– Я мог бы, – задумчиво проговорил Кэл. – Но я этого не делал. Морган, ты помнишь точные слова своего заклинания?

– Да, – сказала я. – Но я заклинала снадобье, которое дала ему, а не его самого.

– Верно, – в раздумье согласился Кэл. – Хотя если это снадобье должно было подействоватьна него каким-то образом, то… Ты можешь повторить слова?

Я задумалась, вспоминая.

– «Все, что прекрасно внутри, то и снаружи прекрасно, – тихо проговорила я. – Это снадобье исправит все то, что портит тебя. Это лекарство послужит тебе не напрасно, так что твоя красота пребудет с тобою всегда».

– И все? – спросила Шарон. – Господи, почему ты этого не сделала раньше?

– Шарон, – сердито одернул Робби.

– Ладно, – сказал Кэл. – У нас здесь есть парочка вариантов. Первый – глаза Робби спонтанно излечились благодаря какому-то непостижимому чуду.

Итан фыркнул, и Шарон бросила на него быстрый взгляд. Кэл продолжил:

– Второй вариант: заклинание Морган было недостаточно конкретным, не было привязано только к состоянию его кожи. Оно было направлено на устранение всех его дефектов и изъянов. Его глаза были с изъяном, а теперь они безупречны. Как и его кожа.

Гениальная простота этой мысли только еще начала доходить до моего сознания, когда Итан бодро высказался:

– Блеск! Буду ждать с нетерпением. Интересно посмотреть, как это повлияет на его личность!

Дженна не удержалась и хихикнула. Я без сил опустилась в кресло в форме гигантской согнутой ладони.

– Третий вариант, – сказал Кэл, – состоит в том, что кто-то, кого мы не знаем, навел заклинание на Робби. Это кажется маловероятным. С какой стати постороннему захочется это сделать? Нет, я считаю более вероятным, что заклинание Морган просто продолжало приводить все в порядок.

– Это немножко пугает, – сказала я, чувствуя озноб.

Неужели я действительно обладаю такой силой?

– Это довольно необычно. Вот почему вам нельзя творить заклинания, пока вы не будете знать больше, – сказал Кэл. Я почувствовала себя премерзко. – Когда мы начнем изучать заклинания, я покажу вам, как их ограничивать. Ограничения – это чуть ли не самое важное, что следует знать наряду с умением направлять силу. Когда вы творите заклинание, вам нужно ограничить его по времени, результату, цели воздействия, длительности и мишени, на которую оно нацелено.

– О боже! – Я сжала голову руками. – Ничего этого я не сделала.

– А фактически, как я теперь вспоминаю, ты избавилась от ограничений во время самого первого круга. Помнишь? – спросил Кэл. – Это тоже могло повлиять.

– Так что же теперь будет? – спросил Робби. – Что еще изменится?

– Существенно, наверное, ничего, – сказал Кэл. – Во-первых, хотя Морган действительно очень сильна, она все-таки еще новичок. Она не имеет пока доступа к своей силе в полном масштабе.

Я порадовалась, что он не назвал меня опять кровной ведьмой. Мне хотелось, чтобы все забыли об этом на время.

– А потом, – добавил Кэл, – заклинания такого рода обычно ограничивают сами себя. Я хочу сказать: ведь настойка была для твоего лица, и ты смазывал ею только лицо. Не так ли? Ты же не пил ее, верно?

– Разумеется, нет, – сказал Робби.

Кэл пожал плечами:

– Вот она и приводит в порядок эту область генерально, в том числе и глаза. Это необычно, но невозможным это, наверное, не назовешь.

– Не могу поверить. – Я застонала, закрыв лицо руками. – Какая же я идиотка! Не могу поверить, что я это сделала. Прости меня, Робби.

– За что это ты просишь прощенья? – спросил Итан. – Он ведь теперь может пойти в пилоты авиалиний.

Шарон захихикала, но тут же подавила смех.

– Значит, ты думаешь, что больше ничего не будет? – спросил Робби, обращаясь к Кэлу.

– Не знаю, – ответил Кэл, усмехнувшись. – Последнее время ты, случайно, не замечал за собой особой сообразительности? Не исключено, что это влияет на мозг.

Я снова застонала.

Кэл легонько толкнул меня локтем.

– Я же шучу. Вероятно, все кончилось. Перестань волноваться.

Он хлопнул в ладоши:

– Так. Думаю, пора приступать к заклинаниям и ограничениям!

Мне было не до смеха, хотя кое-кто засмеялся.

– Это наш первый круг без Бри, Рейвин и Бет, – сказал Кэл.

– Я буду скучать по ним, – тихо сказала Дженна.

Ее взгляд метнулся ко мне, и я подумала, что она, может быть, считает, что в их уходе виновата я.

Кэл кивнул:

– Я тоже. Но может быть, без них мы будем лучше сфокусированы. Посмотрим.

Мы сели на пол, образовав кольцо вокруг Кэла.

– Прежде всего давайте пройдемся по кланам, – сказал он. – Мы знаем, что с каждым из них ассоциируются определенные свойства. Брайтенделы были целителями. Вудбейны – «темный клан» – предположительно боролись за власть любой ценой.

– О-ох! – Робби бросил на меня притворно-испуганный взгляд, но я содрогнулась.

От одной мысли о Вудбейнах меня обдало холодом. По-моему, здесь нет ничего смешного.

– Бурнхайды были известны своей магией с кристаллами и драгоценными камнями, – продолжал Кэл. – Липвауны были мастерами пошалить. Викроты были воинами. И так далее. – Он обвел взглядом круг. – Так вот. Кроме того, что кланы имели каждый свою специализацию, они еще и пользовались определенными рунами. Что ж, нам пора познакомиться с рунами.

Кэл открыл свою большую кожаную сумку и вытащил пачку карточек, похожих на каталожные. Он показал их, и я увидела, что на каждой карточке была крупно изображена одна руна.

– Рунные флэш-карты! – сказала я, и Кэл кивнул.

– По существу, да, – подтвердил он. – Использование рун – это быстрый способ войти в контакт с глубинным, древним источником силы. Сегодня я хочу просто показать их вам, чтобы вы могли внимательно изучить каждую. Каждый символ имеет множество значений.

Мы все слушали и смотрели как зачарованные, когда он поднимал белые карточки одну за другой, говорил названия рун и объяснял, что они традиционно означают.

– Существуют разные названия для каждого символа. Эти названия зависят от того, в какой традиции вы работаете – в скандинавской, германской или галльской, – пояснил Кэл. – Позже мы поговорим о том, какие руны с какими кланами связаны.

– Это так красиво, – сказала Шарон. – Мне очень нравится, что люди тысячелетиями пользовались этими рунами.

Итан повернулся к ней, кивая в знак согласия. Я видела, как они долго смотрели в глаза друг другу.

Кто бы мог подумать, что Шарон Гудфайн будет в восторге от Викки? Или что Итан осмелится показывать, что ему нравится Шарон? Магия помогала нам не только открывать самих себя, но и друг друга.

– Давайте делать круг, – сказал Кэл.

17 марта 1982 года

День святого Патрика в Нью-Йорке. Город отмечает праздник, пришедший с моей родины, а я не могу в нем участвовать. Ангус ушел искать работу. Я сижу здесь у окна и плачу, хотя Богиня знает, что слез у меня больше не осталось.

Все, что я знала и любила, исчезло. Моя деревня сгорела дотла. Мои ма и па мертвы, хотя мне все еще трудно в это поверить. Мой маленький котенок Дагда. Мои друзья. Белвикет стерт с лица земли, наши котлы разбиты, наши травы превращены в дым.

Как это случилось? Почему я не оказалась жертвой, как многие другие? Почему выжили только мы с Ангусом?

Я ненавижу Нью-Йорк. Ненавижу все, что с ним связано. Шум оглушает меня. Здесь нет живых запахов. Я не чувствую запаха моря, не слышу его отдаленного шума, похожего на колыбельную. Здесь все запружено людьми, их как сельдей в бочке. Город грязный, люди грубые и вульгарные. Я тоскую по дому.

Здесь нет никакой магии.

Но раз нет магии, то уж, наверное, нет и настоящего зла?

М.Р.

Мы очистили наш круг солью и потом воззвали к земле, воздуху, воде и огню с помощью чашки соли, палочки ладана, чашки воды и свечи. Кэл показывал нам символы рун, соответствующие этим стихиям, и мы старательно запоминали их.