Переводчик/редактор/вычитчик – Валерия Стогова

Обложка – Мария Гридина

Оформление – Наталия Павлова

Перевод выполнен для группы - https://vk.com/beautiful_translation

Вплоть до третьего периода игры «Джексонвилль Си Стром» против «Саванны Ренегадс» Лейн Кортэлл разрабатывал план, который помог бы ему помириться с товарищами по команде.

Возможно, «план» – не совсем верное слово, поскольку оно подразумевало гораздо больше продуманности. Лейн же относился к категории импульсивных людей, что несло в себе совершенно противоположное. Особенно когда названная импульсивность была связана с тафгаем «Ренегадс», Джаредом Шором, который по слухам ел детей на завтрак.

Несмотря на то, что команда изо всех сил старалась не иметь с ним ничего общего – не пасовать шайбу, не замечать его существование – Лейн был в восторге от игры против «Ренегадс». Он всегда был любителем отличной соревновательной игры. Такие игры в начале сезона по ощущениям напоминали середину плей–офф. А этот матч был для него первым в профессиональной лиге. Он мог бы забить парочку красивых голов, и напарники полюбили бы его.

«Ренегадс» – отличная команда, хотя их игра разительно отличалась от «Си Сторм». Команда Лейна больше полагалась на скорость и ведение шайбы. «Ренегадс» же играли агрессивно, за что получали кучу штрафов.

Количество заработанных к тому моменту штрафов говорило о многом.

Обычно они запугивали оппонентов и доминировали над ними – вернее над всеми, кроме «Си Сторм», у которых имелся феноменальный послужной список: штрафы приводили к играм в большинстве, что давало «Си Сторм» возможность взять ворота. Согласно тому, что Лейн смог почерпнуть из разговоров, в которых не участвовал, их игры обычно включали в себя огромное количество оскорблений, нешуточные силовые приемы, яркие голы и парочку массовых драк. Лейн с нетерпением ждал появления чего–то новенького в монотонном течении жизни.

Когда дело дошло до дебюта в профессиональном хоккее, фантазии Лейна ничем не отличались от фантазий любого канадского ребенка: забитый до отказа стадион, мерцающее на гладком, как стекло, льду освещение. Лейн выкатывался на начало мачта в свитере одной из команд Оригинальной шестерки под рев толпы и песню «Вечер хоккея в Канаде» (только не под версию «Никельбэк»).

Только вот вместо толпы в Торонто он получил заполненную лишь наполовину арену в Джексонвилле, штате Флорида. Вместо «Вечера хоккея в Канаде» звучала громкая, режущая слух рок–музыка – возможно, «Никельбэк», стереосистема работала безобразно – и лед больше походил не на стекло, а на тротуар на Мэйн Стрит в Чатеме, Онтарио, после того, как на него обрушилась ледяная буря, и проехало несколько десятков автомобилей. А надетый на нем свитер не имел ничего общего с Оригинальной шестеркой из его воображения или даже с «Тампа Бэй Лайтнинг» (также известных как «Молнии») – командой НХЛ, в которую был задрафтован Лейн. Команда даже не относилась к младшей лиге Тампы. Перед переходом в солидный клуб Лейн ожидал сыграть несколько сезонов за «Сиракьюз Кранч».

Реальность оказалась несколько иной. Лейн в настоящий момент сидел на скамье в ожидании своей смены, облаченный в сине–зеленый свитер с изображением злобного, держащего клюшку смерча и катящейся по волне шайбы. «Си Сторм» была членом ХЛВП, младшей лиги, и базировалась в странном городе, где днем шел дождь, а двадцать минут спустя светило солнце, с мостами головокружительной высоты, охватывавшими реку Сент–Джонс, и где люди пили холодный чай с сахаром. Лейн проживал в «Эконо Лодж» неподалеку от границы штата и поедал огромное количество пончиков.

Все было бы просто супер – даже дрянное название, абсурдный свитер, низкая посещаемость и тот факт, что музыку забыли выключить в момент начала матча – если б в первые дни тренировок Лейн держал свой рот на замке. Вместо этого Лейн выдал несколько дебильных комментариев насчет драфта, и что он рассчитывал пробыть в младшей лиге не долго, что, оглядываясь назад, звучало просто отвратительно. Он не имел в виду, что был лучше остальных. Просто во всем, что касалось людей, он был ужасен и изо всех сил пытался завязать беседу. Но партнеры теперь сидели подальше от него и крайне редко обращали на него внимание на льду и за его пределами. Казалось, он играл в хоккей сам с собой.

Лейн знал: ему было над чем в ближайшем будущем подумать, или такими темпами он разочарует всех знакомых и возможно умрет от недоедания – питался он только закусками. И поскольку никто не утруждался общением с ним, у него была куча времени обдумать, какого черта можно сделать, чтоб компенсировать недостаток навыков общения.

К началу второго периода так никто и не подрался. И не забил. По крайней мере, со стороны «Сторм». Они никак не могли отыскать подход к задней части сетки. «Ренегадс» забили лишь однажды, и всякий раз, когда кто–нибудь из «Сторм» подбирался к воротам, игрок «Ренегадс» нокаутировал противника и забирал шайбу.

Включая Лейна. Его уже зашпыняли похуже мячика для пинтбола. А все потому что товарищи по команде его презирали и недвусмысленно ему на это намекали – хотя в этот раз пасанули шайбу. Лейн довольно быстро сообразил, что происходящее было сродни тому, будто на его спине была прикреплена гигантская мишень, но если он не будет ловить пасы и не попытается забить, несколько следующих матчей просидит на трибуне. Спаркс, тафгай «Сторм», по идее должен был преследовать игрока «Ренегадс». Но в отношении Лейна неписаное правило, кажется, не существовало.

Закипая от злости, Лейн уселся на скамью. Шор завалил капитана «Си Сторм» Макса «Ридера» Рида, и тот растянулся на льду. Фанаты взревели от возмущения, а поклонники «Ренегадс» разразились аплодисментами. Раздался звук свистка, и лайнсмен отправил Шора на скамью штрафников.

Он заседал там уже в четвертый раз. Спарки проорал уезжавшему Шору:

– Контуженый, просто подожди.

Шор ухмыльнулся, а Лейн поймал себя на том, что наблюдал за сидевшим на штрафной Шором. Он был старше большинства ребят в «Сторм», но хоккеисты взрослеют гораздо раньше, поэтому вполне вероятно, что ему еще не было и тридцати. Он был рыжеватым блондином с голубыми, как у хаски, глазами.

Он застукал Лейна за подглядыванием и подмигнул. Смутившись, Лейн опустил взгляд, нервно дернул ногой и сжал клюшку. Он готовился к следующей смене в бригаде большинства и надеялся, что преимущество в одного человека все еще будет иметь место в момент его выхода на лед. Может, ему удастся забить гол и даже предрешить исход игры, заработав тем самым расположение других членов команды. Или, по крайней мере, приглашение в «Крейсер» после матча. Он устал от еды из вендингового автомата и не понимал американских денег. Кроме монеток. Их он понимал отлично.

От игры в большинстве почти ничего не осталось, когда Лейн перепрыгнул борта и выехал на лед. Он чувствовал себя решительно, нацелился забить гол и почти ничего не замечал вокруг. Он не был самым крупным парнем на льду, несмотря на рост в метр девяносто, зато был быстрым. Не важно, числился он изгоем в команде или нет, на наличие стиля и определенного уровня игры нельзя было не обратить внимание.

Он поймал пас от Абни – редкий момент солидарности с товарищем по звену. Танцуя мимо игроков «Ренегадс», он ощущал, что способен забить гол. Он замахнулся клюшкой, чтоб сделать бросок, сфокусировался, дышал ровно… и его сшиб с ног выскочивший со скамьи штрафников Шор. Он врезался в него и отобрал шайбу. Испытывая ярость, Лейн поднялся со льда и с грустью наблюдал, как игрок «Ренегадс» летел по льду и вел шайбу клюшкой.

Черт побери. “Твою мать”.