже не внутренние, а внешние…" "Какие?" "Ты знаешь. Или можешь вычислить, что примерно равносильно. Из-за них мне лучше не выходить на ведущие роли… до поры".

"Итак, твой совет – начать с искусства друидов?" "Да. Это искусство – вообще очень удобный инструмент… и для того, кто учит, и даже в большей мере – для обучаемого".

"Понятно. Что ж, спасибо".

Развернувшись, Лимре без спешки покинул балкон. Его ответную реплику подкрасил легчайший намёк на насмешку:

"Не за что, Рин".

Время для разговора Видящий выбрал очень точно (ну, иного и ждать не следовало). Ибо не прошло и получаса, как ко мне явился решительно настроенный Ильноу.

- Долго же ты набирался решимости, – встретил его я.

- Что?

- Накрепко запомни: учить стоит только того, кто придёт и попросит об этом сам.

- Но ведь ты уже взял меня в ученики!

- Конечно. И от своих слов отказываться не намереваюсь. Но тут есть такой тонкий и важный момент. Я стал твоим учителем тогда, когда предложил тебе изменить судьбу. А ты стал моим учеником – по-настоящему стал – только сейчас. Когда пришёл спросить, когда же я намерен начать делиться знаниями.

Ильноу дёрнул ушами и старательно растянул губы. Имитация человеческой улыбки ему не удалась, но старание как таковое я оценил.

- И когда это случится?

- Раз ты готов, то прямо сейчас. Располагайся поудобнее.

Уши юного тианца изобразили сфокусированное внимание.

Богатая, однако, у тиан-вирн мимика. То есть лицо у них по причинам физиологическим малоподвижно, но движения ушей и текучесть аур это компенсируют с избытком.

- Первая лекция долгой не будет. Да и лекцией, наверно, тоже. Предупреждаю сразу: если по ходу дела у тебя возникнут вопросы, замечания или догадки – не ленись, озвучивай сразу! Если ты будешь только сидеть и очарованно смотреть мне в рот, пользы это не принесёт ни тебе, ни, что ещё хуже, мне. Понял?

- Любые вопросы?

- Конечно. Самый важный ответ – это именно тот ответ, который не прозвучал, так как никто не задал нужного вопроса. Усвоил?

- Да.

- Вот и отлично. Тогда начнём с теории. Самой абстрактной и в то же время, как ни странно, подтверждённой кое-какими фактами… -…Предположим, действительно существует некое сверхсознание. Ну, типа Бога Единого. Оно везде и во всём; часть его есть не то, что повсюду от каждой ничтожной былинки до звёздных недр, но даже во всех вероятностных состояниях всех мыслимых и немыслимых объектов, во всех областях вселенной, в её действительной части и в её мнимой части. Для этого сверхсознания будущее не отличается от настоящего и прошлого, возможное от невозможного, материальное от нематериального, процессы от состояний, упорядоченное от хаотичного. Ну и так далее. Даже Спящий, Бездна, Дорога Сна и сотворённая риллу Пестрота, по нашим меркам категории весьма масштабные, для этого сверхсознания – лишь пренебрежимо малые пузырьки в кипящем океане бытия, простёртого за пределы воображения всякого конечного существа, как бы оно, конечное, ни хорохорилось и ни воображало о себе. Понимаешь, о чём я?

- Ну… не очень, – сознался Ильноу. Он ждал, что Рин заговорит о магии, но до сих пор даже слова такого не прозвучало…

И тем более юноша не ожидал, что учитель легко, чуть ли не небрежно сознается:

- Вот и я не очень. Но штука в том, что если подобное сверхсознание обладает опцией всеприсутствия, то я или ты – тоже его части. И можем осознать себя кусочками грандиозного целого. Ну, потенциально. Хорошее упражнение на растяжку для воображения, не правда ли?

- Но…

- А воображение мага – это, знаешь ли, как раз то, что определяет меру его могущества. Мы – только пылинки, кружащиеся в луче всеобъемлющего сверхсознания. Но мы, в отличие от обычных пылинок в обычном луче света, живые. Мы также наделены великой способностью расти и меняться. Причём только наше собственное решение может провести некую черту, тормозя дальнейший рост. Уберёшь черту, сломаешь в воображении очередную стенку – и расти себе дальше. До следующего предела. И так – без конца!

У юноши закружилась голова.

Сказанное что-то делало с ним. Он пока ещё плохо понимал, что именно творится у него внутри… но он уже понял вполне достаточно, чтобы осознать первую, самую простую истину: та картина мира, которую перед ним только что нарисовали, ему нравится.

Очень.

И он приложит все усилия, чтобы действительно дорасти до своих пределов… а потом сломать их и расти дальше.

- Вижу, кое-что ты начинаешь ощущать. Ступай, отдохни.

В памяти Ильноу сохранились лишь бледные тени дальнейшего. Как он прощался с Рином, как добрался до своей комнаты – всё это плавало в звонком прохладном мареве. Зато он очень хорошо запомнил пришедший позже сон, похожий на ласковые солёные объятия океана.

Несколько часов кряду Ильноу грезил о мириадах пылинок, радостно пляшущих в столбах слепящего сияния, и проснулся от ощущения небывалой, рвущей душу свободы…

Но три дня – это только три дня. Не такой уж долгий срок. Он закончился для меня, Айса, Лимре и юного тианца одновременно с завтраком на уже хорошо знакомой нам летучей крыше.

Правда, на сей раз всё началось гораздо скромнее. Никаких бряцаний оружием, никаких готовых к драке Связующих. Просто к нашему столу подошёл уже знакомый лиловоглазый двойник наследного принца и поинтересовался:

- Можно к вам присоединиться?

- Разумеется, – кивнул Айс, молча захвативший инициативу в предстоящей беседе. – Есть-пить будешь?

- Благодарю, но я уже завтракал.

На это Айс лишь повёл плечами, как бы говоря: нет, так нет, наше дело предложить…

С минуту мы сидели, молча разглядывая друг друга. Этого срока лиловоглазому хватило, чтобы окончательно уяснить: если он продолжит молчать, беседа будет оттягиваться хоть до обеда. Раз он пришёл к нам, а не наоборот, – ему и начинать. Поведя ушами особым образом (доля здорового юмора на фоне философского смирения), двойник сказал:

- Предположим, что это наша первая встреча. Спишем всё случившееся ранее на… недоразумение. И взаимное недопонимание. Или ты не готов простить попытку убийства?