Забросив рюкзак в багажник, он скрылся за валунами. Линн быстро переоделась в светло-синий костюм и белую блузку, сменила обувь, подкрасилась и расчесала спутанные ветром волосы. Вернувшись, Крис завел мотор, и они двинулись назад, в лоно цивилизации.

Когда холмы вересковой пустоши остались позади и дорога спустилась в долину, в машине окончательно установилась напряженная атмосфера. За это время они не перекинулись и парой слов. Уже подъезжая к дому, Крис наконец нарушил молчание:

— Вы все еще сердитесь, Линн? Я же извинился.

Она покачала головой:

— Не в этом дело.

— А в чем же?

Линн снова покачала головой и закусила губу, чтобы Крис не заметил, как она дрожит.

Наконец они добрались до небольшого городка, где жили его родители, машина миновала узкую извилистую главную улицу и свернула на подъездную дорожку современного двухэтажного коттеджа, который очень выделялся на фоне соседних домиков с черепичными крышами. В саду, иссеченном тропинками, уже зацвели ранние летние цветы.

Пока Крис доставал вещи из багажника и запирал дверцу автомобиля, Линн разглядывала дом.

— Странно: здание современной постройки, но сделано из камня.

— В наших краях это обычное дело. Здешние строители предпочитают использовать материал, который всегда под рукой. К тому же каменная кладка прочна и хорошо защищает от холодных зим, а они здесь не редкость. — Крис взял девушку за руку. — Идемте, я вас представлю. — Открыв входную дверь, он провел Линн в холл и крикнул: — Мама, мы уже здесь!

На пороге кухни почти сразу же появилась невысокого роста седая круглолицая женщина лет шестидесяти, в темном, хорошо скроенном платье, складки которого умело замаскировали ее склонность к полноте. У нее были такие же, как у Криса, большие серые глаза. Как только она увидела Линн, очаровательная улыбка, по-видимому заранее приготовленная для гостьи, на миг уступила место изумлению.

— Значит, вы мисс Хьюлетт. — Она приняла к сведению тот факт, что они держатся за руки, еще раз внимательно посмотрела на Линн и, повернувшись к сыну, со сдержанным удивлением покачала головой. — Твое описание ввело меня в некоторое заблуждение, дорогой.

Крис сжал пальцы Линн и бросил на нее заговорщический взгляд, в котором мелькнула улыбка.

Миссис Йорк протянула руку девушке:

— Рада познакомиться с вами, мисс Хьюлетт. Заходите. Я могу звать вас Линн?

Когда они вошли в гостиную, девушка заметила:

— Какая очаровательная комната.

— Очень приятно слышать это от вас. Здесь окна выходят на юго-запад и почти весь день бывает солнце, поэтому так уютно. Присаживайтесь, мои дорогие. Вы хорошо провели время на пустоши?

Крис опустился в кресло напротив Линн и закинул ногу на ногу.

— Превосходно, и в этом есть твоя заслуга, мама: чай был замечателен, а твой пирог, как всегда, выше всяких похвал.

Линн примостилась на краешке стула, немного взволнованная знакомством с этой милой женщиной.

— Очень любезно с вашей стороны пригласить меня на ужин, миссис Йорк, — сказала она.

— Ну что вы, моя дорогая, я действительно рада встрече с вами. — Она повернулась к сыну: — Крис, пока ты отсутствовал, я наконец-то дозвонилась до Анджелы и тоже пригласила ее на ужин. Я знаю, что ты очень хотел с ней повидаться. Ты рад, что она приезжает? — Миссис Йорк посмотрела на сына с многозначительной улыбкой, будто заранее знала, как он ответит.

Крис просиял и нетерпеливо подался вперед:

— Я счастлив. Спасибо, что ты договорилась с ней, мама. Значит, она вернулась домой. Как ты думаешь, надолго?

— О, без сомнения, она отдохнет несколько недель перед новыми гастролями. Во всяком случае, у вас будет время пообщаться, прежде чем ты вернешься на юг.

— Увы, нет, я уезжаю в Милденхед во вторник. На сей раз я не буду задерживаться. Линн поедет со мной, не так ли? — Он посмотрел на девушку, которая, не сумев выдавить ни слова, лишь покорно кивнула.

К счастью, миссис Йорк сразу же отвлекла внимание сына, за что Линн была ей благодарна, поскольку боялась, что внутренняя тревога и душевное страдание отразятся на ее лице, а Крис это заметит. Анджела придет на ужин? Крис так страстно желает увидеть ее, что просиял от счастья при мысли об этом?

Пытаясь прийти в себя, она принялась разглядывать гостиную. Крис заметил ее блуждающий взгляд и сказал:

— Пойдемте, покажу вам рояль. Это моя гордость и радость.

Линн вышла вслед за ним в соседнюю комнату — там у огромного окна стоял великолепный белый рояль с вензелем известного мастера на крышке. Крис взял несколько аккордов, нежно касаясь пальцами клавиш.

— У него очень красивое звучание, — похвалила девушка.

— Когда у меня будет свой дом на юге, я перевезу его туда.

— Крис хотел сказать «когда я женюсь», — снисходительно пояснила миссис Йорк, наблюдавшая за ними с порога. — И быть может, это произойдет совсем скоро, да, Крис?

— Да, мама. — Его голос был тих, и Линн показалось, что он не хотел обсуждать эту тему. — Быть может, совсем скоро.

Линн отвернулась, чтобы скрыть отразившееся на лице отчаяние, и ее внимание привлекла фотография Анджелы на стене.

— Такая хорошая девушка, — сказала миссис Йорк, перехватив ее взгляд и тоже посмотрев на снимок. — Мы много лет знакомы с ней и ее родителями.

У Линн не осталось сомнений, что мать Криса одобряла Анджелу в роли будущей невестки.

Миссис Йорк посмотрела на часы:

— Извините, я покину вас на пару минут — сбегаю на кухню проверить, как там дела с нашим ужином.

Когда она вышла, Крис сел на табурет перед роялем.

— Идите сюда, Линн. — Когда он взглянул на нее, улыбка осветила его лицо, и Линн не могла не повиноваться. — Послушайте вот это.

Она стояла рядом и поверх его плеча наблюдала, как узкие нервные руки порхают по клавишам. Ей казалось, что музыка капает с кончиков его пальцев — нежная, мощная, заставляющая сопереживать. Девушка вновь была потрясена до глубины души красотой и гармонией композиции.

Когда смолкли последние аккорды, Крис тихо сказал:

— Сядьте рядом со мной, и я расскажу вам об этой композиции. — Он подвинулся и взял девушку за руки, когда та присела на краешек табурета. — Это песня Ричарда Хагемана, композитора двадцатого века. Он сочинил музыку на стихи, написанные знаменитым индийский поэтом. Его звали Рабиндранат Тагор — слышали о нем?

Она кивнула, и Крис нежно взял ее щеки в ладони, чтобы она не могла отвернуться.

— Я прочитаю вам это стихотворение. Слушайте внимательно, Линн. Эти слова часто вспоминаются мне в последнее время:

Не уходи, любовь моя, спроси сначала разрешенья,

Я сторожил тебя ночь напролет,

И веки сковывает сон.

Я боюсь, что засну и потеряю тебя.

Не уходи, любовь моя, спроси сначала разрешенья.

Я протягиваю руки, чтобы коснуться тебя,

Я хочу убедиться, что это не сон.

Каждый удар в груди — эхо твоих шагов в моем сердце.

О, не задерживайся в пути!

Не уходи, любовь моя, спроси сначала разрешенья.

Он заглянул ей в глаза и снова прошептал:

— Не уходи, любовь моя, спроси сначала разрешенья.

Нежность, с которой он произносил эти слова, была почти невыносимой. Когда они смотрели друг на друга, у Линн защипало глаза — предательские слезы готовы были хлынуть в любой момент, и девушка закусила губу, сдерживая рыдание. Она оттолкнула его руки и поспешно отошла к окну.

— Линн... — услышала она за спиной. — Неужели я опять вам не угодил? Ну полно. Давайте устрою вам экскурсию по дому.

Он подошел и хотел взять ее за руку, но девушка нервно вцепилась в сумочку обеими руками и пробормотала:

— Если хотите.

Когда они поднялись по лестнице, он сказал:

— Предлагаю заглянуть сначала ко мне, но боюсь, что примером чистоты и опрятности я служить не могу.