— Помогите нам выбраться отсюда, мистер Коттрелл! — умоляла я. — Или позовите кого-нибудь на помощь! Вы же можете привести сюда мистера Парето и вместе с ним взломать замок? Или Парето заодно с Фелтоном?

— Ни Доминик, ни его жена тут ни при чем, так же, как и Анна, — хмуро ответил он.

— Тогда, если вы не можете помочь нам сами, пошлите кого-нибудь из них в Шаранту за полицией!

— Я бы хотел помочь вам, мисс Уолтон, — пробормотал Коттрелл, снова поглядев на ход в сторону моря и покачав головой. — Ключ наверняка у Фелтона. Да, у Фелтона. Это безумие, мисс Уолтон! Мне нечем взломать этот замок! Да если бы и было чем… — Он осекся.

— Но вы же пришли сюда! И звали меня! Вы наверняка хотели нам помочь…

— Вы не понимаете, — проговорил он, — это слишком рискованно!

— Я щедро заплачу вам! — быстро пообещала я.

Взгляд его голубых глаз ожесточился.

— Вы просите меня рисковать жизнью, мисс Уолтон! А она мне дорога! В любом случае я не уверен, что смогу помочь вам. Фелтон вызвал меня. Он на своем судне у каменного причала. Вы же знаете об этом, не так ли?

— Вызволите нас отсюда и езжайте вместе с нами в Шаранту! — быстро предложила я. — Люди мистера Хаммонда купят Грэнит-Фолли, и пятьдесят процентов суммы я обещаю пере дать вам в качестве комиссионных!

Он неуверенно переспросил:

— Пятьдесят тысяч?

— Да, пятьдесят тысяч. Если меня вынудят продать замок за меньшую сумму, я все равно выплачу вам эти деньги! Клянусь!

— Без вопросов?

— Без вопросов.

Коттрелл взглянул на часы:

— Фелтон любит точность. Сейчас почти четыре. Я должен быть у него в четыре. Я не знал, что он засадил вас сюда. Если я не приду в четыре, он заподозрит, что я наткнулся на вас. Конечно, я скажу ему, что ничего не видел и не слышал. Помните, я вас не видел! На обратном пути я придумаю способ, как вам помочь!

— Нет! — в отчаянии воскликнула я. — Сейчас! Вы должны…

— Коттрелл! — быстро обратился к нему Адриан. — А как насчет железных прутьев в соседней камере? Они проржавели, правда? Выломайте ржавый прут и дайте его мне. Если повезет, когда вы будете возвращаться, нас здесь уже не будет! Тогда, если хотите, вы можете вернуться к Фелтону и сообщить ему, что мы сбежали! Чтобы спасти себя! А можете ничего не говорить ему, пусть обнаружит это сам, но в таком случае поклянитесь сказать ему, что, когда вы шли обратно, мы были в камере!

Я почти видела, как в голове Коттрелла идет наряженная работа мысли.

— А комиссионные останутся?

— Да! — быстро ответила я. — Останутся!

— Но если вас опять поймают?

— Мы не скажем о вас ни слова! Ни при каких обстоятельствах! — заверил его Адриан. — Как же можно? Вы наш единственный союзник! Вы же попытаетесь помочь нам, если наш побег удастся? Зачем же нам выдавать вас?

Коттрелл кивнул и опять взглянул на часы:

— Я постараюсь отогнуть прут как можно ближе к вашему углу, а вы постарайтесь не особенно шуметь. Звук здесь разносится далеко, выход к морю всего ярдах в ста отсюда. Прибой вам помогает, сегодня он сильный.

С этими словами он подошел к соседней камере и начал дергать за прутья решетки. В течение нескольких минут он тужился, фыркал и ругался, но результат был нулевым.

— Здесь есть один, но мне его не вырвать!

Адриан отстранил меня:

— Наклоните его вот так! Может быть, я смогу вам помочь! — Он продел сквозь прутья решетки здоровую руку. — Еще немного!

Я услышала, как что-то треснуло, и прут оторвался; пыль и осколки цементной клади разлетелись по полу до самой лампы. Я наблюдала, как Адриан медленно протаскивает толстый железный прут между прутьями нашей решетки. Он был примерно два фута в длину и почти два дюйма в толщину, но почти полностью проржавевший, только на одном конце железо выглядело прочным, а именно в том месте, где прут крепился к полу.

— Вы не откажетесь от нашей сделки? — задыхаясь, спросил Коттрелл.

— Нет, — пообещала я. — Избавьтесь от этих людей, мистер Коттрелл! Увидимся в Нью-Йорке!

— Именно это я и хочу сделать! Как можно скорее. А сейчас я должен идти.

Он быстро повернулся и взял фонарь.

— Коттрелл, постойте! — окликнул его Адриан. — Вы весь в ржавчине, и Фелтон это заметит. Почиститесь!

Коттрелл побледнел. Руки у него были красными, а на пиджаке и передней части брюк виднелись пятна грязи и ржавчины. Вытащив носовой платок, он начал оттирать их. Адриан поднял железный прут и прицелился им в замок.

— Нет! — быстро возразил Коттрелл. — Не бейте, пока я в коридоре!

— Даю вам пять минут, — сказал Адриан.

Коттрелл повернулся ко мне:

— Мисс Уолтон, как я выгляжу?

— Брюки запачканы. Левая штанина, — указала я.

Продолжая оттирать грязь с брюк, он поверился и побежал по проходу.

— Все как я и предполагал: он боится Фелтона, — холодно произнес Адриан. — Следовало бы позволить ему явиться к Фелтону в ржавчине и грязи, да только Фелтон сразу бы вычислил его! Гейл, ты можешь подержать это? Это медная цепь, но замок хороший, и я собираюсь по нему крепко ударить. Попытайся удержать его на перекладине… Нет, не держись за замок! Если он соскользнет с перекладины, я попаду тебе по пальцам! Продень за решетку руку и держи оба конца цепи. Вот так. Сильно нажми вниз и держи замок как можно крепче!

— Еще не прошло пяти минут.

— Для нас время важнее, чем для Коттрелла.

— Но если услышит Фелтон?

— Если он услышит сейчас, услышит и позже. Но я не думаю, что он услышит. А теперь не шевелись.

Я отодвинулась как можно дальше, с силой натянула цепь и закрыла глаза. Когда Адриан стукнул прутом по замку, я подскочила. Звук получился таким громким, что его, наверное, слышал не только Фелтон, но и все в Грэнит-Фолли.

— Держи его! Сильнее! — говорил мне Адриан.

Лицо его посерело, по лбу струился пот. Он поднял прут и снова нанес удар. И снова…

— Сейчас… что-нибудь… получится…

— Тебе больно! — с досадой вскричала я. — Адриан, отдохни!

— Нет! Я в порядке. Только рукам немного неприятно да и голова побаливает. Но это ничего. Жми вниз! Прут начинает ломаться! Если бы только найти, что продеть в дужку!

Прут обломился, и тут я вспомнила о каблуках своих туфель. Дужка замка, скрепляющая цепь, немного опустилась, а сам замок почти сплющился от ударов.

— Адриан, погоди! Мои каблуки!

Я стремительно отбежала в угол камеры, нашла туфлю и подала ему:

— Они стальные! И очень острые! Видишь?

— Стальные? — Он широко улыбнулся, обрадовавшись. — Хорошая девочка! — Он вытащил прут и взял туфлю. — Туфля, конечно, испортится, но, если я продену каблук в дужку и хорошенько ударю…

Я подала ему обломок прута и отступила. Скрестив за спиной пальцы, я пристально уставилась на упрямый замок. Адриан продел мой каблук в дужку… Цепь туго натянулась…

— Она сломается. Она сломается. Обязательно сломается, — выдохнула я, когда прут ударил по шпильке.

То, что осталось от моей туфли, пролетело через камеру, а замок отбросило в проход. Адриан торжествующе закричал и принялся отщеплять цепь от покореженной дужки.

Он с ликованием распахнул решетчатую дверь и поднял правой рукой железный прут.

— Ну же, — сказал он. — Идем!

Он поймал меня за руку и остановил, когда я инстинктивно повернулась к дому.

— Не туда! Пойдем по пляжу! — убежденно проговорил он.

— По пляжу? — Я в ужасе посмотрела на него. — Но там же они! Они заметят нас, Адриан!

— Если и так, то пусть лучше заметят при дневном свете, когда я вижу, что делаю. Чтобы пройти в темноте, нам пришлось бы взять с собой дампу, а с меня этих ходов довольно! Слушай, Гейл, это похоже на пещеру, которую ты видела? Можно ли ее разглядеть с каменной пристани?

— Не думаю. Но не уверена. Полагаю, нас могут обнаружить на дорожке от пристани к пещере. А собаки? Вдруг в пещере есть сторожевая собака?

— Тем хуже для собаки! — мрачно заявил он, сжимая железный прут. — Но я не думаю, что Фелтон на это пойдет. Если, конечно, он хочет поговорить с Коттреллом, а тот действительно боится собак, как ты предполагаешь. Если там собака, Коттрелл даже не сунется туда! Идем!