Моросящий дождь, который раньше лишь оседал капельками на волосах и одежде, внезапно усилился, обещая перейти в холодный и тяжелый ливень.

Переулок располагался не далее ста метров от оживленных улиц, но был сейчас тихим и пустынным. Густые толпы прохожих сменили одинокие парочки, которые почему-то либо лихорадочно спешили, либо брели, никуда не торопясь. Нормальных пешеходов видно не было, и любой одиночка смотрелся бы здесь белой вороной.

— Да, неплохое…

Канаме инстинктивно стиснула кулаки.

Потасканный жизнью кавалер — Камои, как он назвал себя — немного поколебался, но потом набрался храбрости и положил потную руку на ее плечо.

— Тебе нравится?.. Нравится? Тогда пойдем скорее.

— Подождите секунду.

Выскользнув из-под его руки, она отошла на середину переулка и внимательно изучила фасад здания и окрестные дома. Взглянула направо и налево, оценивая расположение отеля.

— Годится. Идемте.

— Отлично, Мидзуки. Постараюсь тебя не разочаровать, хо-хо-хо…

Она назвалась этим именем, первым пришедшим на ум. Прости, Мидзуки… Канаме почувствовала некоторую вину перед подругой.

Решительным шагом, оставив нервно потирающего руки спутника позади, Канаме вошла в вестибюль. Дешевая автоматическая дверь заскрипела, отъезжая в сторону, и то, что открылось за ней, лишь подтвердило убогую экономичность интерьера. Тусклые лампы, низкие потолки и узкие коридоры. Глаз невольно искал стойку портье, как в нормальной гостинице, но тут же упирался в близкую стену тесного тамбура. На ней висело информационное табло, размером в половину школьной доски, а на нем располагались рядами изображения примерно сорока комнат для гостей. Под каждой находился номер, красная лампочка и кнопка. Приблизительно половина картинок была подсвечена, остальные оставались темными. Людей, служащих отеля, нигде не было видно.

Что это значит?

Канаме озадаченно остановилась, и, пока она пыталась понять, для чего нужны эти картинки, Камои догнал ее.

— Какая комната тебе нравится? Выбирай любую, — сказал он.

Вот оно что. Номер нужно было выбрать простым нажатием кнопки. Те же номера, изображения которых были затемнены, были заняты.

Заняты...

Она внезапно пришла в себя.

«В своем ли я уме?.. Я серьезно собираюсь войти?.. Прийти в такое подозрительное место — не слишком ли это неприлично и безрассудно для добропорядочной, невинной школьницы? Еще не поздно передумать. Отказаться и убежать, не станет же он меня ловить?

Нет. Если я испугаюсь и отступлю, то так и не смогу ничего узнать. Бежать дальше, вслепую, как перепуганный цыпленок? Невозможно. Целомудрие, мораль и приличия сейчас ничего не значат. Вспомнить только слова, которые он так часто говорил — «вопрос безопасности». Все остальное отходит на задний план. Если я выдержу, то вырвусь из западни. Не смей трусить, не смей сдаваться. Думай головой».

Колебание было недолгим. Канаме глубоко вздохнула и сосредоточилась на информационном табло. Отметив, какие номера свободны, она тщательно изучила план эвакуации из здания на случай пожара, висевший рядом. Так, если взять эту комнату, то она находится здесь. Окна выходят сюда. В какой стороне север?.. Ага, здесь. Отлично.

— Комната 202.

— А? Есть номера и получше. Выглядит немного тесноватой…

— Тогда я ухожу.

— Постой-постой, я пошутил. Если тебе нравится, пожалуйста, пусть будет 202. Хорошо? Ты довольна? — примирительно и заискивающе заторопился Камои, нервически потирая руки. Жалкий похотливый червяк, никакого достоинства.

Он нажал кнопку, взял гостиничную карточку-ключ и повел Канаме к лифту. На втором этаже они вышли прямо у дверей номера 202. Не отвечая на светскую болтовню кавалера, который расспрашивал ее, в какой именно школе носят такую симпатичную форму, она первой вошла в комнату и быстро осмотрелась.

Удивительно. Совсем не так плохо, как она представляла.

Освещение было ярким, мебель новой, все блестело чистотой. Даже в укромных уголках не наблюдалось пыли и тараканов. Наличествовал большой плоский телевизор и музыкальный центр. Если честно, Канаме считала, что любовному отелю полагается быть более запущенным и неприличным.

Но конечно, самой видной вещью в комнате являлась огромная двуспальная кровать. Розовые покрывала, коробочка с салфетками на тумбочке рядом.

Достаточно оглядываться.

План должен сработать. Осталось только объяснить ситуацию любителю нетронутых школьниц.

— Послушайте, я хочу вам кое-что сказать… — начала Канаме, оборачиваясь. Камои, тяжело дыша, надвигался на нее. Сбрасывая по пути пиджак и развязывая галстук, он приближался. В глазах появилось странное, незнакомое выражение, какого она еще никогда не видела. Он выглядел теперь совершенно другим человеком.

— Ванну оставим на потом.

— А?

— Ты такая милая, Мидзуки.

— Подождите, я…

— Не надо бояться.

— Да нет же, постойте!..

— О-о-о, эта дивная школьная форма!..

— Я хочу сказать, подождите минуту…

— Мидзуки!!!

Ни секунды не медля, Камои прыгнул на нее и повалил на кровать, цепко схватив потными и липкими руками за плечи. Он был выше ростом, сильнее и тяжелее, двигался с лихорадочной энергией, поэтому ее просто снесло, как цунами сносит бумажные домишки на побережье. Не успела она перевести дух, как оказалось лежащей навзничь и придавленной его невыносимо тяжелым телом, задыхаясь от разящего алкоголем дыхания. Обычная девочка смогла бы только полузадушенно пискнуть, но с Канаме похотливому саларимену не повезло. По сравнению с ливнем пуль и снарядов, через который она мчалась вместе с Соске, с наведенным на нее оружием в руках безжалостных террористов, с рукопашной схваткой не на жизнь, а на смерть против огромного, свирепого и страшного сержанта Даннигана этот сластолюбец просто ничего не значил.

— Ну, держись!..

Без чрезмерного испуга или волнения Канаме правой рукой, которую любитель клубнички не догадался прижать, вытащила из сумки электрошокер мощностью двадцать тысяч вольт. Подарок Соске, который она специально пристроила так, чтобы легко было выхватить. Спокойно сдвинула предохранитель, и, не желая быть более жестокой, чем необходимо, уткнула электроды в бок Камои и нажала кнопку.

Трах!

Запахло озоном.

Насильник несколько раз дернулся, но конвульсии были недолгими, он обмяк и больше не двигался. Тяжелое тело придавило грудь Канаме, не давая вздохнуть.

С трудом спихнув его с себя, она вздохнула и пробормотала:

— Интересно, кто здесь на самом деле жертва?..

Восстановив дыхание, и чуть утишив колотящееся сердце, Канаме решительно принялась за дело. Вжик! — раскрылась молния спортивной сумки, и оттуда на свет появилось содержимое. На нежно розовое покрывало ложа любви звенящей горкой высыпались две пары наручников из алюминиевого сплава, баллончик слезоточивого аэрозоля, шоковый ослепляющий фонарик, которым можно было еще и как следует засветить по башке противнику, тазер и прочее нелетальное оружие. Надо сказать, Канаме ныне представляла собой довольно редкую в природе тяжеловооруженную разновидность добропорядочной и невинной школьницы.

Кроме конфискованных силой наручников, все это были презенты Соске, из тех, что он постоянно навязывал ей в течение всего времени их знакомства. До сей поры они смирно пылились в дальнем ящичке стола.

Зажав наручники в зубах, Канаме ухватила за ноги вырубленного Камои и с натугой поволокла в ванную. Тяжесть безвольного тела взрослого мужчины заставила ее несколько раз передохнуть по дороге.

Ванная поражала великолепием и чистотой. Раковина джакузи, оформленная в тонких пастельных тонах, была настолько велика, что в ней легко поместились бы два человека.

Так, стоп… она же в самом деле рассчитана на двоих…

Осознав это, Канаме поежилась и взглянула на металлический кронштейн, сверкающий никелем и хромом на стенке над краем ванны. Он был бы похож на держатель для полотенца, если бы не был так странно расположен и не был столь массивным и прочным. Для чего же он здесь, никак не могла догадаться она. Наверняка, какое-то назначение у него есть… э-э, чтобы держаться руками?