— Конечно, хочу. О чем ты хочешь поговорить? — спокойно, с улыбкой спросил он. Прислонившись спиной к стене, он скрестил на груди руки.

Джейми все вдруг стало казаться смутным и неопределенным. Может быть, она вообразила, что в их поцелуях была страсть? Может быть, ей только показалось, что он испытал боль? Что происходит?

— Ну, и о чем же ты хочешь поговорить, Джейми Пейтон? Сказать тебе, как я рад тебя видеть? Я уже говорил, что жалею, что не вошел к тебе в тот вечер.

— Все в порядке. Я каждый вечер возвращаюсь одна, — ответила она, пытаясь сосредоточиться на его словах. Она так странно чувствовала себя, оказавшись между двух реальностей. Или между реальностью и фантазией. Загнанная в промежуточное состояние. Подумав об этом, она засмеялась.

Озадаченный, он посмотрел на нее черными прищуренными глазами.

— Что смешного?

— Да так, ничего. — Она пожала плечами и покачала головой. — Не имеет значения. Послушай, — спросила она с вызовом, — так ты ведешь меня на ланч или нет? У меня куча неотложных дел…

— Надеюсь, не таких уж важных… или приятных… как ланч в моем обществе, — ответил он шутливо, в тон ей.

Она улыбнулась, собираясь сказать в ответ что-то остроумное, но ее захлестнуло сильное чувство. Улыбка растаяла. Когда он стоял так близко, странные чувства поднимались откуда-то из глубины ее существа. Надежды. Желания. Она не могла с этим справиться. Да и не хотела!

— Джейми?

Его голос звучал глухо. Он наклонился к ней, протянул руки.

Но она не поддастся на это, черт возьми. Она будет спокойной. Будет выдержанной. Если он мог так себя вести, то и она сможет!

Оттолкнув его одной рукой, словно продолжая поддразнивать, она склонилась над пакетами с провизией.

— Что-то мне захотелось устроить пикник. Я сделаю сейчас бутерброды с ореховым маслом и мы пойдем куда-нибудь в парк. Солнце светит вовсю. Ни облачка. Как тебе эта идея?

Он удивленно поднял темную бровь.

— Но я обещал пригласить тебя на ланч.

— Нет, ты обещал мне Таити, — возразила она. — Но я никогда особенно не рассчитываю на обещания.

Эдвард попытался взять ее за руку, когда они шли по Джордж-тауну, но Джейми крепко держала в руке корзинку, размахивая ею, что удерживало их на расстоянии друг от друга.

Он сдался и засунул руки в карманы.

— Ты похожа на Красную Шапочку, — сказал он, бросив взгляд в ее сторону.

— Ну а ты тогда похож на Серого Волка… или Храброго Охотника.

— Что тебе нравится больше?

Она покачала головой.

— Ни то ни другое. С меня хватит волков, и мне совсем не хочется оказаться в ситуации, когда мне понадобится помощь. Нет уж, спасибо. Лучше всего было бы переписать сказку.

— Отлично. Вот этим мы и займемся, — серьезно сказал он, не сводя с нее глаз.

— Кто ты на самом деле? — настойчиво спросила Джейми, резко остановившись.

Он засмеялся.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Я хочу узнать правду. Кто ты, Эдвард? И что тебе от меня нужно? — Она смотрела изучающе своими большими встревоженными глазами. — Откуда ты взялся? Каким образом очутился в тот вечер в галерее? У моих дверей? Ты на самом деле хочешь узнать меня получше? Я устала играть в разные игры.

— Ты меня интересуешь больше, чем ты думаешь, Джейми Пейтон, — сказал он, взяв ее за плечи и наклонившись к ней. — Меня тянет к тебе. Я отчаянно хочу тебя узнать. Разве ты этого не чувствуешь? Разве ты не видишь, что я не могу тебя оставить? Видит Бог, я пытался, но, как видишь, вот я… — Он широко развел руки и опустил их. На его лице были написаны страсть и отчаяние.

Но это не удовлетворило Джейми.

— Почему? — настойчиво спросила она. — Почему тебя ко мне тянет, как ты говоришь? И почему это делает тебя таким несчастным?

— Несчастным? — Резко засмеявшись, Эдвард отошел на десяток метров, а потом вернулся. — Несчастным? Скажи еще, напуганным до смерти. Скажи, охваченным ужасом. Скажи… — он посмотрел на нее глазами, в которых светилась страсть, — скажи, счастливее, чем когда бы то ни было за многие годы. Воспламененным, потрясенным, счастливым. — Последние слова он произнес шепотом, приблизив к ней свое лицо. — О Джейми, я не могу этого понять. Я не нахожу этому объяснения. Я и не пытаюсь определить словами то, что свело нас вместе на том тротуаре, в тот вечер. — Он медленно покачал головой. Его взгляд был таким глубоким и открытым, что она могла заглянуть ему в душу. — Единственное, что я знаю, это то, что я чувствую нечто такое, такое, о чем не мог и мечтать…

Он пожал плечами, стараясь подыскать нужное слово, которое бы все объяснило, но при этом не казалось безумным, даже ему самому. И не нашел.

— Ты мне поможешь? Скажи, что думаешь ты. Скажи что-нибудь.

Она попятилась от него, чтобы он не смог дотянуться до нее. Его ответ выходил за рамки того, о чем она просила. Качая головой, она прошептала:

— Я не знаю, что сказать. Я… Я не хочу, чтобы все это происходило, Эдвард. Ты не понимаешь.

— Помоги мне понять.

— Не могу. Мне самой это непонятно. Единственное, в чем я уверена, это в том, что не хочу, чтобы со мной что-то происходило. Случилось много всего странного, и я хочу, чтобы все это прекратилось. Моя картина… видения… ты. Все это слишком.

— Слишком?

— Слишком, чтобы вынести.

— Слишком, чтобы вынести? — повторил он, проникая ей прямо в душу своим взглядом. — Интересная вещь, не правда ли, Джейми: мы оба старательно избегаем правды. Нет, не отворачивайся. Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду! Я говорю тебе, что десять лет не испытывал ничего подобного, а ты даже не спросишь почему. Ты… нет, ты послушай!.. Ты уклоняешься от моих прикосновений, избегаешь любого упоминания о любви… и я не спрашиваю почему. Слишком, чтобы вынести, Джейми Пейтон? Мы оба живем с тяжестью внутри, которая кажется непереносимой, но мы живем с ней, и ты, и я. Разве не так? Справляемся. А счастье, возможное счастье… это пугает нас смертельно.

— Это ты пугаешь меня смертельно, Эдвард. Ты! Мы собирались на этот проклятый пикник, а вместо этого стоим на перекрестке и выясняем отношения. Мне это не нужно. И у меня настроение совсем не для пикника. Я иду домой!

— Чтобы снова спрятаться в своей студии?

— Катись ко всем чертям, Эдвард! Оставь меня в покое. Можешь забрать это… — Она швырнула корзинку ему под ноги. — Найди себе кого-нибудь еще для пикника, а меня оставь в покое!

Пока он наклонялся, чтобы поднять корзинку, Джейми бросилась бежать и исчезла в конце улицы.

Стиснув зубы, не обращая внимания на взгляды, направленные на него, Эдвард собрал продукты в корзинку и выпрямился, высокий и надменный. Слева от него, за невысокой каменной оградой, возвышалась старая церковь: Перешагнув через ограду, он пошел по тропинке и поставил корзину в дверях. Его внимание привлекла бронзовая доска.

Кто бы мог подумать? Он засмеялся. Его горький смех заставил старого прихожанина повернуться и взглянуть на него с удивлением. Эдвард с силой толкнул дверь и вышел на улицу.

Вернувшись в студию, Джейми схватила розовые розы и швырнула их в мусор, рассыпав по деревянному полу потерянные лепестки.

— Взгляни на это, — сказала Джейми Карлу Виреку, прислонив к стене свою картину, ту самую. Вирек был спонсором ее первой выставки, и несколько ее больших полотен до сих пор украшали одну из стен его галереи. Она повернулась к ним спиной и снова указала ему на незаконченную работу, которую принесла.

— Ну, так что ты думаешь? Хлам, утиль?

— Интересная манера представлять работу… особенно свою собственную, — удивленно прокомментировал Карл, — но ты всегда была никудышной продавщицей. — Взглянув на Джейми, он пошевелил бровями, потом обратил все свое внимание на картину, щурясь, отступая назад, снова щурясь и придвинувшись ближе. — Это рисовала ты?