Она моргнула.

— Почему?

— Потому что ты позволяешь своей голове управлять твоим сердцем.

— Подожди минутку. Не ты ли говорил мне, что научился быть осмотрительным, осторожным…

— Да, и смотри, к чему это привело — десять горьких лет одиночества и отчаяния. Но хватит, Джейми. Хватит! Я примирился со всем этим. Все, что я делал, я делал, лишенный любви, и хотя все закончилось печально, я, по крайней мере, пытался. Но прошлое есть прошлое, а все, чего я хочу сейчас, — это настоящее… и будущее. Я хочу тебя. Я люблю тебя. И правда заключается в том, что ты тоже меня любишь…

Она встала.

— Ты говоришь за меня. Врываешься сюда и говоришь…

— Ты сама это сказала когда-то, на пике страсти. Сознайся!

С пылающими глазами она закусила губу.

— Я не собираюсь говорить ничего такого, что не хочу сказать.

— О, Джейми… говоришь ты это или нет, я знаю, что это правда. Я обнимал тебя. Я любил тебя. Я видел тебя засыпающей в моих объятиях. Я знаю, что ты меня любишь!

— Прекрасно. Тогда я подтверждаю это. Я тебя люблю.

Она снова села на диван, скрестив руки на груди.

— Спасибо, — мягко сказал Эдвард, улыбка промелькнула на его губах. — Это стоило того, чтобы лететь девять часов.

— Пусть это не вскружит тебе голову.

Джейми пыталась подавить улыбку, но это было очень трудно сделать.

Его счастье было слишком заразительным, опьяняющим. Это напугало ее.

— О Эдвард, не надо так. Не нужен весь этот натиск. Пожалуйста, давай поговорим. Пожалуйста, попытайся слушать, попытайся понять меня, понять, что я думаю.

— Единственное, что я хочу знать, — это то, что ты чувствуешь. В данный момент. Скажи мне. Открой свою душу. Дай мне заглянуть в нее. Не прячься за словами и за своей логикой…

— Но проблема именно в этом. Я должна. Я не могу по-другому.

— Не можешь или не хочешь? — Теперь на ноги вскочил он, навис над ней, уперев руки в подушки дивана и почти вплотную приблизив свое лицо к ее лицу. — Доверься мне, Джейми. Попытайся. Не упусти шанса. Доверься мне!

Упершись руками в его твердую, как стена, грудь, она оттолкнула его от себя.

— Видишь, ты совершенно не слушаешь меня. Все только ты, ты, ты… а не я!

Он не сдвинулся с места. Его взгляд жег ей душу.

— Мы. Мы, вместе, на всю жизнь и при любых обстоятельствах. Мы, двое, связанные, соединенные любовью. Вместе, а не поодиночке. Слушай меня, Джейми. Верь мне!

— Не могу. — Она проскользнула у него под рукой и отбежала в дальний конец комнаты. Ее трясло. Она плакала. — Не могу, Эдвард, ты слишком много хочешь.

— Конечно. — Он выпрямился, опустив руки. — Я все знаю, Джейми. Знаю, как тебе трудно. Но я только хочу тебя любить, хочу обнять тебя и дать тебе поплакать, чувствуя себя защищенной и любимой. Хочу чувствовать твои слезы на своей коже, точно так же, как хочу слышать твой смех, разгладить твои нахмуренные брови, заставить тебя хихикать, словно ты маленькая девочка.

— Но я не маленькая девочка! — возмутилась она.

Он закрыл глаза и потер виски.

— Старая история. Опять старая история. Ты позволяешь прошлому взять над собой верх, Джейми. Позволяешь ему контролировать твою жизнь.

— Это моя жизнь.

— Это наша жизнь! Наша. Мое будущее, так же, как твое. Я расплачиваюсь за бессердечие твоего отца.

— А кто тебя просит? И вообще, ты можешь взять и уйти и оставить меня одну. Никто не просит твоей помощи. Никто тебя ни о чем не просит!

— Но я буду делать это, Джейми. Буду делать все что угодно. Только скажи мне, что делать, какими словами доказать тебе, что я не такой, как он. Я не буду причинять тебе боль. Не буду!

Она отвернулась, плача.

Он обхватил ее руками, заключил в свои теплые объятия. Он чувствовал, как она дрожит. Ее слезы капали ему на руки.

— О моя дорогая, — шептал он, касаясь ее волос губами, — если я не могу найти нужных слов, чтобы убедить тебя, позволь моим действиям сделать это за меня. Джейми… Джейми, посмотри на меня. — Он нежно повернул ее к себе. — Джейми, взгляни на меня. Я здесь. Я летел девять часов, преодолел тысячи километров, чтобы быть здесь… потому что я люблю тебя. Ты нужна мне. Я хочу тебя. Я люблю тебя. И я здесь, Джейми. Разве твой отец сделал бы когда-нибудь такое? Пересек бы океан, чтобы быть с твоей матерью? Поставил бы свои чувства выше работы? Бросил бы все ради того, чтобы быть рядом с той, которой он нужен, которая его любит? Он бы сделал так?

Не дождавшись ее ответа, Эдвард покачал головой, закрыв глаза. Это было ужасно, обнимать ее и не чувствовать никакой реакции с ее стороны. Это была пытка… быть рядом и чувствовать ее холодность и упрямство, чувствовать ее закрытость.

— Скажи хоть что-нибудь, Джейми. Ради Бога, скажи что-нибудь! Ответь! Прояви свою любовь!

— Эдвард, я действительно люблю тебя. Ты хотел, чтобы я это сказала, и я сказала. Но… — В ее глазах была мука, губы подрагивали, по щекам катились слезы. — Разве это привело к чему-то? Теперь тебе этого мало. А я не могу дать тебе большего. Я даже не могу дать тебе того, что уже дала. Еще чуть-чуть, и я не выдержу. Я не настолько сильная и не такая мужественная…

— Джейми, любимая…

— Не надо! Не дави на меня! Ты меня слышишь? Ты слышишь, что я говорю? Я говорю «нет», Эдвард. Нет!

Он отшатнулся. Он всматривался в ее лицо. В его глазах была мука.

— Джейми, не делай этого. Если ты не хочешь сейчас связывать себя какими-то узами, мы не будем. Если ты не хочешь выходить за меня замуж, пусть остается все, как есть. Ты можешь даже ничего не говорить. Просто пойдем со мной. Поедем вместе в Европу, Джейми.

Закусив губу, она покачала головой.

— Нет, Эдвард, я не могу.

Он отвернулся. Она видела, как тяжело вздымается его грудь. Овладев собой, он повернулся к ней.

— В шесть утра вылетает самолет нашей корпорации. Я надеялся, что мы улетим вместе, навстречу нашему счастливому будущему… — Его голос выдал его. Он поднял широкие плечи и опустил их, пытаясь справиться с отчаянием. — Позвони мне, Джейми. Когда-нибудь. В любое время. — Она увидела его спину, его руку на ручке двери. Дверь открылась. — Я думаю, что мне лучше ехать в аэропорт.

Потом была пустота в дверном проеме, где он только что стоял, так и не дождавшись, чтобы она окликнула его. Тишина.

Было шесть часов утра. В этот самый момент взлетал самолет Эдварда, он улетел без нее. Осознание этого вывело ее из оцепенения. ОН УЛЕТЕЛ.

Она вдруг осознала, что происходит, что она чувствует и чего больше не хочет чувствовать. В одну секунду она превратилась из испуганного ребенка, забитого ребенка, долгие годы не знавшего любви, в женщину, которая добьется любви… которая возьмет свою судьбу в собственные руки.

Она сделает это. Она сможет. Ей предложил свою любовь мужественный смелый мужчина, и она будет ему равноправным партнером, его лучшим другом и любовницей. Да! Ее сердце принадлежало ей… не ее отцу, не ее матери, а ей. Ее душа была ее собственной и не жалкой, а сильной и наполненной надеждой, парусом, который вынесет ее, куда ей надо. Ее мысли, желания и мечты были подвластны ей, она могла объединить их с мечтами мужчины, которого любила.

Она сняла трубку телефона, но ничего не услышала. Тишина. Усмехнувшись, Джейми включила его в сеть, подождала гудка и позвонила в справочную.

— Телефон авиакомпании «Дельта», пожалуйста. Спасибо.

Первый рейс, на котором ей удалось получить место, вылетал по расписанию в 12.55 этого дня. Она села в кресло, пристегнула ремень, подняла столик и закрепила его. Ее жакет лежал в багажном отделении у нее над головой. Джейми была настолько возбуждена, что у нее дрожали руки.

Проходившая мимо стюардесса успокаивающе улыбнулась.

— Все будет в порядке, дорогая, успокойтесь.

Джейми чуть не рассмеялась вслух.

Она бы смеялась всю дорогу до Амстердама, если бы самолет когда-нибудь оторвался от взлетной дорожки, но он стоял на ней и не двигался с места.