Не то, чтобы у Соске был какой-то особый талант к лингвистике, но он знал довольно много разных языков. Просто он запоминал, что мог, общаясь с разными людьми, уроженцами всевозможных племен и стран. Это было обычное дело для Афганистана, где причудливо смешались разноязычные племена.

Однако его фарси уже основательно подзабылся, к тому же, он никогда специально не учился читать или писать на этом языке. Он хорошо знал лишь английский и японский письменный язык, да еще немного русский.

– Так что же получится, если добавить «e»? Что означает «бадаме»? – озадаченно спросил Соске. Даже Тесса, которая бегло говорила на десяти языках, но не знала персидского, смотрела озадаченно. Похоже, внезапное появление Мао ее слегка расстроило.

– «Куколка»! Это означает «куколку»!..

– Что-что?

21-ое декабря, 15:37 стандартного времени Японии

Токио, средняя школа Дзиндай

– Эй, Сагара, – позвала Киоко Токива, одноклассница Соске, подойдя к нему после урока. – Ты знаешь, что двадцать четвертого числа – день рождения Канаме?

Соске вдруг глубоко задумался и не ответил.

– Слышишь меня? Алё, прачечная!

– Ну... когда ты об этом упомянула… теперь знаю, – ответил Соске.

Поскольку Соске не был особенно хорошо знаком с местными обычаями, касающимися дней рождений и всего такого, он совершенно забыл о дне рождения Канаме. Да, он внимательно ознакомился с ее досье перед тем, как приступить к выполнению задания, но…

Тогда он был слишком занят и думал совсем о другом.

Когда он понял свою ошибку, на лице Соске промелькнуло болезненное выражение. Но Киоко, не обращая внимания, продолжала:

– Ты ведь отправишься в круиз, верно? Так вот, я собираюсь устроить Канаме сюрприз. Знаешь, соберемся все вместе и закричим: «С днем рожденья»!

Она бросила взгляд на Чидори, которая как раз высунулась из окна и вытряхивала тряпочку, которой стирали мел с доски.

– Мне кажется, в этом году она не ожидает ничего подобного, и я хочу ее обрадовать. Мы собирались вскладчину купить ей букет, так как, ты участвуешь?

– Участвую?..

– Ты что, не понимаешь?.. Все просто, вскладчину – это значит, что каждый дает немного денег. Триста иен с носа. Онегай28?!

– Понятно. Конечно, я участвую. Но…

– Но что?

Вытаскивая бумажник, Соске замешкался.

– …Мне очень жаль, но я не поеду в круиз. У меня появились другие дела.

– Ты не поедешь? А что же ты кричал тогда: «Я буду на страже и с ружьем!» или что-то вроде?!

– Э-э... нет. Я просто... – бессвязно забормотал Соске.

– И что же теперь будет с днем рождения Канаме?

– Виноват, но я уже обещал.

– Знаешь, Канаме очень расстроится.

– Ничего не поделаешь.

– И что же у тебя за дела?

Естественно, ученики средней школы Дзиндай ничего не знали о существовании Митрила.

Киоко, конечно, тоже.

– Не могу сказать. Прости...

В этот момент Канаме положила губку на подставку у классной доски, отряхнула руки и обернулась к ним.

– Что?

– А? Нет... ничего… – Киоко деланно засмеялась.

– А чего это вы шепчетесь?

– Ну, как тебе сказать... представляешь, Канаме!.. Сагара сказал, что он не поедет в круиз! Какая жалость! – вывернулась Киоко, погрозив Сагаре кулачком. Канаме внезапно замерла и даже перестала перекладывать мелки у доски.

– А, вот оно как, – коротко сказала она.

– У меня много дел. Прости, – опустил голову Соске.

– И зачем это ты извиняешься?

– Ну, я просто…

– Вот и хорошо. По крайней мере, путешествие пройдет спокойно. Уж не знаю, куда ты собрался, и чем там будешь заниматься, но желаю тебе славно повеселиться на Рождество. Потому что меня это не волнует ни капельки!

– Просто, в этот день…

– Что такое?

Соске заколебался, глядя в сторону. Поскольку Киоко стояла рядом, он не мог сослаться на дела Митрила.

– Так это что-то настолько секретное, что ты не можешь даже намекнуть? Ну что же… я тут ни при чем. Чао. Подарка можешь не ждать, – холодно проговорила она и вылетела из класса.

Киоко, наблюдавшая разговор со стороны, тяжело вздохнула.

– Видишь?! Она на самом деле очень расстроилась!

– Похоже на то, – согласился Сагара, утирая пот со лба. – Но почему? Почему она так рассердилась?

– Ты что, не понимаешь? Ведь это ее день рождения, и она огорчилась, что ты не поедешь. Канаме очень упрямая, и никогда не скажет, что ей будет одиноко. Мог бы и сам догадаться.

Слова Киоко звучали логично, но Соске все равно не мог до конца понять, что она имела в виду.

– Не понимаю. Неужели день рождения настолько важен?

– Еще как! Заруби себе на носу!

– Так точно, – сказал Соске, немного подумав. – Но, как ни жаль, я не смогу освободиться в этот день.

Косички Киоко кокетливо подпрыгнули.

– Ясно-ясно… так ты собираешь на вечеринку?

– Да какую там вечеринку… э-э… вечеринка. Вот именно. Именно так. Планы на вечеринку сами могут стать вечеринкой…

– Что?

– Ничего особенного, не обращай внимания.

После школы Канаме в одиночку направилась в торговый центр станции Сэнгава. Она бродила по причудливо разукрашенному магазинчику, заваленному симпатичными куклами, и разглядывала плюшевого Бонта-куна29, когда сзади нее остановился одетый в деловой костюм мужчина.

– Девушка, не хотите прогуляться? – несколько неуклюже сказал он.

– Я же сказала, зайдите позавчера, Барлоу.

– Ну же, не отказывайся, я тебя чем-нибудь угощу.

Он выговорил это со странной неохотой, и Канаме фыркнула.

– Отлично. Похоже, вы хорошо запомнили пароль.

– А нельзя ли нам подобрать другие слова и место встречи? – сказал мужчина, понизив голос.

– Это выглядело бы неестественно. Если бы о нашей связи узнали ваши командиры в Разведывательном управлении, что бы они сказали?

– Лучше помолчи.

Канаме искоса взглянула на него.

Этот человек был агентом Разведывательного управления Митрила и носил агентурную кличку «Тень». Задание его состояло в наблюдении за Канаме и ее охране (хотя в части, касающейся охраны, ему нечем было похвастаться).

Он был настоящим мастером перевоплощений и всякий раз, когда она его встречала, выглядел по-разному. То он притворялся элегантной пожилой леди, то расхлябанным парнишкой. В следующий раз он маскировался под бизнесмена средних лет, сорокалетнюю домохозяйку, работягу-строителя, страхового агента, и так далее. Она даже не могла сказать с уверенностью, был ли он мужчиной на самом деле.

Канаме восхищалась способностью Тени перевоплощаться. Он даже свободно менял высоту и тембр голоса.

– Знаете, у вас прекрасно получается играть роли. Может быть, вам лучше бросить шпионскую карьеру и стать актером?

– Не лезь не в свое дело, –Тень, похоже, обиделся и гордо выпрямился.

– Ну, я совсем не хотела вас обидеть.

Должно быть, он с детства мечтал стать великим актером. Но, столкнувшись с жестоким океаном действительности, его хрустальные мечты разбились острыми осколками. В итоге, ему пришлось заняться неприглядным делом – шпионить для подозрительной секретной организации. Вся эта печальная история так живо предстала в воображении Канаме, что она невольно взглянула на него с симпатией и жалостью в глазах.

– Если я наговорила грубостей, прошу прощения. Я не хотела...

– Что, навоображала себе нечто драматическое?

– Да нет. Но всем иногда приходиться несладко. Не унывайте.

– Тебе легко говорить.

– Зато эта работа сделала вас великолепным актером.

– Именно потому я ненавижу притворяться!

Да, именно так они и выглядела их постоянная пикировка. Похоже, у Канаме была врожденная способность разрушать душевный покой всевозможных шпионов и наемников.