— А до Парижа я смогу добраться?

— Поезд отправляется через пятнадцать минут.

— Ах так! А нет ли поблизости почтового отделения?

Мне показали дорогу. Я побежал на почту и отправил в префектуру Анже телеграмму, в которой сообщал, что в связи с дорожной аварией не смогу приехать в назначенное время.

Затем сел в поезд и прибыл в Париж в одиннадцать часов двадцать минут.

Подъехав к дому, я увидел спортивный автомобиль Стефана, оставленный им прямо на пешеходной дорожке. У этого парня повсюду были связи, и никаких штрафов для него не существовало.

Я быстро взбежал вверх по лестнице, опустив голову, торопясь поскорей покончить со всем этим.

— Вот тебе и на, мосье Сомме, значит, вы не уехали! — окликнула меня консьержка.

Она появилась совсем некстати. Если я скажу ей, что попал в аварию, она захочет узнать подробности, и есть риск, что Стефан тем временем надумает уйти. Хорошо же я буду выглядеть, столкнувшись с ним на лестнице. В настоящий момент он и Андре, вероятно, объясняются, очевидно сбитые с толку этим странным свиданием. Моя жена скорее всего ничего не может понять, а Стефан должен почуять что-то неладное.

Еще во время телефонного разговора я почувствовал, что он не верит в это сказочное возвращение восьми миллионов.

— Нет, я попал в небольшую аварию в Этампе… Извините, мне надо срочно позвонить.

Я поднялся по лестнице, перепрыгивая через ступеньки.

У меня были с собой ключи. Я поспешно отпер дверь. Рука дрожала, выдавая мое смятение, и это меня злило. Сейчас не время для сомнений. Я должен сохранять хладнокровие. Кто же это написал, что при любых обстоятельствах следует действовать обдуманно!

«Тихо, Бернар, — говорил я себе, — без паники. Ты — хозяин положения. Твой план удался. Ты почти достиг цели».

Я испытывал необходимость все время повторять про себя эти слова. Они были как допинг.

Проникнув в прихожую, я услышал доносящийся из гостиной спокойный голос моей жены.

— Кажется, это он!

Она открыла дверь и взглянула на меня с любопытством и тревогой.

— Да, это он! — бросила она, обернувшись.

Затем обратилась ко мне со строгим выражением лица, которого я у нее никогда прежде не видел.

— Что это значит, Бернар?

Не отвечая, я прошел в комнату. Стефан сидел в гостиной, положив ногу на ногу. Он улыбался. Однако я чувствовал, что он раздосадован и зол. Все это ему абсолютно не нравилось. Стефану было не по себе, и вызывающая поза помогала ему справиться со смущением.

— Вот и наш сфинкс! — сказал он. — У вас, что, ранний склероз, Бернар? Говорите жене, что уезжаете по делам и…

Андре стояла, скрестив руки на груди, и смотрела на меня пронизывающим взглядом, который вызывал у меня тягостное чувство.

— Бред какой-то, — отрывисто произнес я.

Меня удивил прозвучавший в моем голосе металл. Я ощущал невероятную тяжесть в груди.

— Сейчас мы уладим наши дела, Стефан. Бумаги у вас с собой?

— С собой, Бернар, но, извините, похоже, вы выпили!

— Ошибаетесь! Идите оба сюда…

Я открыл дверь, ведущую в спальню.

— Бернар! — вздохнула Андре.

Она тоже говорила с трудом. Она чувствовала, что происходит что-то очень серьезное. Ей было страшно. И Стефану было страшно, как мне. Боже, какая странная ситуация. Нам было страшно всем троим, мы боялись друг друга… Боялись того несчастья, которого я приготовил, подстроил — один мой жест, и оно обрушится на наши головы.

И мне необходимо сделать этот жест. Я с трудом вытащил из кармана пистолет. И тогда, словно освободившись, вновь обрел ясность и легкость мысли.

— Заходите в эту комнату! Оба!

— Но в конце концов, Бер… — начала Андре.

Стефан встал.

— Послушайте, старина, я сыт по горло вашими дурацкими шутками. Я…

— Заходите, или я пристрелю вас как последнего негодяя, Стефан!

Загар не мог скрыть его внезапной бледности. Взгляд синих глаз потемнел.

Я вошел в спальню вслед за ними. Мне нравилась эта комната — светлая, обставленная с большим вкусом, в которой постоянно витал какой-то неуловимый аромат…

— А теперь? — Стефан постарался произнести свой вопрос язвительным тоном.

Он был жалок, подобно клоуну, чей номер не вызывает смеха.

— Теперь раздевайтесь!

— Ну, знаете!

— Я прошу вас снять пиджак!

— Пиджак!

— О, Господи, вы что, мой дорогой, от страха поглупели?

Мне было хорошо, я даже чувствовал себя счастливым! Наконец-то превосходство было на моей стороне. Жалкого пистолетика оказалось достаточно, чтобы одержать над Стефаном верх. В конечном счете он был ничтожным трусом, несмотря на свою красивую физиономию, все свои деньги и свое нахальство!

Он снял пиджак.

— Положите его на стул.

Он подчинился.

— Ну-ка, развяжите галстук!

Андре шагнула ко мне. В некотором смысле она была куда смелей, чем он…

— Бернар, ты сошел с ума!

— А ты расстегни блузку!

— Ни за что!

— Расстегни блузку, Андре, ты же прекрасно понимаешь, что еще немного — и я выстрелю. Разве по мне не видно?

Наверное выражение моего лица было достаточно красноречиво, ибо она расстегнулась.

Без комбинации, в одном белом, отделанном кружевами лифчике Андре выглядела соблазнительно.

— Что, наслаждаетесь зрелищем? — сказал я Стефану.

— Вы — гнусный тип!

Я промолчал. Черт побери, я и сам так думал. Андре этого не заслуживала. Она была примерной женой, единственный недостаток которой заключался в том, что она была слишком хороша для такого сумасбродного мужа как я.

— Сядьте рядом на кровать!

Лишь в эту минуту Стефан понял все.

— Я знаю, что вы задумали, Бернар…

— Остроумно, не правда ли?

— Вы не пойдете на такое…

Андре уже сидела. Он стоял перед ней. Мне подумалось, что в крайнем случае сойдет и так. В конце концов он вполне мог встать при моем появлении.

Я шагнул к тумбочке, поскольку по идее я должен был взять оружие в ящичке… Затем выстрелил спокойно, не спеша, «обдумав» каждую пулю… Я знал, что в обойме их восемь. По четыре на каждого. И эти пули должны непременно убить. Я не смогу добивать…

Я начал с моей жены, потому что она была рядом. Прицелился в висок. На расстоянии менее одного метра я не мог промахнуться…

Словно во сне, где действие происходит замедленно, увидел, как раскололась голова Андре… Брызнула алая кровь. Хватило двух пуль. Я снова поднял оружие. Стефан кинулся к двери. В мгновенье ока я сообразил, что эта деталь позднее подтвердит мою версию. Я выпустил шесть пуль ему в спину. Он сделал еще шаг и рухнул на пол у самой двери.

«Ну вот, Бернар, дело сделано, — сказал я себе. — Сад перекопан, все сорняки уничтожены…»

Не горячиться. Думать, как следует думать. Все произошло так, как я хотел, и почти так, как я задумал. Теперь нужно заняться деталями. Во-первых, найти в карманах у Стефана долговые расписки. Я бросил револьвер на ковер и присел на колени возле стула, на который Стефан положил свой пиджак. Все три бумажки, соединенные большой металлической скрепкой, находились в одном из карманов.

Я взял их и положил бумажник покойного на место.

Что я еще должен сделать? Я чувствовал как бегут секунды. Судя по доносившимся до меня звукам, в доме уже поднялась суматоха! Восемь выстрелов — трудно было поверить, что это шум выхлопов.

Я чуть выдвинул ящик тумбочки… Так, что же теперь? Ах, да, письма…

Я подошел к туалетному столику моей жены. В одном из ящичков она держала коробку с косметикой. Под эту коробочку я сунул все три любовные письма, написанные Стефаном.

Я замер на месте. Привычный тонкий аромат в спальне постепенно исчезал, уступая место затхлому запаху смерти, тошнотворному и навязчивому. Оба трупа в самом деле были трупами… Они лежали в странных позах — только унесшая их смерть могла придать такое положение их телам.

Мой внутренний голос по-прежнему призывал меня к спокойствию.