— Боже мой. Саттон был там, значит… он знает, куда отправили Джереми?

Майк поднял голову:

— Джереми в безопасности, Бет. Уже в воздухе план полета был изменен. Теперь у Саттона даже нет ориентира, где именно искать ребенка.

— Но что он делал в аэропорту?

— Чартер был заказан прошлой ночью на мое имя. Наверняка Саттон проверил это по документам аэропорта.

— Ты ведь сделал это нарочно? — с широко раскрытыми, изумленными глазами спросила она.

— Я предусмотрел все, — твердо сказал Майк. — Риска не было. Они сели не на тот самолет, который был заказан. А к тому времени, когда Саттон это понял, Джереми был уже в воздухе.

— Но почему?

— Потому, что я хотел, чтобы он полностью сконцентрировался на мне. Теперь он знает, что Джереми здесь нет, и будет мстить.

Да, Майк предусмотрел все, что мог бы предпринять Саттон, но Бет не должна участвовать в этом. Ее надо убрать из Дюранго.

По облегчению в ее взгляде Майк понял, что Бет доверяет ему. Он был вознагражден. Майк решил, что скажет ей все, что она захочет узнать. Даже то, где сейчас Джереми.

Но она не спрашивала. Она удобнее расположилась в кресле и посмотрела на него с любопытством.

— Но ты не ответил, отчего так важно разделаться с Саттоном. Отчего именно теперь? Именно здесь?

Майк ответил в обратном порядке:

— Здесь, потому что в Дюранго у меня свои люди. Именно теперь, потому, что Саттон взбешен — и не остановится, пока не добьется своего. И мне нужно его остановить.

— Но почему, Майк, ты делаешь из него свою личную проблему?

— Потому что он оскорбил тебя. — Майк поймал ее удивленный взгляд и выдержал его.

Бет молчала: казалось, она раздумывала, не взять ли Саттона под защиту.

— Не трать свою жалость на Саттона, — грубо сказал он. — Я сделаю с ним именно то, что он заслужил.

— А что ты с ним сделаешь?

— Немногое. — Он знал, что она ждет правды, и добавил: — Есть маленькая страна в Южной Америке, которая объявила его розыск. Он считается там преступником с большим оборотом средств, к тому же Саттон связан темными делишками с местным кабинетом министров. Когда они найдут его, связанного, завернутого, как рождественский подарок, прямо у своего порога, они не станут добиваться правды: откуда он свалился им на головы.

Майк мог бы поклясться, что она разделяет его чувство справедливости: обеспокоенное выражение исчезло с ее лица. Слабая улыбка появилась на губах, и она скрестила руки на груди:

— Хорошо, Майк. Я поняла: где, когда и почему. Но я не в силах понять, как.

— Как?

— Как, — кивнув, повторила она. — Отчего ты так уверен, что выследишь Саттона? В Дюранго не одна улица. А мы предпринимаем такие предосторожности, что я не уверена, что он сможет обнаружить нас, значит, тебе самому придется выслеживать его.

— А машина? Как только он найдет джип, он станет дожидаться около него тебя или меня. Майк поставил стакан на столик и заложил руки за голову.

Бет быстро отыскала тактическую ошибку.

— Каким образом он найдет джип в гараже Алана?

— А я переставил его. Сейчас джип припаркован на главной улице Дюранго, но в ее конце: достаточно удаленно, чтобы Саттон не подумал, что это трюк, и достаточно на виду, чтобы сразу заметить машину, если он ее ищет.

Бет хотела спросить его еще о многом, но их разговор прервал стук в дверь. Майк прошел к двери с пистолетом в руке. Прежде чем она успела попросить его об осторожности, он взглянул в глазок и открыл дверь Петерсу, который вкатил столик с едой.

Ланч — только это может расслабить ее, подумала Бет.

Она так и не смогла привыкнуть к постоянному напряжению и удивилась, как Майк справляется с ним. Она даже не была уверена, что Майк ощущает его; он казался совершенно раскованным.

Они сели завтракать. Бет только попробовала свою порцию, а Майк быстро управился со своей, упрашивая ее приналечь: ей нужны будут силы, говорил он.

В ее теле нет места для пищи, отговаривалась Бет. Она вся — тугой комок нервов.

Нет причины нервничать, повторял Майк, а затем пробовал уговорить ее съесть хотя бы суп, пока тот совсем не остыл.

Бет сказала, что остывший суп вкуснее — но через пять минут отвернулась от тарелки, потому что суп был уже холодный.

Майк не оставлял попыток успокоить Бет, но напрасно.

Они уже пошли по четвертому кругу, когда вновь раздался стук в дверь.

Бет напряглась. Майк ободряюще похлопал ее по руке, вынул пистолет и подошел к двери. Он взял у Болтона какие-то свертки, о чем-то переговорил с ним, но так тихо, что Бет не могла расслышать ни слова. Затем Майк закрыл дверь и повернул ключ.

— Если ты покончила с ланчем, то можешь примерить, — сказал он и протянул ей один из свертков.

— Одежда? — Бет была удивлена — и обрадована. Они оставили свои вещи в коттедже, а то, что было на ней, она носила уже второй день, да к тому же провела в одежде всю ночь.

— М-мм. Я думал, ты устала от того, что на тебе надето.

Бет усмехнулась: он был достаточно деликатен. Она взглянула в его глаза и увидела в них добрый юмор.

— Я буду носить это, даже если одежда окажется мне не впору.

Впервые за период их знакомства она подчинялась его желаниям без сопротивления. Закрыв за собой дверь спальни, Бет подбежала к кровати королевских размеров и высыпала на нее покупки. На кровать выпали черные джинсы и пушистый мягкий желтый свитер, а также шелковое нижнее белье, которое она сразу же надела. Трусики были в самый раз, а лифчик слегка велик, но это ее не слишком волновало, поскольку можно было завязать атласные тесемки узелками. Прекрасно было уже то, что она сможет наконец быть в чем-то чистом.

Бет пребывала на небесах. Ее не смущал даже тот факт, что Майк проинструктировал своих людей, что именно купить. Она не собиралась смущаться своей естественной потребностью одеться в чистое белье. После того, как она скинула свой свитер и надела новый, она обернулась, чтобы полюбоваться собой в зеркале над бюро.

— Прекрасно.

Бет с наслаждением провела пальцами по пушистому свитеру — и резко обернулась, ощутив, что на нее смотрят. Майк стоял в дверях, хотя она не слышала, как он вошел.

В сумраке закрытых штор Майк выглядел опасным и мрачным.

— Ты была так восхищена подарками, что забыла включить свет? — спросил он. Он подошел к бюро и включил лампу. Затем — достал пистолет и положил его на столик.

— Я не слышала, как ты вошел, — сказала Бет, неровно дыша.

— Я знаю. — Майк облокотился на бюро. — Я и не хотел, чтобы ты слышала.

— Почему? — Горячность его взгляда ошеломила ее; у Бет перехватило дыхание.

— Потому что время для решений прошло, Бет, — с хрипотцой ответил он. — Если бы я постучал, тебе пришлось бы принимать еще одно решение, а у нас нет для этого времени.

Это было неожиданно для нее. Нет, не сейчас. Но если не сейчас, то когда? Майк отсылает ее из Дюранго этой ночью. Одну, он же не сказал, что они полетят вместе.

Может быть, этот день — последний их день вместе?

Учитывая все обстоятельства, это вполне может быть. А сможет ли она отдаться Майку — и знать, что никогда уже не увидит его?

Она смотрела на него и понимала: в противоположность своим словам о том, что времени на решения нет, он все же ждал, когда она решится. И она почувствовала себя легко и свободно. И еще Бет почувствовала, что он во всем прав: решения были уже приняты, оставалось лишь начать действовать.

Отчего же она молчит — и не может произнести слов, после которых он подошел бы и обнял ее?

Что-то будто парализовало ее. Бет с трудом сглотнула и предоставила ему сделать первое движение.

Он улыбнулся доброй и понимающей улыбкой.

— Все верно, Бет. Сегодня у нас будет любовь. А разберемся во всем завтра, если оно наступит.

— Я что, настолько проста, что ты читаешь мысли?

— Просто это понятно, — ответил он. — Женщина не должна принимать мужчину, не обдумав будущего; но все, о чем я прошу — чтобы ты ни о чем не думала сегодня. Просто верила мне, что я буду возле тебя, когда понадобится моя помощь.