Потерянная хайку Басё

К двадцати двум годам Маша поняла, что кончает лишь с теми, кого не знает. Вроде бы страшнейшее открытие, глобально влияющее на всю дальнейшую жизнь, а вроде бы – мелочь. Отправная точка для странной череды событий.

На тот момент девушка состояла в длительных отношениях, которые считала «прекрасным романом», ведь мужчина помнил треть стихотворений Веры Полозковой и, как ни странно, был настоящим джентльменом, поэтому никогда не доходил до оргазма первый. Рай. К сожалению, Рай простоял шесть дней, а в заслуженный выходной сравнялся с землёй.

– «Старшую Эдду» тяжело осилить, да! Это пипец. Тем более в тех моментах, когда герои, блядь, умирают и возрождаются и снова умирают и возрождаются!..   

Девушка на мгновение прервалась, взглянула на спину любовника, сидевшего за компьютером, на плоский мощный затылок и задумалась о том, что голова и лицо мужчины определяют форму члена. Хотя, скорее, наоборот.

– Они постоянно, сука, возрождаются, и ты читаешь, по сути дела, одно и то же про одних и тех же героев. Это как ситком. South park. Вот реально. Где Кенни умирает и опять возрождается. Я воспринимаю «Старшую Эдду» как ситком, да. Но знаешь, ради нескольких песен, посвящённых бочке с пивом, её стоит прочесть.

– Маш, я принимаю катку, – кивнул обладатель мощной и плоской головки члена, сформировавшей некогда его лицо. 

Спустя мгновение умер Кенни. И возродился уже не тем.

Был так нужен,

А стал

Чужой.

– Когда это мы перешли к Доте и ты принял катку?

Как и прорицала Вёльва, прекрасному роману пришёл конец. 

Но, как говорится, что-то кончается, а что-то начинается. Следующий роман Маша охарактеризовала для себя как «это была простая случайность». Она точно не помнила, что стало причиной: МДМА, ксанокс, аптека, мускатный орех, селофен, тропики, триган Д, ЛИРИКА, кокс, грибочки (хотя точно не грибочки, с них девушка обычно гуляет по Белграду) или же сербский виняк, то бишь самогон из вина, что покруче любой наркоты. Возможно, всё по чуть-чуть. Но итог один – офигительный секс. Лицо у рыжего парня было щекастым и красным. Щекастой и красной была головка, причём, всегда. 

– А ты знал, что мастурбация – это молчаливая петля? – игриво спросила Маша, указывая на член.

– Чего?

– Ну, что мастурбация – это молчаливое разрушение самого себя? 

– А?

– Дорогой мой, ну сколько иносказаний я должна тебе ещё подобрать? Знал ли ты, что мастурбация является молчаливой стенографией? 

Рыжий откровенно запутался. И почему-то захотел мужчину. Девушка прищурилась, словно прочитав его мысли. Быстро оделась.

– Да пшёл ты!

Но у выхода решила, что неплохо бы о запутавшемся рыжем написать книгу… Ну, если не принимать в счёт то, что о нём уже был написан «Бойцовский клуб».

Третий роман стал «хорошей сделкой». А всё потому, что для нынешнего мужчины девушка была на третьем месте после работы и хобби. Условия превосходные. Любой человек противоположного пола являлся для Маши мальчиком, который до конца своих дней будет всецело занят игрой. Таков закон природы. Как же прекрасны те мальчики, что тратят своё детство не на спайс, а на нормальные игрушки – яхты, бизнес, регулярные семейные ужины в ресторане. На игрушки класса «люкс», хоть и отодвигающие тебя на задний план. Такие мужчины невероятно хорошо шли Маше, у которой пока из класса «люкс» были только мозги.

Очередное свидание устроили на яхте. К сожалению, мальчик пригласил и других людей. Маша догадывалась о глубинных причинах этого решения, а потому заранее готовилась к расставанию. В это время её любовник распылял красноречие перед друзьями, говоря что-то о женском образовании, политике, Украине, США, банановом желе, погибших империях – в таком порядке. Девушке хватило пяти минут, чтобы разрушить его ажурную словесность:

– Знаешь, я до сих пор негодую, что даже после твоих утверждений «в Украине» продолжает существовать женское образование. – Мило улыбнулась одному из гостей, взяла у него из рук нетронутый бокал с вином: – Это мне? Нет? Но да поздно отрицать. Так вот, при этом Соединённые штаты – не марионетка распущенности, а катастрофа для Украины, разрушающая среду обитания тысяч русских. Ага! А ты не знал? Знай, да и мотай себе на ус, что всего два человека могут разрушить империю желе.

В финале девушка изящно отпила вина, подмигнула. Через час любовник-мальчик уже был вдребезги пьян, с горя блевал в воду. Друзья пытались откачать его «Полисорбом». Маша тут же ушла, ведь каким бы мальчиком ни был мужчина, повышенное внимание ему не к лицу.

До вступления в очередные отношения девушка провела несколько дней в раздумьях. В тревоге, как будто от предощущения смерти, когда мурашки бегут по коже оттого, что случайности жизни вспыхивают символами, которые безуспешно пытаются выстроить дорогу сквозь тьму. Какое же необъяснимое горе!

– Да ёб твою мать!

Спасаясь от высокого пафоса творящегося в жизни дерьма, Маша напивалась. К счастью, патетическое горе удалось быстро подавить. 

Четвёртый роман нельзя было назвать никак иначе «это была хорошая поза». С молодым человеком Маша познакомилась в Сербии, он пригласил её на свингер-пати. 

– А как проходят свингер-пати?

– Да как обычно! Маски, оргии. Приватная комната, общая комната.

– Окей.

Ночной клуб стоял на Скадарлии. Висящие под потолком экраны ослепляли порнухой. Девушка не знала: смеяться или возмущаться. 

– Порнуха плохая, – махнула рукой. – Плохая! Ненатуральная. Суперненатуральная. Ты погляди: суперогромный член суют в суперстранную тёлку. Она на нём скачет и орёт. Никаких эмоций – просто суперненатурально орёт. 

В это время три дюжины голых стариков расхаживали в освещённых суперненатуральной порнухой потёмках. Касались друг друга, как мухи, призывая к общению. Обсуждали суперненатуральную порнуху. Пять таких мух, весёлых и довольных, подошли к Маше и её любовнику, лапкой указали на двери в приватную комнату:

– Slobodno, ne treba strah, možete, možete, slobodno! 

– Какие же они милые и добрые, – засмеялась Маша. – Да и православные христиане! У вас очень интересная религия. В храм без платка можно, пить можно, вообще всё можно! 

Дни, проведённые в Сербии, были волшебны. Волшебным был и роман, который прекратился лишь из-за того, что пришла пора покинуть православную страну, в клубах которой крутят суперненатуральную порнуху.  

Нового мужчину Маша искала с помощью приложений. Поиски эти натолкнули её на глубокую мысль о Вавилонской катастрофе и невозможности людей понять друг друга. Возможно, мысль была не особо глубока, но хохотала девушка долго.

Татуированный красавец, взаимная симпатия и любопытное начало диалога: «Привет, ты любишь кофе?» «Да, – написала Маша, хоть и через мгновение добавила: – Но я почти ничего в нём не смыслю». Татуированный красавец тут же её успокоил: «Можно я тебя трахну?» К сожалению, девушке не удалось узнать, передаются ли знания о кофе половым путём. 

Случалось находить и странную заботу. «Ты куришь?» Ответ парню был в игривой манере: «Ты следишь за мной?». На что Маша получила: «Это вопрос бл. Тупая пиздец. Если ты не куришь – тебе будет дискомфортно) Ибо я курю». Не всякая мать так печётся о своём ребёнке!

Наконец, был найден ТОТ САМЫЙ. Ну, предположительно: «Будь моей девушкой! Я умею готовить, а ещё являюсь членом Всемирного банка спермы». Член банка спермы никак нельзя было терять. Хоть не во имя любви, так во имя любопытства! Пятый роман был обозначен как «Простое отношение женщины к мужчине». Член этот был рыжим, как и его обладатель. Уже в который раз захотелось написать книгу о запутавшемся рыжем… Сам запутавшийся рыжий в первую же ночь признался Маше: «Я стану Тором». Хоть внешне походил на Локи. Девушка подавила смех, как вдруг внутри что-то сломалось. Крик вырвался сам собой, удачно совпав с кульминацией акта любви. 

Вспомнились трансцендентные символы и предощущение смерти. Провидение шепнуло ей похабщину голосом матери: «Я как пуля!»  Судьба открылась на секунду: красная головка сложилась во флаг Япония, сексуальную тайну и успех. Все пять романов своим наименованием воплотились уже в рукописный роман. В тот самый – о запутавшимся рыжем, хоть о нём уже и был написан «Бойцовский клуб». Маша хотела разрыдаться, но смогла лишь сказать: 

– Пиздец!.. 

Рыжий замер в растерянности. Девушка приподнялась на кровати, обнажённая, села. Похожая в этот миг на Дельфийского оракула, начала прорицать: 

– Ты хочешь стать Тором, но будешь восемь лет жить в норке у бабушки, где и оставишь своего четырёхлетнего сына, чтобы сбежать в Нью Йорк.

– Пьяная, что ли?

Маша улыбалась. Да и как не улыбаться, когда ты нашла смысл в этой бессмысленной жизни? Надо вот только расстаться с рыжим. И как-нибудь помягче, побыстрее. 

– Помнишь, я говорила, что читала «Мифы Древней Греции» Роберта Крыски и узнала, что «дама» переводится как «тёлка»? 

– Ну, да.

– Так вот, это Роберт Грейвс, идиот. Мы расстаёмся! 

***

Безумие. Невероятное и прекрасное – так можно было описать её путь. Он был опутан метастазами абсурда. Актриса. Харизматичная и трогательная – так можно было охарактеризовать Машу. Она играла всю жизнь в надежде на овации. И всё у неё получилось.

Безумие вылилось в великую случайность. Девушка прибыла в Японию и, ведомая символами красной головки, нашла потерянную хайку Басё: «Приглашайте других к слезам. В режиме альбома. Это был звук веера из дерева». За продажу находки девушка выручила баснословную сумму, с помощью которой воплотила актёрское начало в мировом бестселлере, а чуть позже и логселлере – в романе о запутавшимся рыжем, что хотел стать Тором. Во время бесчисленных интервью она часто отшучивалась, дескать, на эту книгу её вдохновил ситком под название