Но, несомненно, все произошло именно так, пыталась она убедить себя в который раз, потому что они встретились в неподходящее время. Слишком растерянной и уязвимой она была, только и всего! Тем не менее, решила она, Рэнд Беннет — действительно опасный человек. Он из тех, кто способен подчинить своим чарам даже самого стойкого и непреклонного человека. Он — настоящая угроза женской независимости, а независимость — это то, что она ценит больше всего в жизни.

Правда, она не всегда так считала. Ее детство, наполненное весельем, счастьем и любовью, можно было назвать идиллическим. Ее растили и оберегали любящие друг друга родители, но когда ей исполнилось пятнадцать лет, все изменилось, и смех и радость куда-то испарились. Ее отец умер, а мать, Элис, почувствовала себя потерянной, оставшись без мужа. Она лишилась опоры, скалы, за которой она не боялась превратностей жизни. Лейни часто вспоминала, как через две недели после похорон, застала мать на кухне. Она сидела за столом и растерянно смотрела на лежащую перед ней пачку счетов. И Лейни вдруг осознала, что ее мать не имеет представления даже о том, как оплачиваются счета.

Лейни любила свою мать и следующие два года делала все возможное, чтобы помочь ей, но к своему отчаянию, очень быстро поняла, что той нужно гораздо больше, чем она в состоянии дать.

Девочка Лейни превратилась в смелую, пылкую и легкомысленную красавицу. Ей нужна была надежная, крепкая рука, которой она была лишена. Мать, сама потерявшая все ориентиры, была не в состоянии дать ей какое-либо направление в жизни.

Когда Лейни исполнилось семнадцать лет, в их доме появился Спэнс Гордон — молодой, красивый гражданский летчик, работающий в местном аэропорту. Элис была ослеплена им, а Лейни возненавидела с первого взгляда.

В то время она не могла облечь в слова и объяснить причину своей неприязни. Да и он не делал ничего такого, чтобы Лейни могла сказать: «Вот, смотри! Я была права!» Однако слишком подозрительной была его обтекаемость и подчеркнутое желание понравиться.

Не в силах видеть, как мать доверилась человеку, который рано или поздно обидит ее, Лейни взбунтовалась и поступила по своему: хлопнув дверью, ушла из дома и бросила школу, устроилась официанткой. Она зарабатывала достаточно, могла оплачивать квартиру, которую делила с четырьмя другими девушками. В те годы ее окружали люди, главная цель которых — жить весело и беззаботно. Так жила и Лейни, но по-прежнему не забывала мать и старалась поддерживать с ней тесную связь. Часто навещала, но как ни старалась, ей редко удавалось застать ее одну. Спэнс был всегда рядом, и Лейни подозревала, что он устраивал так, чтобы не оставлять их наедине, так как боялся, что Лейни настроит мать против него. Он не ошибался. Лейни делала это много раз. Однако все ее попытки оказывались напрасными: Элис, к огорчению Лейни, с каждым днем все больше и больше зависела от него. После смерти отца у матери осталось приличное состояние, позволяющее ей спокойно и безбедно прожить остаток жизни. Но сразу же после замужества, Элис передала все финансовые дела Спэнсу, и тот, за последующие два года, распорядился деньгами по-своему. Когда он потерял работу, то поисками новой заниматься не собирался. Деньги кончились, и Элис была вынуждена рассчитать Розу. А потом еще и беременность. Жизнь ее снова изменилась. Отсутствие денег и перспектива появления нового ребенка напугали Спэнса: он стал уходить из дома, его отлучки становились все более длительными и, каждый раз, возвращаясь, он не пытался даже объяснить их причину. Элис страдала, и впервые за последнее время Лейни почувствовала, что мать, нуждаясь в любви и поддержке, стала тянуться к ней. И Лейни старалась помочь ей, но, к своему отчаянию, сознавала, что бы она ни делала, этого по-прежнему было мало.

Даже рождение Джои не спасло положения. Элис постепенно теряла силы, и Лейни вдруг поняла, что ее мать принадлежит к числу женщин, которые расцветают только от любви и заботы мужчины. И как только они исчезли, Элис, будучи слишком нежной и хрупкой, начала угасать. Она не умела противостоять жизненным трудностям в одиночку. Лейни подозревала, что именно в это время у нее самой родилась эта острая необходимость — быть независимой и самостоятельной. Два года спустя, когда Лейни исполнился двадцать один год, Элис умерла. После похорон Лейни забрала брата и ушла. Спэнс ни единым словом не попытался удержать их…

Забрезжил рассвет, за воспоминаниями Лейни не заметила, как прошла ночь. С чашкой кофе в руках она подошла к окну и выглянула во двор. Если верить наступающему утру, день обещал быть теплым и солнечным.

Она отпила глоток горячего кофе, обжигая губы и… что это? Ее воображение, или губы, действительно, до сих пор сохранили вкус его поцелуя? Она медленно провела рукой по губам.

Прошлым вечером он ворвался в их жизнь, как ураган, и за короткое время, проведенное вместе, подверг ее многим испытаниям. Рэнд — первый мужчина, целовавший ее за последние четыре года, и, как ни старалась, она не могла перестать думать о нем.

Стук в дверь прервал ее мысли. В комнату вошла Роза и, увидев темные круги под глазами Лейни, она всплеснула руками, воскликнув:

— Боже мой! Бедная моя малышка! Ты ужасно выглядишь! Что, Джои плохо спал?

— Джои провел ночь прекрасно, — успокоила ее Лейни, — он проспал бы до утра, если бы я не будила его каждые два часа.

Роза отправилась на кухню. Это помещение, независимо от того, кому принадлежало, было именно то место, где она чувствовала себя как рыба в воде. Она тут же схватилась за сковородку и предложила Лейни:

— Посиди и отдохни. Я сейчас приготовлю омлет, который так любит Джои. — Она оглянулась на присевшую у стола Лейни, и добавила твердо: — И ты тоже немного поешь.

— Нет, я не буду, я действительно не могу есть.

— Нет! Ты поешь! — перебила ее Роза, и в ее голосе зазвучала такая же твердая непреклонность, как в те годы, когда Лейни была маленькой девочкой. — А потом ты пойдешь ко мне и выспишься. Ифрейн сказал, что сегодня тебе не надо на работу. Поэтому поспи, а я присмотрю за Джои.

Она не будет возражать, решила Лейни. Небольшой сон сейчас будет настоящим блаженством.

Роза открыла холодильник и достала нужные продукты.

— Я слышала, как вчера к дому подъехала машина, — подчеркнуто равнодушно начала она, — выглянула в окно и увидела, что тебя и Джои привез доктор… ну тот, который был в клинике, ты знаешь… — Будто Лейни могла забыть, кто ее привез. — Красивый!

— Да, красивый! — улыбнулась Лейни и поудобнее устроилась, набираясь терпения, чтобы послушать то, что, как уже не раз бывало, последует дальше.

— В клинике мне хватило только одного взгляда, чтобы определить — очень мужественный человек. Ты согласна? — спросила Роза с надеждой. Лейни молчала, и та решительно возобновила атаку: — Итак, как долго он здесь был?

«Она же знает с точностью до минуты!» — потешалась Лейни.

— Недолго, — сказала она вслух.

— Я надеюсь, что ты не отправила человека голодным и как следует накормила его? Ты хорошо готовишь, я знаю, я же сама тебя учила. Я часто говорю Ифрейну: «Вот повезет какому-нибудь мужчине получить такую жену».

Наблюдая за тем, как Роза готовит, Лейни вдруг пожалела желудок Джои. Та, сосредоточившись на одном единственном объекте по имени Рэнд Бэннет, автоматически бросала в омлет все, что попадалось под руку: перец, лук, чеснок и разные травы. Лейни едва успела выхватить из ее рук кастрюлю с оставшимся со вчерашнего вечера тушеным мясом, которое Роза, увлекшись разговором, собиралась выбросить.

— Это для Джои!

Роза, оставив омлет и водрузив руки на свои необъятные бедра, уставилась на нее.

— Я сказала Ифрейну: «Это слишком долго длится, она даже ни с кем не встречается».